Сейчас я наблюдаю за тем, как Маверик скользит по льду, словно павлин, а Стил не отрывает от него взгляда, словно намереваясь впечатать его в лед каждый раз, когда тот получает шайбу, и даже несколько раз, когда он остается без нее.
Раздается свисток, и мое внимание перемещается с Синих мячей на трибуны. По моей просьбе и с небольшой помощью моих товарищей по команде Уиллоу и ее подруги заняли места за скамейкой запасных. Она почти рядом со мной, и это просто замечательно. Я нажимаю кнопку на пульте дистанционного управления, который лежит в моем кармане, и вижу, как Уиллоу, начав разговор с Вайолет, внезапно замирает на месте.
– Ты в порядке? – вероятно, спрашивает ее Вайолет.
На стадионе очень шумно, поэтому я в основном пытаюсь читать по губам.
Я увеличиваю вибрацию, и Уиллоу инстинктивно сжимает ноги. Хочется ли мне, чтобы она испытала оргазм на глазах у своих друзей? Не совсем, но…
Хотя с момента переезда Уиллоу ко мне прошла всего неделя и мы не поднимали этот вопрос, я знаю, что за это время она еще ни разу не кончала. Возможно ли, что она не придает значения своему состоянию?
Поскольку игра продолжается, Вайолет вновь обращает свое внимание на лед, а Уиллоу поворачивается и бросает на меня сердитый взгляд. Она слегка сжимает и приподнимает бедра, а ее взгляд становится рассеянным. Крепко сжав челюсти, я продолжаю ее мучить, но спустя несколько секунд, увидев, как округляются ее глаза, все же выключаю игрушку и Уиллоу с облегчением опускается на сиденье.
Внезапно раздается крик, и я обращаю свой взгляд на лед, чтобы понять, что происходит. Наш вратарь, сумев поймав шайбу, столкнулся с одним из «Рыцарей». Сетка ворот оказалась смещенной, и в тот же миг Стил и Финч, не испытывая ни малейших сомнений, бросаются на «Рыцаря», пытаясь оттащить его от ворот. Однако, похоже, он не испытывает страха перед их натиском. Он крепко держит Финча за майку и обменивается с ним гневными репликами.
Вся арена бурлит от предвкушения схватки. Стил стремительно кружит вокруг Финча и «Рыцаря», и даже со своего места я замечаю, что его взгляд становится твердым, словно сталь. Внезапно Финч снимает перчатки и бросает их на лед. Его соперник следует его примеру, что вызывает бурную реакцию у зрителей. А я ловлю себя на том, что кричу Финчу, чтобы он дал отпор этому ублюдку. В этот момент Синие мячи приближается ко мне, покидая лед, и, схватив полотенце, срывает с себя маску. Пока мы оба наблюдаем, как Финч и «Рыцарь» обмениваются ударами, я задумываюсь, как Синим мячам удалось разбить губу, не снимая шлем, но он прижимает полотенце к ране, чтобы остановить кровотечение.
– Это наш парень! – восклицаю я, ударяя кулаком по стеклу, когда Финчу удается сбить соперника с ног.
Отлично сработано! Сегодня он точно получит свою порцию траха.
– Уайтшоу! – кричит тренер, с явным недовольством глядя на меня. – Выходи на лед, черт возьми!
С легкой улыбкой я смотрю на Голубую сойку, который получил это прозвище еще и за то, что не позволил противникам забить в последнем матче, вставляю в рот капу, затем откидываю волосы назад и надеваю шлем. Не теряя времени, я хватаю клюшку и выхожу на лед. Очевидно, что за этой дракой последует наказание, возможно, для обеих команд. Однако тренер не хочет рисковать и оставлять наши ворота без защиты, даже если обещал, что сегодня я не буду играть.
Мои мышцы разогреты, коньки тщательно заточены, и я с нетерпением жду момента выхода на лед. Быть вратарем означает всегда находиться в состоянии готовности, а одной из моих основных задач является постоянное наблюдение за шайбой.
И вот, когда судья готовится ее бросить слева от меня, передо мной возникает препятствие – «Рыцарь», который пытается закрыть мой обзор. Я приседаю и смотрю между его ног на то, как Нокс перехватывает шайбу и посылает ее в сторону Родригеза. Тот, в свою очередь, передает ее Грейсону, и игра перемещается в противоположный конец арены.
– Давай, сукин сын, – бормочу я и, когда «Рыцарь» оказывается рядом, использую этот шанс, чтобы оттолкнуть его.
Тут я замечаю, что шайба возвращается обратно. Она оказывается у «Рыцарей», и они начинают атаку. Оставаясь расслабленным, я инстинктивно слежу за шайбой, а когда они наносят удар, поднимаю руку и блокирую ее предплечьем. Мое сердце начинает биться быстрее, адреналин бурлит в крови, и я улыбаюсь сквозь капу.
В этот момент к нашим воротам стремительно приближается Грейсон. Он отбирает шайбу у соперника, однако они сталкиваются с заграждением и оба падают на лед. Увидев, что шайбу снова подбирает противник, я прикрываю угол сетки. Затем, осознав, что она вот-вот пронесется мимо меня параллельно воротам, я стремительно бросаюсь вперед и ловлю ее, а «Рыцарь», который все это время вел шайбу, резко останавливается передо мной, осыпая меня градом ледяной крошки из-под коньков.
Раздается свисток, но я не обращаю на него внимания и устремляюсь вперед. Однако Нокс отталкивает меня и первым атакует «Рыцаря». Он осыпает его ругательствами и наносит удары кулаками, а в это время все больше «Рыцарей» и «Ястребов», присоединяются к конфликту, стремясь вмешаться в происходящее.
Срывая шлем и перчатки, я бросаю их на лед и вступаю в битву, совершенно не обращая внимания на то, как накладки замедляют мои движения и делают тело неуклюжим. Они предназначены для защиты ворот, а не для участия в драках.
Я наношу несколько ударов, не особо заботясь о том, куда попадаю, а один из рефери, Лаймэн, хватает меня за шиворот и тащит назад. Чувствуя боль в костяшках пальцев, я оглядываюсь вокруг и замечаю, что Родригез тоже бросается на «Рыцаря», но Финч оттаскивает его от парня. Нокс и тот, кто осыпал мое лицо льдом, продолжают кричать и обмениваться ударами, не обращая внимания на судью, который пытается их разнять. Даже Стил участвует в драке с Мавериком. Вот это сюрприз!
– Прочь со льда, Уайтшоу! – резко бросает Лаймэн, толкая меня, и я стараюсь скрыть улыбку.
– Что за херня? – кричит тренер, когда я подхожу к скамейке запасных. – О боже, Уайтшоу, сядь и не смей двигаться!
Я качаю головой и вытираю рот. Кто-то пропустил удар.
Когда я обращаю взгляд на трибуны, то вижу, что место Уиллоу пусто.
Какого хрена?
Я стучу по стеклу, разделяющему меня и зрителей, и, нахмурив брови, пытаюсь привлечь внимание Вайолет.
– Где она? – спрашиваю я.
– Ей захотелось пить, – говорит Вайолет, закатывая глаза.
– Сейчас вернется.
Значит, она захотела пить?
Голубая сойка вернулся на свое место в воротах, и, честно говоря, я даже рад этому. Меня бесит, что Уиллоу снова взялась за старое! Я же запретил ей алкоголь, но она преспокойно спускается по лестнице с бокалом в руке, и каждый ее глоток вызывает во мне прилив ярости. Всю эту неделю Уиллоу демонстрировала невероятную стойкость и, кажется, совершенно не испытывала желания выпить, хотя я делал все возможное, чтобы не оставить ей другого выбора и не создавать ситуации, в которых, по моему мнению, она могла бы проявить слабость. Но сейчас она сидит почти рядом и даже не смотрит в мою сторону.
Не обращая внимания на происходящее на льду, я не могу отвести от нее глаз. Меня раздражает, как ее тело расслабляется с каждым глотком алкоголя, а взгляд теряет свой дикий блеск.
Через несколько минут Талия приносит еще один бокал, и я наблюдаю, как Уиллоу медленно погружается в небытие. Никто, черт возьми, не говорит ей ни слова, и когда она подносит бокал к губам в очередной раз, я нажимаю на кнопки на пульте. Пробка в ее анусе начинает вибрировать, и я переключаю уровни, пока, должно быть, не достигаю последнего, и Уиллоу дергается, расплескивая напиток, который пропитывает ее рубашку.
В этот момент раздается свисток. Конец первого периода.
Я снова отключаю вибрацию, раздраженно скользя большим пальцем по гладким кнопкам, а после этого иду в раздевалку и там слушаю, как тренер кричит на нас, как будто мы язычники. По его улыбке ясно, что он получает удовольствие от агрессии, но никогда в этом не признается.
После того как мы выходим из раздевалки, начинается второй период, который проходит быстрее, чем первый. Каждый раз, когда Уиллоу пытается сделать глоток, я наказываю ее вибрацией игрушки. И так снова и снова, пока не кажется, что ее упрямство может победить батарейку.
Она не подносит стакан к губам, не пьет и избегает моего взгляда, а когда начинается третий период, мне до смерти хочется увести ее отсюда. Но наконец-то эта напряженная игра подходит к концу, и мы одерживаем победу со счетом четыре к трем. Наша победа висела на волоске, и мы пропустили больше шайб, чем обычно, но это не имеет значения. Самое важное – мы смогли победить!
Я выхожу на лед, чтобы поздравить Голубую сойку. Мы обмениваемся рукопожатиями, и я делаю круг почета, чтобы пожать руки всем членам другой команды. Затем наша команда возвращается в раздевалку, чтобы снять форму. Я делаю глоток воды и, заметив взгляд Стила, жестом прошу его подойти ближе. Не обращая внимания на речь тренера, я тихо объясняю Стилу, что мне нужно, и О’Брайен понимающе кивает.
Неудивительно, что лучшим игроком вечера становится Нокс. Объявив об этом, тренер отпускает нас, и, как только мы заканчиваем складывать снаряжение, Стил встает.
– После «Хэйвена» я приглашаю вас на вечеринку ко мне домой, – говорит он. – Там мы сможем подвести итоги сегодняшней игры.
В раздевалке раздаются аплодисменты и восторженные возгласы, а оглянувшись, я ловлю на себе смущенный взгляд Нокса. Я не обращаю на него внимания, сосредоточившись на том, чтобы завязать шнурки, а затем проверяю свою хоккейную сумку, чтобы убедиться, что все вещи на месте. В отличие от моего брата, который просто бросает все свои спортивные принадлежности в сумку, я перфекционист и предпочитаю знать, где что лежит.
Прежде чем написать ей сообщение, я решаю проверить данные о местонахождении Уиллоу.
Я знаю, что она все еще на трибуне. Возможно, болтает с друзьями или просто ждет, пока мы уйдем.