— Другого выхода не было? — спросил я, облизнув пересохшие губы.
— Не было, — подтвердил кибер. — Скорость передачи паразита…
— Подожди, — перебил я своего собеседника. — Ты же сказал — причины болезни неизвестны, откуда тогда утверждение, что это паразит?
Вместо ответа машина развернулась, проехалась до лежащих неподалеку мертвых альдноа, ловко обогнув болид по стене, и принялась возиться с одним из трупов.
— Минуту, Александр, — сообщил кибер, будто предугадав мои мысли.
Вскоре машина вернулась ко мне, держа на вытянутом манипуляторе какой-то высохший кожистый панцирь. С виду существо было похоже на щитня — с таким же хвостиком и многочисленными тонкими ножками. И вот скажешь после этого, что мой собеседник бездушная машина? Да он же просто мастер презентаций!
— Простите за то, что не объяснил вам сразу, — сказал кибер-координатор. — Паразиты были обнаружены уже после того как перебили всех зараженных.
— И что? — изумился я. — Неужели они настолько страшны, эти паразиты, что нужно было сжигать всю планету?
— Жители стали покидать ее, — пояснил кибер. — Совет Содружества счел это опасным для обитаемых миров.
— Сколько разумных было на планете? — мрачно спросил я.
— По последним на тот момент данным, свыше одного миллиарда, — отрапортовала машина.
Миллиард. Миллиард жизней — такова жертва, принесенная ради безопасности трех сотен миров-государств Содружества и еще порядка тысячи планет-кандидатов. Не знаю, неужели нельзя было сбивать эвакуационные корабли? Да, это жестоко, но ни в какое сравнение не идет с уничтожением целого мира! Надо было отдать приказ не покидать планету! Зачем сразу сжигать?! Я много чего уже успел повидать, но такая массовая жестокость, причем в реальном мире, почему-то как-то уж слишком сильно задела меня. А вот ящерки просто взяли и уничтожили целую планету. Никогда, видимо, я не пойму альдноа. Да и все остальное Содружество.
— Как передается паразит? — сухо спросил я. — Сейчас они безопасны?
— Они мертвы, — подтвердил кибер. — Когда паразиты живы, они распространяют в воздухе своих зародышей в виде спор. И делают это очень быстро. Именно поэтому было сложно локализовать очаги заражения, как на планете, так и на корабле.
— Я понял, — кивнул я своему собеседнику. — Почему оставшиеся члены экипажа покинули «Каласкин»?
— Приказ Совета Содружества, — сообщил кибер. — Экипаж продержали в карантине сто двадцать часов, после чего эвакуировали.
— Куда? — без особого любопытства уточнил я.
— Неизвестно, — ответил кибер, и это уже меня насторожило. Впрочем, следующие его слова обескуражили еще больше. — Дредноут «Каласкин» законсервирован и должен оставаться на орбите Гирамы.
— А если я захочу покинуть ее? — поинтересовался я у координатора.
— Я буду вынужден убить вас, — ответил кибер.
Глава 23. Всегда и ещё
— Как давно дредноут находится в консервации? — неожиданно мне в голову пришел еще один вопрос.
— Шесть тысяч триста двадцать один стандартный год, — таким же спокойным голосом, как и раньше, начал кибер. Дни, минуты и секунды я уже не слушал, пытаясь сосредоточиться на главной цифре.
Шесть тысяч лет назад. Трагедия случилась так давно, но корабль столь гигантских размеров оказался вполне самодостаточным, чтобы превратиться в своеобразную экосистему и просуществовать без внешнего вмешательства всё это время. А потом, выбравшись из Запретного мира, тут оказываюсь я. И кого же мне предначертано выпустить в свет? Корабль-монстр с немного двинувшимися за все это время киберами? Или биологическую угрозу, из-за которой уже уничтожили целую планету? И это если я еще найду возможность выбраться отсюда живым, что, судя по словам координатора, мне никто позволять не собирается. Мне ведь на самом деле повезло, что ключ Ана-Тари сработал. Похоже, несмотря на использование имени ящерки, он действительно универсальный. Но все же… По какой тонкой грани я, оказывается, прошелся. И ведь это точно не всё. Сколько меня еще, учитывая возраст этого места, ждет подводных камней? А они точно будут — например, меня уже напрягает тот факт, что тела ящерок за тысячелетия не истлели. Выглядят, будто беда приключилась пару месяцев назад, ладно — пусть даже лет. Но никак не шесть тысячелетий! Почему? Каким образом?
Так, спокойно. А если посмотреть с другой стороны — надо ли мне выбираться? Я ведь по факту нашел место, где до меня никто не сможет добраться. Сигнал отсюда не отследить — режим консервации предусматривает такую степень защиты, что даже специалистам Ана-Баала будет не пробиться, едой меня обеспечат — да, она будет синтезирована, но лично я, если честно, даже не замечаю разницы по сравнению с натуральной. Разве что искусственная пища всегда красиво выглядит. Она даже по вкусу немного отличается: как я читал, в каждом созданном продукте заложено пять процентов на отличия по вкусовым показателям. Как раз то самое «отсутствие идеальности», чтобы можно было во всё поверить.
Так вот, у меня теперь есть убежище, а значит, подключившись к Джи, я смогу начать разворачивать спасательную операцию. Насчет же того, как отсюда выбраться, можно будет подумать и когда всё уже закончится, а история с необходимостью прятаться от императора альдноа станет неактуальной.
— Доставь меня в блок с капсулами доступа к Джи, — если честно, были, пусть небольшие, но опасения, что координатор откажет мне в этой просьбе, но нет.
Кибер просто кивнул и забил мне в карту болида еще один маршрут. А я, пользуясь случаем и столь благосклонным к себе отношением, подошел к трупам альдноа и подобрал с одного из них коммуникатор. Этой модели хоть и шесть тысяч лет, но она явно будет помощнее той, что досталась мне от габунуса.
В принципе, все складывается даже хорошо. Я узнал, что сиюминутная опасность мне не грозит, немного легализовал свое положение на корабле и просто-напросто нашел безопасное место, откуда смогу спасти своих друзей. И то, что я кручусь на орбите мертвой планеты, а где-то на корабле, возможно, еще лежат сотни мумифицированных трупов, меня совсем не смущает. Вовсе нет. Пробую повторить вслух — голос вроде бы звучит убедительно. Вот и хорошо, а то я что-то расклеился. Казалось бы, на кону моя жизнь, жизни тех, кто мне дорог, а тут на тебе — потянуло порефлексировать да пожалеть тех, кто умер тысячи лет назад. И откуда такое порой берется?
Добравшись до отмеченной координатором точки, я поставил подключаться к системе новый коммуникатор (учитывая его мощность, даже начав процедуру заново, я сэкономил себе пару часов) и решил провести остальное время с пользой, вернувшись в игру.
Вход
Стоило мне оказаться в Джи, как первым, что бросилось в глаза, оказалось тело Калунчка. Не удержавшись, я протянул руку к уже мертвому свину, и его оболочка тут же рассыпалась на тысячи маленьких светлячков, моментально растворившихся в ночной темноте. Красиво. Вот, значит, что происходит в игре с теми, кто умер в реальности. Какое-то время я просто стоял и смотрел в пустоту, похоже, только сейчас осознав, что этот надоедливый и даже пытавшийся меня убить пришелец все-таки погиб. Странно, а я думал, что после Мираха уже не смогу что-то чувствовать так ярко. Но ведь получилось: как будто весь последний год я понемногу оттаивал, и сейчас те чувства, что я уже давно привык имитировать, начали проявляться по-настоящему. Даже страшно немного. Или не немного: когда это то, что происходит в Джи, стало волновать меня больше, чем реальность? Ведь не просто же так я смог осознать изменения в себе именно тут? Неужели этот виртуальный мир стал для меня важнее? Впрочем, а есть ли разница? Вот честно, почему-то мне так кажется, будто для большинства реальность и Джи уже настолько переплелись, что они их просто не разделяют. Виртуальность? Нет, просто еще один слой бытия. И что-то в этом восприятии есть притягательное. Зачем возводить границы, делить мир на белое и черное, правильное и неправильное — надо просто жить.
— Эй! Не двигайся, а то порешим! — немного картавый голос вывел меня из задумчивости.
Оглянувшись по сторонам, я увидел, что стою посреди забитой разрушенной и проржавевшей техникой пустоши, а со всех сторон меня окружает банда местных на таких же ржаво-рыжих лошадях. Вернее, их страусоподобных аналогах. Как знакомо, как банально… И как приятно, что уж это-то знакомство я могу пропустить.
— До встречи, крошки, — помахав растерявшимся аборигенам с зелеными носами-хоботами, я активировал телепорт и перенесся на Риккини-Тен. Все-таки хорошо, когда на тебе не висит никаких ограничений, и ты можешь пользоваться всеми возможностями, что дает тебе довольно внушительный счет на кредитке.
Оглядев пустующее и уже изрядно подзаросшее грязью поместье, я улыбнулся своей предусмотрительности. После попытки уничтожить Землю я не очень-то люблю глазастиков, но, учитывая потенциальные разборки с повелителем альдноа, я в свое время решил, что недвижимость у одной из немногих рас, что сможет противостоять ящеркам, мне пригодится. И оказался прав.
Запустить скрипт уборки
Довольно дорогое удовольствие, но зато вокруг моментально стало чисто и опрятно. В таком месте можно хоть планы по захвату Вселенной придумывать. А у меня ведь задача ненамного проще — надо составить план, в результате применения которого у императора целой расы не останется другого выбора, кроме как выполнить моё условие. И ведь ничего в голову так и не приходит. Впрочем, у меня есть деньги, а в этой Вселенной полно тех, кто за приличные суммы готов за тебя делать все, что угодно. В том числе и думать. Но сначала задача попроще.
Лот на полмиллиона в главной гильдии наемников, и через минуту мой заказ на вычисление двух координат принят. Учитывая имеющиеся у меня вводные, ничего удивительного, что уже через пять минут коллективный разум планеты роботов переслал мне точное месторасположение базы пиратов и отряда Селима. Еще полтора миллиона, и два отряда наемников отправляются в отмеченные точки с данными тех, кого нужно вытащить. Вот и все: эффективность подобных операций приближается к ста процентам, так что, если не случится ничего из ряда вон, то всё должно пройти, как и задумано. И уже к вечеру Карло, Хиба и Нари будут на свободе, с деньгами и кодом для связи со мной.