— Что ж, Ашера, — заметил Дрейвин, — ты не могла бы найти лучшей компании. Тенебай работает у нас как садовый элементаль уже десятки лет. Последние три он — главный по климатической настройке. — Он с улыбкой набил рот едой и зажмурился от удовольствия: — На вкус — как и помнил.
Это вызвало у меня интерес — не только его довольный стон, но и сама суть работы:
— Вы настраиваете температуру?
— Ага, — подтвердил он. — Это важно для роста урожая. Новички среди элементалей иногда спаливают целые поля, если ошибаются. Это катастрофа, когда такое случается.
— Не притворяйся, будто с тобой такого не бывало, — поддразнила Букоана, прикрывая улыбку бокалом вина.
— Я ведь и не отрицал, — усмехнулся он. — Сердце болит, когда видишь, как гибнет весь урожай. Мы, садовые элементали, буквально чувствуем растения.
Я нахмурилась:
— Чувствуете?
— Каждый день, — подтвердил он, пока я жевала очередной кусочек — и едва не застонала от взрыва вкусов. — В этом и суть дара. Мы ощущаем, что нужно растениям. Но молодые элементали не всегда правильно понимают сигналы — отсюда и сожжённые поля. Поэтому у Самани и Зориато такая строгая программа стажировки. Мне понадобилось почти сорок лет, чтобы получить постоянный статус.
— И мы все рады, что ты его получил, — с теплом сказала Букоана, в её взгляде промелькнула особая нежность. Они с Тенебаем обменялись взглядом, и тот тут же отвёл глаза, чуть покраснев от шеи до щёк. Букоана ловко сменила тему, чтобы вернуть его в разговор.
Я наблюдала за ними с живым интересом, то и дело переводя взгляд от одного к другому, пока ела. Очевидно, Букоана была человеком, а он — фэйри. Но это вовсе не делало их связь невозможной. Ренеа говорила, что отношения между людьми и фэйри вполне допустимы. И всё же… что чувствует тот, кто влюбляется, зная, что когда-нибудь придётся отпустить?
Если между ними действительно что-то есть, как я подозревала… я не знала, смогла бы пережить подобное. Смогла бы я быть с тем, кого однажды обречена потерять?
А Дрейвин — смог бы?
Я вдруг подумала о тех рисках, на которые он идёт, будучи рядом со мной. О той цене, которую нам, возможно, придётся заплатить.
— Ещё немного — и ты начнёшь испепелять взглядом свою тарелку, — сказал Дрейвин, вырывая меня из мыслей. — О чём ты так усердно думаешь, а?
Я уставилась в тарелку, чувствуя, как горят щёки:
— Ни о чём…
Он откинул прядь волос за моё ухо:
— Ты так красиво краснеешь, когда врёшь.
Затем наклонился к самому уху:
— От этого мне хочется вытворить с тобой самые неприличные вещи, — прошептал он, и его тёплое дыхание защекотало мне шею. Я едва не застонала, только представив, на что способен его рот.
— Так вот, Дрейвин, — вмешался Тенебай, и в его голосе явно слышался подтекст, подчёркнутый хитрой ухмылкой. — Когда нам уже начинать звать тебя «Ваше Высочество»?
— Ни за что, — прорычал он.
— Но ведь это правда, — вмешалась Букоана. — Ты станешь королевским супругом.
Бровь Тенебая поползла вверх:
— Или, может, вы эту тему ещё не обсуждали?
— Да-да, похоже, они как раз ещё не обсуждали, Тени. Только посмотри на их лица.
— Ты права, Ана. Я такого румянца у Дрейвина ещё не видел, даже когда он работал на жаре в поле и был красный как рак.
— Бедняжки.
— Даже взглянуть друг на друга не могут.
— Какая прелесть.
— Трогательно.
Я заметила, как Дрейвин поморщился.
— Совсем забыл, как ловко вы умеете смущать людей своим трёпом.
Букоана лишь невинно пожала плечами:
— Просто расставляем акценты, начальник.
Он простонал, а Букоана с Тенебаем разразились смехом. Я тоже не удержалась и засмеялась вместе с ними.
***
Наступила ночь, все насытились. Смех и истории продолжались. Лишь когда небольшая группа людей достала из амбара инструменты и начала играть, остальные стали танцевать. Не осталось ни одного человека — ни среди людей, ни среди фэйри, — кто бы не улыбался, не двигался в ритме музыки или не делал и того, и другого. Когда мелодия закончилась, я увидела, как люди тут же выстроились в пары — каждый встал напротив партнёра. Пляшущие языки костра освещали их движения, отбрасывая мерцающие отблески на лица.
— Что это за танец? — спросила я.
— Ареито. Традиционный атлантийский, — ответил Дрейвин, обняв меня сзади. Я прижалась к нему, его подбородок лёг на мою макушку.
С заворожённым восхищением я наблюдала за танцующими. Их шаги были безупречно слажены, движения точны, а выражения лиц — исполнены радости.
— Это прекрасно.
— Хочешь научиться?
Я обернулась в его объятиях, провела ладонями по его идеально очерченной груди:
— Может, выберем другой танец? Тот, где участвуют только двое. Один, который мы уже хорошо знаем.
Я кивнула в сторону амбара.
Уголки его губ изогнулись в распутной улыбке:
— Леди хочет поиграть?
Я слегка прикусила губу и кивнула.
Он взял меня за руку:
— Тогда сюда, моя Королева.
Мы оглянулись и скользнули в тень амбара, не привлекая внимания. Мягкое свечение фейских огней отбрасывало густые тени. Запах бродящего вина ударил в нос, когда мы углубились в угол, заваленный бочками. Моё сердце билось в груди, а низ живота пылал в предвкушении. Он повернулся ко мне и приподнял, усаживая на одну из бочек — в его взгляде горело желание.
— Я безумно хотел оказаться внутри тебя, Ашера. Меня сводило с ума то, что я не мог прикоснуться к тебе весь день. Не мог попробовать тебя. Почувствовать. — Его губы прижались к моей шее, втягивая кожу под ухом в горячий поцелуй. — Видеть, как ты становишься той Королевой, которой ты предназначена быть… это сводит меня с ума.
Тёплый шепот с нотками фейского вина коснулся моих губ. Его рот накрыл мой:
— Я должен тебя. Сейчас.
— Тогда возьми меня.
Он поцеловал меня — жадно, властно. Я прикусила его полную нижнюю губу, и он издал низкий стон, от которого у меня меж ног вспыхнул огонь.
— Ты мокрая для меня, Ашера?
Я молча раздвинула чешую у бёдер. Его пальцы проникли внутрь — скользнули в мою влажную щель. Он набрал мою сладость, поднял руку и медленно обвёл пальцами по губам, прежде чем затащить их в рот, с наслаждением вылизывая каждый. Я застонала, почти растекаясь в его руках.
— Ты уже вся готова. — Его сильные руки обвели мои бёдра. — Сними чешую, наничи. Я хочу видеть тебя всю.
Один за другим слои моей чешуи отступили, обнажая кожу. Дрейвин склонился, взяв в рот мой упругий сосок — горячий язык коснулся чувствительной поверхности, и мои ноги дёрнулись. Его пальцы вошли в меня, в такт с языком. Я не могла больше сдерживать бёдра — двигалась в такт его руке, пока ладонь мягко терлась о мой клитор. Когда он перешёл к другому соску, его движения ускорились. Моё тело извивалось под ним, и как только оргазм подступил к краю…
Он опустился на колени и припал губами к моему центру — языком вырисовывая круги по моему набухшему бутону. Его низкий стон разнёсся по моей плоти, разбив меня на волны. Я вскрикнула, выгибаясь навстречу его рту, а он жадно пил меня, как умирающий от жажды.
Схватив меня за бёдра, он подтянул меня к самому краю бочки. Край врезался в мою кожу, когда он сбросил свою чешую и, сжавшись, направил свой налитый член к моему входу. Я откинулась назад, подперев тело руками, и наблюдала, как он медленно проникает в меня — мой стон сорвался сам собой, глаза сомкнулись.
Он сжал меня за шею, слегка, но властно:
— Смотри на меня, наничи. Я хочу, чтобы ты видела, как я беру тебя.
Как подчинённая какому-то древнему зову, я открыла глаза — и увидела, как мы соединены. Моя влага блестела на его члене, пока он медленно двигался во мне.
— Хорошая девочка.
И тогда он показал мне, насколько хорошей я была.
Дрейвин двигался дикими, быстрыми толчками, его член с каждым разом бил глубже — пока желание не поднялось вновь. Одной рукой он крепко держал меня за бёдра, второй ласкал клитор. Я сходила с ума от этого ощущения — и была безнадёжно зависима от этой стороны Дрейвина.
— Дре… Я сейчас…
— Отдайся мне.
Моё тело задрожало, когда оргазм пронёсся сквозь меня, сжимая его внутри. Его движения стали прерывистыми, и вскоре моё имя сорвалось с его губ в момент, когда он излился в меня.
Дыша глубоко и насыщенно, он снова накрыл мои губы — на его языке всё ещё ощущался привкус моего желания. Поцелуй был медленным, нежным.
— Вот танец, который я никогда не забуду, — прошептал он.
— Я готова быть твоей партнёршей когда угодно, — прошептала я в ответ, скользнув губами по его.
Мы долго оставались слитыми друг с другом, пока Дрейвин наконец не отступил мягко, с заботой. Он вызвал воду из ближайшего колодца и тщательно очистил меня, после чего пролил воду на землю.
— Пойдём. Пора в постель.
Я вздохнула с глубоким удовлетворением, когда чешуя снова закрыла моё тело.
— А нас никто не хватится?
Он усмехнулся и обвил меня рукой за талию:
— Судя по звукам — вряд ли.
Мы вышли из задней двери амбара в прохладную ночную тьму, покидая веселье, словно двое влюблённых воров, сбежавших под покровом ночи.
***
Когда первые утренние лучи проникли в комнату, я протёрла глаза и сдержала зевок. Моё тело само потянулось к теплу Дрейвина. Я прижалась к нему, закинув ногу на его крепкое бедро. По моей коже пробежал рой мурашек, когда его ладонь начала медленно рисовать круги по моей спине. Десятки сверкающих медалей, висящих на крючках над полкой с трофеями, давали представление о юности Дрейвина. Мысль об этом заставила меня улыбнуться, прижавшись щекой к его груди.
— Я рада, что мы сюда приехали, — прошептала я.
— Мне это было нужно, — признался он. — Мне нужно было, чтобы ты увидела, где я вырос. Чтобы ты встретилась с людьми из Сабаны. Им тоже нужно было увидеть тебя.
У меня внутри зашевелилось тревожное чувство.
— Я очень разочарована в своей матери.