Но нет – боги крайне жестоки! Вместо того чтобы тихонько сесть рядом, Айне побледнела, и решительно рванула браслет с руки, разрывая его на две неравные половины. Не успел я понять, зачем это был сделано, как… вокруг стали возникать солдаты. И не просто солдаты, а судя по гербам и вооружению, как минимум личный отряд, а то и королевская гвардия – маги‑боевики!
– Иле Айне, лори десикортиг лег? – обратился к моей девушке самый рослый из вояк, одетый наиболее богато. В это время остальные рассыпались по территории парка, успели установить пару барьеров, и вдобавок сразу трое магов взяли меня на прицел!
– Хэйар дали негу! Оги ре тиро! – скомандовала девушка, неотрывно глядя на меня.
В следующее мгновение я оказался в стальной хватке этого самого здоровяка, который общался с Айне, и… с меня самым позорным образом стянули штаны! Затем взрезали бинты, обнажив полузажившую рану, и резанув по старому порезу, этот псих опробовал лезвие ножа на вкус.
– Олли лен шоссе! – удивленно, как я смог разобрать, обратился он к Айне, старательно игнорируя меня.
– Хэйар… в ране нет яда… и она не опасна! – растерянно глядя на меня, сказала Айне.
– В‑первых, мне бы хотелось, чтобы меня отпустили. Во‑вторых, я не против получить обратно повязку и штаны. В‑третьих, если бы ты взяла на себя труд спросить МЕНЯ о моей же ране, я бы тебе сказал абсолютно то же самое. – меланхолично ответил я.
– Ой… – это все, на что хватило девушки.
– Вот тебе и "ой"! – рявкнул я, отбирая у здоровяка штаны, одевая их, а затем, закинув на спину сумку, похромал в сторону выхода с территории Академии, чувствуя, как по ноге стекает кровь из свежепорезанной раны.
К некрам Академию! К некрам общежитие! К некрам Айне, с ее отморозками, любящими срывать штаны с несчастных разумных, и резать их ножами! Уйду в особняк, и там запрусь на все две недели! Только я, пирожки тетки Геневры, и мои любимые книги! И никаких девчонок! Так я думал, подходя к барьеру, и распуская ауру. Пробив широкий проход, что потребовало немалого расхода сил, показав, что барьер крайне качественный, я гордо похромал дальше.
– Хэй! Хэйар! – кричала Айне мне вслед, но я гордо шел дальше. Ровно до того момента, пока мне не перегородил путь тот самый псих‑фетишист‑любитель штанов, порезавший меня.
– Когда принцесса просит, ты выполняешь, человек. – хмуря брови, пробасил он. Смотрите‑ка, он и нормально разговаривать умеет, а не только по своему лопотать!
– С дороги уйди. – готовясь перевести ауру в боевой, так сказать, режим, процедил я.
– А то что? – оскалился громила, явив миру зубки, показавшие что человеком он не является. Прям совсем не является.
– А то совсем мертвый будешь. – улыбнулся я в ответ одними губами.
– Прекратите! Зигфгрид, не веди себя как идиот! Хэйар, не поддавайся на его подначки! – незаметно подкравшаяся Айне, уперев руки в бока, старательно изображала из себя миротворца. Поглядев на сие явления пару секунд, я фыркнул, и обойдя громилу слева, пошел дальше. Если она считает, что ничего не произошло, и с меня каждый день снимают штаны незнакомые мужики, а потом тыкают в полузажившие раны нож, то флаг ей в руки! Но я мириться с таким порядком вещей не собираюсь!
– Хэй… – понеслось мне вдогонку жалобно, но я был неумолим. Ровно до того момента, когда меня, схватив за шиворот, не развернули к Айне.
И вот тут, посмотрев в наглую, ухмыляющуюся рожу здоровяка, я понял, что сейчас его убью. И мне до одного места, что будет дальше, какие будут последствия. Но вот сейчас я его убью. Самим собой в руках появилось плетение Темного пламени, сама собой определилась цель. Оставались мгновения до того момента, когда я запустил бы плетение в цель…
Но кто‑то успел раньше меня. Зигфрида этого снесло в сторону, причем там быстро и сильно, что он и вякнуть не успел! А я, глядя на то, как он кувыркается, вынужденно тормозя о грунт, вдруг понял – как все это глупо выглядит со стороны. Потому погасил плетение, поморщившись от не самых приятных ощущений при насильном возвращении энергии в ауру, и с легким раскаянием глядя на траву, основательно пострадавшую от моей ауры. С травы я перевел взгляд на Айне, потерянно, и с какой‑то непонятной тоской глядящую на меня.
– Поговорим потом. Сейчас я слишком устал. – сказал я, понимая, что сил ни на разговор, ни на что‑то еще у меня просто не хватит.
– Скажи хоть, что с тобой случилось? – тихо‑тихо попросила она.
– Спас город, сорвав ритуал. В составе диверсионной группы. Там… было много смертей. Устал. – ответил я, почему‑то решив ничего не скрывать.
– Хэй, я… – начала говорить девушка, но я только махнул рукой.
– Все потом. Я зайду в общежитие. Только дай мне сегодня отдохнуть, хорошо? Там и поговорим.
– Хорошо. – покладисто ответила Айне, глядя в землю.
– Ну вот и ладненько. – вздохнул я, шагая в особняк.
Боги, ну почему я не такой как все?! В чем моя вина!? Почему встреча с девушкой превращается в битву!? Почему поступив в Академию, я оказался магом Смерти, да еще и некромантом!? Ну что со мной не так, а!? Наверное, в прошлой жизни я был очень‑очень плохим разумным…
***
Покосившись на группку воинов, во главе с Зигфридом, вчерашним злобным амбалом, расположившихся возле общежития на скамьях, и отчасти на траве, я сделал вид что мы не знакомы, и прошел мимо них, не обратив внимания на попытку этого отморозка привлечь мое внимание. Не сказать, чтобы я злился, тем более что сегодня вчерашнее происшествие виделось мне еще более глупым, чем я думал вчера вечером, сидя в особняке в кресле, и слушая причитания Луки по поводу небрежного отношения к собственному телу.
Нет, конечно же, он сначала поржал, услышав часть истории – ту часть, где я тыкал в себя ножом, ради того, чтобы прийти в себя, но затем, подумав, одобрил. Мол, все правильно сделал, ибо спятивший маг – это очень и очень большая проблема. Затем я был перенесен на руках к камину, мне была предоставлена большая кружка с отваром, и бадейка с пирожками – как оказалось, тетка Геневра заходила каждый день, и готовила на всех слуг, и заодно на Луку, пристрастившегося, так же как и я, к ее пирожкам.
Так вот, как только я оказался возле камина с пирожком в зубах, и кружкой отвара в руках (ибо кружка была ОЧЕНЬ большая), Лука присел рядом, и каким‑то слитным, неуловимым движением, он… стянул с меня штаны! Как я не подавился пирожком – до сих пор не понимаю! Но Лука меня быстро успокоил, пояснив, что так ему будет проще лечить. И ведь действительно – рану залечил! Да так, что и шрама не осталось! Хоть какая‑то от него польза. Да…
В общем, вот так вот нехитро я провел вчерашний вечер – сидя у камина, попивая отвар, и аккуратно перечерчивая схемы в лабораторный журнал – моя идея о протезе обрела новое дыхание, благодаря изучению скрытов. Ну а сегодня, как и обещал, я после завтрака направился в общежитие – поговорить с Айне о вчерашнем.
Проходя мимо вахты, я отметил очень странный, и даже неприязненный взгляд от вахтерши. Чего это она? Злится из‑за того, что я тут почти не живу? Или из‑за того, что вернулся в Академию, когда все вкалывают? Непонятно. Да и неинтересно, если честно. Ибо ежели разбираться в мотивах всех неприязненных взглядов, на жизнь просто времени не хватит!
Поднявшись по лестнице, и пройдя немного по коридору, я подошел к двери, ведущей в комнату Айне. И на краткое мгновение застыв с занесенной рукой – дабы постучать, и спросить можно ли входить, отшатнулся от вдруг открывшейся двери. Открыла ее сама девушка, и вид у нее оказался… неважнецкий. Встрепанные волосы, помятая одежда, и синие круги под глазами.
– Хэй? – растерянно, будто не веря в то, что я здесь, спросила она.
– Его призрак. – буркнул я. И еще раз оглядев девушку, дополнил свои слова‑ пришел к призраку Айне.
– А… почему к призраку? – недоуменно поинтересовалась девушка, видимо, пребывая еще где‑то там, в астрале.
– Потому‑что при жизни Айне так не выглядела. – невозмутимо отчитался я.
– Ты не сердишься? Я просто… переволновалась, и поэтому вызвала личную гвардию! Понимаешь, я боялась что с тобой что‑нибудь случилось, а они повели себя как идиоты, а ты… – я прервал поток слов, зажав ладонью рот девушки.
– Давай не будем о вчерашнем, хорошо? Мне этот день в кошмарах будет сниться – с меня, такого сильного и матерого мага Смерти, Хэйара Темное пламя, просто взяли и стянули штаны, у всех на виду! – попытался пошутить я, но Айне почему‑то шутку не поняла, вмиг понурившись:
– Я… прости. Это – моя вина. Если урон твоей репутации настолько силен, то я…
– Айне! – прервал я мелкую, не узнавая ее. И потому посчитал нужным спросить:
– У тебя случилось чего?
– Н‑нет. Если не считать вчерашнего‑ замотала она головой.
– Так чего ведешь себя так… странно? – с подозрением глядя на нее, задал я очередной вопрос.
– Просто… я впервые видела тебя настолько злым. И это – моя вина. Знаешь, если бы ты не захотел меня больше видеть, такую идиотку, я бы это поняла… – выдало очередную чушь это мелкое и странное создание, ни разу не похожее на прежнюю себя.
– Дуреха. – выдохнул я, обнимая сначала напрягшуюся, но затем прильнувшую ко мне девушку.
– Знаю. Ты простишь меня? – хлюпая мне в рубашку, спросила она.
– Прощаю. И ты меня прости. – повинился я, понимая, что из‑за моего вчерашнего срыва все это и случилось, и чувствуя угрызения совести из‑за того, что Айне считает виноватой только себя. Не знаю, сколько мы так простояли на пороге комнаты, обнимаясь, когда нас прервало деликатное покашливание:
– Айне‑инес, вас и вашего… знакомого, хотел бы видеть Карвер‑сени. – молвил Зигфрид, глядя куда‑то в сторону. Айне тихонько ойкнула, и с мольбой уставилась на меня.
– Чего? – непонимающе спросил я, не понимая ее немую просьбу.
– Папа узнал о тебе. – обреченно выдохнула девушка.
– И… у тебя строгий папа? – все еще не понимая, что за повод для беспокойства, поинтересовался я.