Расщепление, проекция и интроекция – все эти процессы характеризуют как психопатологическую пограничную личность, так и нормальные взаимодействия со сверстниками. И Эго, и объект делятся на хорошие и плохие, и, в отличие от невротических процессов, в норме амбивалентность принимается редко: у кого-то есть лучшие друзья, и он сам считает себя милашкой; кто-то ненавидит труса, которым сам боится стать, хочет обладать и быть тем, чем обладает и кем является самый популярный ребенок. Чего в данном случае не хватает в качестве доминирующей психической защиты, так это невротического процесса вытеснения в самом строгом смысле этого слова. Вытеснение позволяет детям подавлять свои неприемлемые желания по отношению друг к другу, иногда по воле авторитетных фигур, иногда в виде группового ответа друг другу. Однако механизм того, как желания становятся антисоциальными, а не просто запрещенными нормами культуры, когда оказывается, что в любви и на войне все средства хороши, требует прояснения.
Недостаточное присутствие процессов вытеснения в случае пограничных состояний означает, что в этих условиях преобладают другие механизмы защиты; в свою очередь, это показывает путь, которым могут быть интернализованы латеральные процессы. Инцест между сиблингами является табуированным, но вместо того, чтобы быть вытесненным и, следовательно, стать бессознательным желанием, которое может вернуться только в замаскированной форме в виде психопатических симптомов, снов или в психопатологии повседневной жизни, оно превращается в предсознательную, смутно вспоминаемую возможность, метафорически запрещенную матерью, которой легко поддаться в отсутствие родителей. Утверждается, что причиной инцеста и насилия между сиблингами является отсутствие родительской заботы. Я думаю, что это этноцентричный взгляд. Поскольку западные дети, как считается, находятся под присмотром опекающей пары или воспитываются при постоянным внимании родителей, эти правила и нормы будут для них внешними. Если ребенку уделяется меньше внимания, социальные требования к поведению сверстников могут быть более итернализованы. Эпический фильм Висконти «Рокко и его братья» (1960) иллюстрирует это. Братья, приехавшие в Милан с юга, оказываются зажаты между двумя культурами. Рокко встречается с Надей, бывшей девушкой его брата Симона. Симон нападает на него, но Рокко утверждает, что он не может бороться с братом. Симон отвечает, что он должен был подумать об этом, прежде чем он завязал отношения с Надей. На юге Рокко знал бы это; правило было бы интернализовано, но для современного Милана это не так.
В то время эдипальные желания по отношению к матери так сильно вытеснены, что никто не вспоминает о них, многие помнят возбуждение, которое вызывали их братья или сестры. Это желание, разделяющее предсознательное и сознательное, превращается в игру. На войне, и половая распущенность среди сверстников, и изнасилование женщин своего возраста, принадлежащих к стороне противника, свидетельствует о регрессе к повсеместной сексуальности детских отношений в раннем возрасте.
Сестры и братья: половые и гендерные различия
Определяющим в психологическом смысле этапом взаимодействия между сиблингами является, на мой взгляд, тот период, когда процесс обнаружения сходств и различий между ними достигает своего пика: мой старший брат (моя старшая сестра) похож (похожа) на меня (у нас общие родители или один родитель), но он (она) также отличается от меня: старше, младше; девочка или мальчик. Поскольку эта стадия является нарциссической и фаллической, сходство выражается в терминах «одинаковости» гениталий, то есть клитор и пенис, как и попы, считаются одинаковыми для проникающей игры. Дети, как и некоторые высшие млекопитающие, устраивают толкотню и свару, веселясь и исследуя при этом свое и чужое тело. До тех пор, пока картина не становится для них более понятной, братья и сестры (и сверстники) ведут себя так же, как если бы каждый обладал равной разрушительной силой и равным могуществом – убивать или быть убитым. И мальчики, и девочки полагают, что могут размножаться партеногенетически, то есть самостоятельно производить на свет ребенка, который будет точной копией их самих. Позже, в подростковом возрасте, если имеет место сиблинговый инцест, факт гетеросексуального размножения оказывается шокирующим – это, как я думаю, не является неотъемлемым аспектом сексуального желания, направленного на сиблинга, а скорее связано с межпоколенческими сексуальными фантазиями. Сиблинговая сексуальность – это секс без размножения. Анальное проникновение во взрослом возрасте при гетеросексуальном контакте, вероятно, является самым надежным методом контрацепции в мировой истории.
Конечно, в некоторых культурах связь между братьями и сестрами не запрещена, а скорее поощряется в целях укрепления династии или соблюдения групповых интересов (Hopkins, 1980). В других случаях, когда отец не известен наверняка, присутствует большое опасение, что может произойти кровосмесительная связь. Некоторые мифы рассказывают о том, что люди произошли от двух гетеросексуальных близнецов. Тот факт, что сиблинговый инцест может как допускаться (в ряде случаев), так и запрещаться (обычно), позволяет провести параллель с психической репрезентацией инцеста – он, скорее, ближе к предсознательному-сознательному, чем к бессознательному процессу.
Если это так, то возникают два разных, но связанных между собой вопроса. Во-первых, психоанализ направлен на понимание бессознательных процессов; если табу на сиблингин-цест является скорее предсознательным, а не бессознательным, могут ли психоаналитическое клиническое виденье и основанные на нем теории быть полезны для лучшего понимания специфики латеральных взаимодействий, как психических, так и социальных? Во-вторых, чем в целом отличаются сестры от братьев? Почти сознательное сексуальное желание, направленное на сиблинга, соизмеримо или даже превосходит по силе предсознательные смертоубийственные тенденции, возникающие в отношениях между братьями и сестрами и впоследствии между сверстниками. Если они подавляются, а не вытесняются, возможно, психоанализ мало что может здесь предложить. На самом деле, я считаю, что это ключевой аспект, который кажется настолько запрещенным, что его необходимо вытеснять, – все зависит от того, кто именно попадает в категорию сиблинга, и эти принципы классификации будут зависеть от конкретной культуры. В иудео-христианской традиции братья, рожденные от одних и тех же родителей, не могут убивать друг друга, хотя при определенных обстоятельствах они должны убивать своих сестер, например, если они вступили в добрачные или внебрачные сексуальные отношения:
О, мерзок грех мой, к небу он смердит;
На нем старейшее из всех проклятий —
Братоубийство!
Смерть оказывается гораздо ближе, когда сексуальность находится под запретом: нельзя вступать в половые отношения с тем, с кем вас связывают сиблинговые или частично сиблинговые отношения. С такой проблемой столкнулся Генрих VIII, вступив в брак с Екатериной Арагонской, вдовой своего покойного старшего брата. В «Гамлете» такое преступление совершает Клавдий, взяв в жены Гертруду, вдову своего брата, Гамлета Старшего, которого он убил5.
Обращаясь к мифологии, Фрейд всегда считал, что табу на секс с сестрами связано с фундаментальным запретом на инцест с матерями. В подзаголовке я использовала термин «гендерные», для обозначения того, что развивается из горизонтального комплекса, в отличие от понятия «половые различия», связанного с вертикальным эдиповым комплексом. Это различие сопряжено с понятием влечения. Влечение (которое не следует понимать как животный инстинкт) – это стремление к чему-то, что отсутствует или может отсутствовать, следовательно, это что-то может быть представлено (то, что присутствует, не нужно представлять, то есть «ставить перед собой» в воображении). Разрешение эдипова комплекса посредством символизации кастрационной угрозы связано с тем, что мальчики и девочки в равной степени, но по-разному приходят к пониманию половых различий, обусловленных отсутствием фаллоса у представителей одной из групп. Можно вообразить, что фаллос отсутствует у всех, потому что он определенно отсутствует у женщин. Я утверждаю, что символизация латеральных сходств и различий не зависит от отсутствия полового органа. Конечно, девочки и мальчики замечают и действительно акцентируют внимание на любых генитальных различиях, но, похоже, возможное отсутствие не является слишком травмирующим. Имеет место конкуренция в процессе мочеиспускания – дальность для мальчиков, количество для девочек; существует так называемый «нарциссизм» незначительных различий. Но разница в гениталиях становится существенной только с развитием генитальных и репродуктивных возможностей в подростковом возрасте; между пенисом и клитором существуют незначительные различия.
Можно было бы согласиться с классической точкой зрения, что половое отличие девочки от мальчика состоит в том, что у нее, как и у ее матери, отсутствует фаллос, но для этого девочки и мальчики должны также принять другое отличие – тот факт, что в детстве они не могут рожать детей. Этот подход позволяет только разграничить поколения, в том числе посредством процесса идентификации с однополым родителем, принадлежащим к другому поколению, однако не способен обосновать гендерные различия в горизонтальной плоскости. Тот факт, что репродуктивный аспект сексуальности девочек и мальчиков является партеногенетическим, означает, что нет никакой потери или отсутствия, поскольку каждый ребенок воображает, что может родить ребенка самостоятельно, и гетеросексуальность не имеет значения. Половое размножение означает, что каждый пол предлагает то, чего нет у другого пола. В случае сиблинговой сексуальности это не так. Если мы возьмем «отсутствие» в качестве отличительной характеристики репрезентации влечения, то существует ли тогда репрезентация сексуального влечения в связи с сиблинговым объектом?