Но сейчас… сейчас, когда его взгляд пылал, как тысяча солнц, она хотела поглотить его.
Хотела утопить себя в нём.
С каким-то почти священным трепетом он взял её раскрытую ладонь в свою.
— Тебе нужно будет научиться вызывать свет фэйри, — произнёс он мысленно, его голос звучал мягко. — Это древняя магия, дар богини. — Он вызвал свет, который вспыхнул над их соединёнными ладонями. — То же волевое усилие, что призывает чешую, пробуждает и свет фэйри. Заставь его расти, Ашера. Захоти этого.
Она сосредоточилась на голубом шаре света, который пульсировал, как крошечное сердце, наполненное яркими волнами. Она представила, как свет разрастается, и её губы приоткрылись, когда он вырос до размера их ладоней.
Дрейвин медленно отпустил её руки.
— Вот так. Ты прекрасно справляешься. Теперь попробуй отослать его вперёд.
Улыбка тронула её губы, и она легко отправила свет вперёд, в тень… но то, что он осветил, заставило её улыбку исчезнуть. Каждая мышца в теле напряглась.
Перед ними, всего в нескольких шагах от света, зависла группа водных фэйри. Их лица сверкали радужными бликами, а выражения — смесью злости и презрения.
Вперёд вышел их предводитель, его лицо омрачилось.
— Командир Элирон. Далековато ты ушёл от безопасности дворцовых садов, — произнёс он, и его взгляд скользнул к Ашере, от чего по её спине пробежал холодок. — Кажется, ты выгуливаешь свою домашнюю принцессу в глубинах. — Он вновь перевёл взгляд на Дрейвина, и теперь в нём вспыхнула враждебность. — Не самое разумное решение, учитывая нынешнюю ситуацию в Атлантиде.
— Как ты смеешь оскорблять нашу будущую королеву? — голос Дрейвина зазвенел сталью. — Не смей на неё смотреть. И не вздумай с ней говорить. — В его руках появился трезубец, заливая пространство золотым светом. Ашера быстро оглядела противников: пятеро. Пятеро против одного… Потому что она не знала, как защищаться.
— Держись позади, — тихо велел Дрейвин.
Он небрежно закружил трезубцем, оставляя в воде золотые следы. Их лидер выхватил собственное оружие — длинный золотой клинок, светившийся почти так же, как трезубец Дрейвина. Он на мгновение замер.
— Значит, Акани нашли себе кузнеца-стихийника, — с усмешкой произнёс Дрейвин, принимая боевую стойку. — Полезная информация.
А дальше произошло то, чего она не ожидала…
Если бы я не увидела это своими глазами, я бы не поверила.
Дрейвин ударил первым. Меч врага взмыл вверх, чтобы блокировать трезубец, но Дрейвин мгновенно воспользовался этим, схватив запястье противника в железной хватке. Даже в глубине океана был слышен его приглушённый крик. Как и сухой хруст, когда кости не выдержали. Меч выскользнул из ослабевших пальцев, и Дрейвин, не теряя ни секунды, подхватил его свободной рукой и одним точным движением рассёк горло нападавшему. Глаза того потухли, и тело, лишённое жизни, понесло течением.
Я даже не заметила, как Дрейвин исчез во тьме, словно тень, растворившаяся в полуночных водах, оставив меня одну — с крошечным огоньком фэйлайта в качестве единственного спутника.
Но я могла представить себе этот смертельный танец по тем мельчайшим вспышкам, что мелькали в темноте.
Его трезубец вспыхивал золотым светом, нанося удар, и исчезал. Ещё один — и снова вспышка. Один фэйри падал замертво. Затем ещё одна вспышка. Женщина погибала столь же быстро. Его сильное, мускулистое тело, как вихрь, прорезало воду, уничтожая врагов с такой скоростью, что едва ли можно было уследить за ним — даже с фэйрийским зрением. Золотые клинки появлялись и исчезали, словно удары молнии, заливая лицо Дрейвина кратковременным сиянием, в котором я видела ярость воина. Воина, который готов был убивать ради защиты.
В том же свете я увидела страх на лицах Акани.
Страх убить его. Страх убить меня.
Трезубец вновь вспыхнул в его руках и вонзился в грудь четвёртого противника. Тело того содрогнулось в агонии, прежде чем Дрейвин выдернул оружие, оставив кровь струиться в воду, словно алые ленты на ветру. Он бросил взгляд по сторонам, вызвав новый свет фэйри, чтобы осветить поле боя. Перед нами в воде медленно растекалась кровь, словно тонкие красные занавеси.
Я нахмурилась.
— Их было пятеро.
Яркий свет вдруг вспыхнул у меня за спиной, и лицо Дрейвина резко изменилось. Сердце сжалось в груди, когда я развернулась и увидела, как последний Акани заносит над моим сердцем золотой клинок. Но прежде чем он успел нанести удар, из темноты вынырнул зверь — огромный, с пастью, полной сверкающих белых зубов. Одним мгновенным укусом он разорвал нападавшего надвое.
Я пыталась унять бешено колотящееся сердце, делая глубокие вдохи и выдохи сквозь воду, но не могла.
Потому что рядом со мной появился Дрейвин, обвил рукой мою талию, притянув к себе, и мы оба уставились на громадную фигуру белой акулы, медленно проплывающей перед нами.
***
Гигантская белая акула швырнула разорванное тело фэйри в сторону стаи акул, которые уже набросились на остальных павших Акани. Затем она медленно повернула массивную голову в нашу сторону, и рука Дрейвина крепче сжала мою талию. Я почувствовала, как его тело напряглось, когда акула опустилась ниже, словно склоняясь в поклоне.
— Приветствую вас, принцесса Ашера.
Я резко прижалась к груди Дрейвина.
— Ты умеешь говорить.
— Богиня даровала нам способность говорить с той, что отмечена её знаком, — ответила акула.
— Она говорит с тобой? — удивлённо спросил Дрейвин.
Я обернулась к нему через плечо.
— Ты не слышишь его?
— Только отмеченная знаком слышит наши слова. Заговори с нами, — спокойно продолжила акула.
Я вновь перевела взгляд на громадную пасть и тёмные глаза.
— Моё имя — Тибурон, но ты можешь звать меня Тибу. Я — король подводного мира, — сказал он, вновь слегка кивнув в поклоне.
— Он говорит, что только тот, кто носит знак, может их слышать, — сообщила я Дрейвину.
Я уловила краем глаза, как нахмурились его брови, а широкие глаза неотрывно следили за Тибу.
— Невероятно. Я никогда не слышал ни о чём подобном.
— Тибу… Спасибо тебе, — осмелилась я произнести. — Ты спас мне жизнь. Похоже, я в долгу перед тобой.
Тибу медленно, словно ленивый король, проплыл взад-вперёд перед нами:
— Нет долга, принцесса. Это наш долг. Мы охраняли тебя все эти двадцать три года… что, должен признать, было весьма непросто. Ты немало нас напугала со своими катаниями на волнах.
Словно кусочек пазла наконец встал на место. Все те странные встречи с морскими обитателями, их неожиданное поведение, та необъяснимая осторожность, с которой акулы обходили меня в воде…
— Теперь всё ясно, — тихо сказала я скорее себе, чем кому-то ещё.
— Что ясно? — настороженно спросил Дрейвин, не сводя глаз с Тибу и не отпуская меня ни на дюйм.
— Морские животные, особенно акулы, всегда вели себя со мной странно в Верхнем мире. Я не понимала, почему.
— Передай своему Хранителю, чтобы он был особенно бдителен в этих водах, — предостерёг Тибу, его голос стал низким и серьёзным. — Хотя ваши собратья не могут нас слышать, мы слышим всё, что они передают друг другу в этих глубинах. Ваши сородичи стремятся нарушить волю богини, и это вызывает у нас глубокую тревогу. Мы следили издали, но их активность усилилась.
Я пересказала слова Тибу Дрейвину. Его лицо в свете фэйлайта побледнело.
— Спасибо тебе, Тибу. За твою бдительность.
Тибу снова склонил огромную голову.
— И мы благодарим вас… за ужин. — Его пасть едва заметно растянулась, словно в улыбке. — А теперь мне пора покинуть вас, пока остальные варвары не съели всё лучшее мясо.
Я крепче сжала руку Дрейвина, потому что, несмотря на вежливые слова, внутри я ясно осознавала: перед нами всё ещё хищник.
— Будь осторожна, принцесса Ашера. Да хранит тебя и твоего Хранителя богиня, — сказал Тибу на прощание.
Мы с Дрейвином молча наблюдали, как он растворяется во мраке.
— Уходим отсюда, — решительно сказал Дрейвин, переплетая свои пальцы с моими.
И мы устремились прочь, к дворцовым садам, скользя сквозь воду с такой скоростью, словно за нами гнались все чудовища морских глубин.
Глава 16
В дверь спальни раздался мягкий стук.
— Входите, — откликнулась я, поправляя рукава мятного атлантийского комбинезона.
Чёрт бы побрал этих королев. Я собиралась войти в зал Совета Королев в своей человеческой одежде. Мысли упрямо возвращались к Дрейвину, к папе — что они скажут об этом? Глухое чувство вины пыталось пробиться наружу, и я весь день тщетно старалась заглушить его.
Утром я долго лежала в чёрной каменной ванне, встроенной прямо в пол, склонив голову на край, и размышляла: упрямлюсь ли я, отказываясь вызывать свою чешую, или всё-таки отстаиваю людей? Ароматы эвкалипта и ромашки, поднимаясь со струйками пара, наполняли воздух, пока я тщетно убеждала себя, что поступаю благородно, что это ради людей. Но когда сквозь пузырьки, покрывавшие воду, проступила мерцающая чешуя, я поняла: я лгу самой себе.
Выйти на встречу с королевами в чешуе — это было бы заявлением. Заявлением, к которому я не была готова. Это значило бы, что я приняла своё место, свой знак. Что я окончательно признала себя водной фэйри. А значит — прощай, любимые джинсы, майки с дерзкими надписями, которые я так обожала. Моя одежда была моей кожей, частью моей сущности. Принять форму водной фэйри означало бы признать себя частью этого мира.
А я не чувствовала себя его частью. Особенно после последней встречи с Акани.
Эти мысли крутились в голове, пока вода в ванне не остыла, заставив меня подняться и встретить грядущий день.
Дверь спальни с грохотом распахнулась, и я вздрогнула. В комнату влетела Ренеа с объятиями, полными тяжёлого белого пальто. Я нахмурилась.
— И зачем мне это?
Она аккуратно разложила пальто на кровати.
— Это для твоей встречи Королевств.
— Богиня… Где, чёрт возьми, у нас встреча? В Антаркт