Напряжение и чувство вины исчезают, и все, что я чувствую – это облегчение.
Глава 39Грейсон
– Что с тобой?
Ви замирает в центре комнаты, не отрывая взгляда от экрана телефона, а затем смотрит на меня и медленно качает головой.
– Хм… Уиллоу пропала.
– Как пропала?
В одно мгновение ее взгляд, до этого спокойный, становится испуганным. Она набирает номер своей лучшей подруги и подносит телефон к уху.
Появление девушек стало неожиданным, но приятным сюрпризом. Нам нужно быть на катке через пятнадцать минут, но Ви одета только наполовину, а я все еще застегиваю пуговицы на рубашке и завязываю галстук.
– Мне кажется, она отключила свой телефон, – произносит она с дрожью в голосе и поворачивается ко мне. – Я не…
– Эй, эй! – Обняв Ви, я невольно наклоняюсь к ее шее и целую место прямо под ухом. – Пойду, поговорю с Майлзом. Может, он что-нибудь знает.
Она выдыхает, расслабляясь в моих объятиях.
– Хорошо, а я пойду за Аспен, проверю, не писала ли ей Уиллоу.
– Прекрасная идея! – говорю я, отпуская ее, а затем снова наклоняюсь и целую. Потому что могу себе это позволить, и того часа, который мы провели вместе перед игрой, было недостаточно.
– Попроси Стила подойти к номеру Майлза.
Она кивает, быстро надевает платье и поворачивается, чтобы я застегнул молнию на спине. Затем мы вместе выходим из комнаты, но Ви отправляется в одну сторону, а я – в другую.
Мое внимание сразу же фокусируется на происходящем. Уиллоу убежала, хотя потратила так много времени на дорогу сюда? Это кажется слишком странным.
Когда я приближаюсь к номеру Майлза, меня встречают звуки ударов, сопровождаемые бранью.
О-о-о!
– Привет! – восклицает Стил, подбегая ко мне. – Что происходит?
Я стучу большим пальцем в дверь Майлза, позволяя Стилу вдоволь насладиться какофонией звуков, доносящихся из номера, и он удивленно приподнимает брови.
– У тебя есть ключ от его номера? Или нам стоит рискнуть и постучать?
– Эй, – зовет Нокс. Он идет с другой стороны коридора, казалось бы, просто прогуливаясь, и не выглядит особенно расстроенным, пока не останавливается перед дверью. – Боже мой, что он там делает?
Он достает карту-ключ и проводит ею по считывающему устройству. На панели загорается зеленый индикатор, и Нокс открывает дверь.
В номере царит полный разгром, но мы все равно входим внутрь. Нокс пристально смотрит на своего брата, который, кажется, даже не замечает нашего присутствия.
Кровать оторвана от каркаса, письменный стол треснут, а на нем стоит стул. Лампы, прикрепленные к прикроватным тумбочкам по веской причине, разбиты. Именно тогда я замечаю сломанную хоккейную клюшку, лежащую на полу у его ног среди осколков.
Вероятно, он использовал ее как биту, и удары были сильными, поскольку вратарские клюшки не так легко сломать.
– Майлз! – кричит Нокс.
– Отвали, – рычит Майлз, не поднимая головы.
Я качаю головой. В руке Майлза нож, и он вонзает его лезвие в простыни, на белоснежном полотне которых уже появились яркие капли крови.
К черту все это! Хватит, черт возьми, довольно!
Когда я подхожу и хватаю его сзади, Нокс подбегает и вырывает складной нож из руки брата. А Стил уже стоит с другой стороны и заламывает другую руку Майлза ему за спину. Вместе мы прижимаем его к стене.
– Прекрати! – рычу я, прижимаясь к его спине. – Расслабься и поговори с нами.
– Черт, она ушла.
Я так и знал.
– Ладно, – хмурится Нокс. – Почему? Куда она ушла?
– Я, черт возьми, не знаю, куда она пошла. Она взяла мой телефон.
Значит, маячок бесполезен? – думаю я.
Майлз начинает сопротивляться, и по сигналу Нокса мы со Стилом отпускаем его. В этот момент он замахивается кулаками, и мы отскакиваем назад.
Пришло время для жестокой любви.
Уклонившись, я снова отталкиваю его, в затем беру за горло и заставляю посмотреть на меня.
– Послушай, парень, прими это. Твоя девушка тебя бросила? Ты можешь ее вернуть. Всегда есть какой-то гребаный способ. И я не хочу видеть, как ты жалеешь себя, или слышать, что это не так. Эта реакция, этот гнев… – я обвожу рукой комнату, – используй их в предстоящей игре.
Майлз отталкивает меня.
– Придурок.
– Как скажешь, молокосос, – отвечаю я с раздражением. – Но на карту поставлено наше будущее. Ты готов бежать за ней, не имея ни малейшего представления, куда она могла уйти? Знай, что если ты сделаешь это, то никогда больше не сможешь играть в нашей команде.
Он замирает. Нокс и Стил оборачиваются. Но, черт возьми, я говорю серьезно.
– Она ушла по собственной воле?
Некоторое время он колеблется с ответом, но затем кивает.
– Она не была похищена психопатом-преследователем. Ей ничего не угрожает. Куда бы она ни отправилась, это, вероятно, недалеко, потому что Вайолет и Аспен ехали сюда вместе с ней. И они все еще здесь.
Наконец-то я замечаю, что мои слова начинают до него доходить.
Майлз медленно кивает, прислоняясь спиной к стене. Я поправляю его рубашку, которую он успел надеть перед тем, как начать громить свою комнату, и завязываю галстук. Затем я хватаю его единственную оставшуюся целой клюшку и вкладываю ему в руки.
– Ладно, – говорю я. – Пошли поиграем в гребаный хоккей.
Глава 40Майлз
Два года назад
– Правда или действие? – спрашивает Аманда, обращаясь к Уиллоу, которая весь вечер привлекает мое внимание своим потрясающим мерцающим черным топом на бретельках и кожаной юбкой. Уиллоу, которая почти час весело смеялась и обнимала свою лучшую подругу, пытаясь убедить ее вместе спеть песню на столе.
Это завершение моего первого учебного года в Краун-Пойнте. Танцевальная команда одержала победу в своем конкурсе. Да и мы были так близки к тому, чтобы завоевать Кубок, что могли ощутить победу на вкус. Однако в последнем матче потерпели поражение со счетом шесть к чертовым четырем. Ничто не сравнится с чувством вины, которое я испытываю, понимая, что должен был остановить две дополнительные шайбы, но не смог этого сделать. Я не смог оправдать ожидания команды, хотя они не расценивают это поражение как мою личную неудачу и полагают, что в данной ситуации виноваты сами. Им следовало чаще бить по воротам и реже отдавать передачи. Они должны были видеть действия соперника и предотвращать их или не уступать их быстрому натиску, который они оказывали на нашу оборону.
– Правда, – отвечает Уиллоу.
Она возвращает меня к реальности, и я делаю большой глоток пива. Оно уже стало немного теплым – верный признак того, что я пью недостаточно быстро.
– Я бы хотела узнать о том, что является твоим красным флагом, что тебя тревожит, – говорит Аманда.
Нахмурившись, Уиллоу бросает взгляд на свою лучшую подругу Вайолет. Их взгляды словно передают мысли друг друга без слов, и вскоре Уиллоу, кажется, принимает какое-то решение.
– Я никогда не любила, – заявляет она. – И не собираюсь влюбляться.
– Даже родителей? – интересуется кто-то еще.
Она пожимает одним плечом и отпивает из своего бокала. Когда она опускает его, ее взгляд скользит по кругу и останавливается на мне.
– У меня замечательные родители. Но они не из тех, кто выражает свои чувства словами «я люблю тебя», и их манера общения не отличается особой нежностью. Они оба математики, – смеется она.
– Значит, твои родители не говорят тебе, что любят тебя? – спрашивает Аманда, нахмурив брови. – Я не могу положить трубку, пока не скажу это маме, иначе она меня прибьет.
– Ну… Иногда, – с сомнением говорит Уиллоу, ерзая на стуле. – Тебе не кажется, что для одного дня откровений уже достаточно? Стил, правда или действие?
Пока она подталкивает Стила к какому-то безрассудству, мне трудно отвести от нее взгляд, и впервые я замечаю, как улыбка исчезает из ее глаз. Я задаюсь вопросом, не связано ли это с обсуждаемой темой. С тем, что она боится влюбиться. Возможно, я ошибаюсь, но мне кажется, что есть какая-то другая причина, по которой она никогда не влюблялась. Может быть, это просто барьер в ее сознании, который нужно преодолеть, а возможно, она уже была влюблена, но не осознает этого.
Игра продолжается. Я встаю и допиваю пиво, а когда оборачиваюсь, вижу, что Уиллоу стоит прямо за моей спиной.
– Ты меня осуждаешь? – спрашивает она, заправляя свои золотистые волосы за ухо.
– Нет. – Я беру ее бокал, наполняю его и возвращаю обратно. – Только если ты действительно говорила правду.
Она усмехается.
– Быть честной непросто, особенно в окружении пьяных придурков.
– Ну что ж, такова игра, не так ли? – Она легонько подталкивает меня локтем. – Возможно, тебе стоит поддержать меня и рассказать, что тревожит тебя. Я буду чувствовать себя лучше, если ты тоже поделишься своими мыслями.
Над этим нужно подумать.
Что меня тревожит?
Я смотрю на нее и понимаю, что не могу отвести глаз. Ее взгляд словно приковывает меня к себе, и я осознаю, что этого никогда не будет достаточно. Поэтому говорю, не успев даже подумать:
– Мы с тобой совершенно разные. Ты никогда не была влюблена, а я влюбился с первого взгляда. И почти уверен, что это навсегда.
От этого признания у меня сжимается сердце, а ее лицо становится задумчивым.
– О, ты в кого-то влюблен? Я…
Чья-то рука ложится мне на плечо, и я резко отшатываюсь, когда мой брат-негодяй пытается взять мое пиво. В голове мелькает мысль, что он выбрал для этого самое неудачное время. Потому что мне есть что сказать, чтобы изменить ее выражение лица, но я, черт возьми, не могу сделать этого при свидетелях.
Как мне сообщить ей, что это она, не испортив наши отношения? Как найти правильные слова для девушки, которая, кажется, боится любви?
– Привет, Рид, – мурлычет ей на ухо Нокс. – Ощущаешь себя более уверенно на льду?
Ее щеки заливаются румянцем, а взгляд меняется, будто она воспринимает Нокса как-то по-новому.