– Может, зайдем за кофе?
– Конечно, – соглашается Вайолет.
Я прищуриваюсь и уже открываю рот, чтобы ответить, но Аспен включает музыку.
О, прекрасно!
Они что-то задумали. И поскольку в данный момент я не могу ничего изменить, то откидываюсь на спинку кресла и… ну, пытаюсь насладиться поездкой.
То есть до тех пор, пока мы не сворачиваем на улицу, где находятся хорошо знакомые мне арена и отель, которые я надеялась больше никогда не увидеть.
Я пробираюсь между сиденьями и ставлю музыку на паузу.
– Скажите мне, что происходит? – прошу я. – Я уверена, что команда уже уехала. Автобус должен был отправиться в 11 часов, как и с любой другой выездной игры.
Вайолет и Аспен переглядываются, но не спешат отвечать мне.
– Вы серьезно? – спрашиваю я с раздражением.
– Уиллоу, – Аспен оглядывается. – Ты доверяешь своей самой лучшей подруге на всем белом свете?
Я скрещиваю руки на груди и недовольно фыркаю.
– На данный момент? Ни капельки.
Я замечаю в зеркале заднего вида, как Вайолет закатывает глаза, и показываю ей язык. Возможно, это выглядит по-детски, но какая разница?
Что мы здесь делаем?
– Выходит, тебе не хочется здесь находиться? Это все? – спрашивает она, паркуясь и разворачиваясь ко мне лицом.
– Эм… Да. Я хочу вернуться в Краун-Пойнт и…
– Спрятаться в квартире и притвориться, что Майлза не существует, – перебивает меня Вайолет. – Ладно. Если не хочешь видеть, чем мы тут занимаемся, просто выходи из машины.
– Хорошо, я так и сделаю, – я тяну за дверную ручку, но она не поддается. – Открой! – требую я, с гневом глядя на Вайолет.
– Да, мэм, – отвечает она, нажимая на какую-то кнопку.
Я вижу, что замок разблокирован, но дверь все равно ни хрена не открывается.
– О, ты действительно хочешь уйти? – говорит Вайолет, поворачиваясь обратно.
– Ты, наверное, шутишь! Ты что, установила на нее защиту от детей или что-то в этом роде? – Я толкаю дверь, а затем пытаюсь открыть окно, но, черт возьми, оно тоже не открывается.
Вайолет объезжает арену и включает поворотник, хотя здесь нет боковых улиц. Наконец я прекращаю дергать ручку и поворачиваюсь, чтобы увидеть, как Ви подъезжает к массивным гаражным воротам. Она дважды сигналит, и ворота начинают медленно открываться.
Я не могу скрыть своего изумления, потому что не понимаю, кто же, черт возьми, мог дать ей разрешение на въезд на территорию арены?
Она паркуется в гараже, который оборудован внутренней погрузочной площадкой. Вдоль стены напротив другого дверного проема, который сужается кверху, стоят несколько «Замбони».
– Вайолет, – говорю я вполголоса.
– Тише. Пожалуйста, Уиллоу, сделай мне одолжение. Не думай слишком много. – Она глушит двигатель и, хлопнув дверью, выходит из машины.
Аспен следует ее примеру. Я жду, что они откроют мне дверь, но никто этого не делает. Вместо этого они подходят к окну с моей стороны, и Вайолет показывает мне ключи, которые держит в руке.
Наверное, она издевается надо мной. Но вскоре дверь гаража за ними закрывается, и я остаюсь в темноте.
– Какого хрена? – кричу я.
Я откидываюсь на спинку сиденья и смотрю в лобовое стекло, чувствуя смятение и любопытство одновременно. Моя подруга по своей природе не является злым человеком, по крайней мере, в отношении меня. Она бы не оставила меня здесь просто так, ради шутки.
Возможно, она приготовила для меня самый большой сюрприз в жизни. Возможно, это своего рода ответ на те сюрпризы, которые устраивала ей я. Ведь она их совсем не любит.
– Просто дыши, – шепчу я самой себе.
Я просто не выйду из машины.
Здравый смысл подсказывает мне, что я могу забраться на переднее сиденье и выйти таким образом, но любопытство пересиливает. И действительно, спустя несколько мгновений я вижу, как кто-то спускается по пандусу, размахивая фонариком, и направляется прямо к машине. Я поднимаю руку и щурюсь от света, падающего на мое лицо из окна.
Дверь открывается, и в теплый салон машины врывается свежий воздух. На пороге появляется мой спаситель, и у меня перехватывает дыхание.
Майлз протягивает мне руку. Его волосы аккуратно причесаны, хотя один локон все еще спадает на лоб. В его взгляде читаются настороженность и неуверенность, словно он воспринимает меня как дикарку и пытается понять, как вести себя со мной. Возможно, в какой-то степени это действительно так.
– Дикарка, – произносит он, словно читая мои мысли, – не хочешь пойти со мной?
Мне хочется кинуться в его объятия, но одновременно я боюсь, что он меня поймает. Все эмоции, которые я не хочу испытывать, бурлят у меня в груди, и мне требуется огромное усилие, чтобы подавить их. Мое недоверие к нему и, вероятно, к мужчинам в целом кажется безграничным. Как и страх вновь пережить боль и унижение, которые я испытала из-за его брата. Все это ошеломляет меня, и я не вижу иного выхода, кроме как притвориться, что этих чувств не существует.
Итак, пойду ли я с ним? Если подумать, у меня и выбора-то особо нет.
Предполагаю, что Вайолет и Аспен не вернутся, пока не закончится время, отведенное им Майлзом. Это означает, что, если я откажусь, он может просто захлопнуть дверь и оставить меня здесь.
Дурочка, тогда ты выйдешь через переднюю дверь.
У меня есть другой выход – принять его руку. Перестать размышлять о том, к чему приведет принятое решение, и хотя бы раз поступить так, как хочется.
Вайолет велела мне не думать, и я стараюсь следовать ее совету. Я гоню прочь мрачные мысли, которые говорят мне, что Майлз предаст меня, как и его брат, и что я должна в тысячу раз лучше защищать от него свое сердце. Вместо этого я беру его за руку.
И, честно говоря, от облегчения на его лице у меня наворачиваются слезы. Его пальцы сжимают мои, и он осторожно отстраняется и помогает мне выйти из машины.
Я медленно выхожу наружу, но, прежде чем начать говорить, откашливаюсь. Потому что слова будто застревают у меня в горле.
– Что ты здесь делаешь? – спрашиваю я.
– Приглашаю тебя на свидание.
– Свидание?
– Я должен был сделать это раньше, но слишком многое мешало, – он качает головой, не отпуская моей руки. – Черт, это всего лишь отговорка. Причем хреновая. Настоящая причина в том, что я не уверен, что смог бы пережить твой отказ.
– Почему ты думаешь, что я не откажу сейчас?
Он слегка приподнимает плечо и, глядя на меня, словно пытается проникнуть в самые потаенные уголки моей души. Это вызывает у меня смешанные чувства, однако я ловлю себя на мысли, что хочу дать ему то, чего он добивается. Поэтому я решаю согласиться.
– Нет, я не собираюсь отказывать тебе сейчас.
Его улыбка ослепительна.
– Хорошо. Пошли, – говорит он, увлекая меня обратно тем же путем, которым пришел сюда.
– Подожди, – говорю я, ныряя обратно в машину и роясь в сумочке в поисках его телефона. – Ты, наверное, хочешь его вернуть.
Он улыбается и убирает его в карман.
– Подожди, – говорю я, пытаясь остановить его. – Куда мы идем?
– На наше свидание, – отвечает он.
– Ты хочешь сказать, прямо сейчас?
– Я не имел в виду, что это произойдет через три недели, дикарка, – ухмыляется он. – Мы идем на свидание прямо сейчас, пока твои нервы не сдали.
Я хмурюсь, но позволяю ему вести меня дальше. Мы поднимаемся по пандусу в главный коридор, который ведет к раздевалкам и проходит под общественными коридорами наверху. Этот коридор предназначен для игроков и персонала, и у меня сразу возникает ощущение, что мы не должны здесь находиться.
Но когда это меня останавливало?
Я расправляю плечи, и мы направляемся в раздевалку, у входа в которую я снова упираюсь. Он не обращает внимания на мои усилия и настойчиво тянет за собой, почти втаскивая меня в дверь, и не останавливается, пока не доходит до шкафчиков и скамеек, расположенных в форме подковы. Все они пусты, кроме одного.
– Майлз?
– Сядь, – настаивает он, отпуская меня и указывая на скамейку рядом с сумкой.
Он опускается передо мной на колени, и мое чертово сердце замирает.
– Ты говоришь, что не любишь меня, – говорит он непринужденным тоном, развязывая шнурки на моих ботинках. – Но я тебе нравлюсь?
Вместо ответа я хмурюсь.
Майлз проводит рукой по одной из моих лодыжек, обхватывает ее и снимает первый ботинок. Шнурки уже развязаны, что значительно упрощает процесс. Его теплая ладонь на мгновение поднимается к моей икре, согревая ее через носок, а затем он достает из сумки конек и надевает его мне на ногу. Он аккуратно ставит мою ногу на пол и повторяет те же действия с другой. К тому времени, как он заканчивает, я уже сильно кусаю губу.
– Катание на коньках? – Я пытаюсь отшутиться. – А ты помнишь, когда мы в последний раз катались…
– Это не считается, – возражает он. – На тебе ведь не было коньков. Ты упала, потому что была в уличной обуви. И к тому же, насколько я помню, никогда раньше не выходила на лед.
Я не рассказывала ему, что уже стояла на коньках. У Инди был период, когда она мечтала стать профессиональной фигуристкой, и родители просили меня водить ее на местный каток во время свободных вечеров. Обычно у них не было коньков моего размера, поэтому мне приходилось пользоваться хоккейными. Отсутствие зубцов на их лезвиях всегда пугало Инди, но не меня. Я довольно быстро к этому привыкла.
Но зачем портить такой сюрприз?
Майлз быстро и туго зашнуровывает мои коньки, и мне даже нравится, как он это делает. Гораздо лучше, чем когда мне приходилось делать это самой.
– Удобно? – спрашивает он, похлопывая по коньку.
– Да.
Он присаживается рядом со мной и, достав из сумки коньки, ловко надевает их, затягивает шнурки и вскакивает на ноги.
– Готова?
– Да.
Я позволяю ему помочь мне встать на ноги, пока мы не покидаем раздевалку и не оказываемся в коридоре, покрытом резиновыми матами, ведущими к арене. Дверь уже открыта и ждет нас, освещенная лампочками.