Когда же наступил вечер, говорит господин виноградника управителю своему: позови работников и отдай им плату, начав с последних до первых» (Матфей, 20: 1–8).
А Тимон в рассказе Лукиана получил за свой труд меньше динария. Когда-то богатый человек, Тимон потерял свое состояние и положение в обществе. От стыда он покинул родной город: «Все эти несчастья заставили меня удалиться сюда, в отдаленные места; одетый в овчину, я обрабатываю землю за плату в четыре обола, рассуждая в уединении с моей мотыгой» (Мизантроп, 6).
Такие люди целыми днями ждали возможности заработать, но везло далеко не всем. Ведь количество безработных почти всегда превышало спрос, так что в любой день человек мог возвратиться домой, не заработав даже на пропитание. Что же касается городских бедняков, то поэт Марциал часто упоминал их в своих эпиграммах. В городах было множество нищих; охрипшими голосами они выпрашивали кусок хлеба, какой швыряли собакам (Эпиграммы, 10.5.5). Он говорил о «мосте нищих», вероятно месте их постоянных сборищ, поскольку там было хоть какое-то укрытие, например под акведуком (Эпиграммы, 12.32.25). Он описал жизнь бездомного: его выгоняли из-под арки, где он укрылся от непогоды, зимой он страдал от холода; на него натравливали собак; даже птицы пытались украсть у него жалкие крохи хлеба – бездомный нищий у автора предстает в образе ходячего мертвеца (Эпиграммы, 12.32.25). В Новом Завете упоминается о нищих, толпившихся у городских ворот, видимо в их излюбленном месте, и на каждом шагу встречавшихся в городе. Те, кто стыдился просить милостыню, искали любую случайную работу – носильщика, посыльного и подсобного рабочего на стройке. Лукиан, в частности, замечал, что типичное занятие бедных – это продавать соленую рыбу, чинить обувь и просить милостыню на перекрестках. Хотя в некоторых крупных городах участь неимущих хотя бы отчасти облегчала благотворительная помощь, которая оказывалась лишь небольшой части бедного населения империи, поэтому при изучении внутреннего мира бедняков мы не будем учитывать это «пособие». По сути, большую часть написанного об этих людях можно смело игнорировать, ибо она посвящена бедным римлянам, чье положение нельзя назвать типичным для всей империи. Во-первых, Рим являлся самым большим городом; во-вторых, он имел особое политическое значение, ибо в нем находилась верховная власть и элита страны. Как бы ни было соблазнительно приравнять римский плебс к городским неимущим всей империи, этому искушению следует противостоять и материалы, относящиеся к Риму, отбирать очень взвешенно и осторожно, чтобы не исказить общей картины жизни бедняков.
Хотя общее положение неимущих достаточно понятно, имеющиеся источники не дают возможности подробно описать их быт и взгляды на занимаемое ими положение во времена Римской империи. Их отношение к смерти отражало свойственное им представление о ценности их жизни: останки сжигались, и пепел помещался в урны без надписи, либо бедняков хоронили в общих могилах. Подобные кладбища были обнаружены в Италии на острове Исола-Сакра между Остией и Римом, и в Северной Африке, а Гораций писал о холме Эсквилин, где «один раб устроил [место] для захоронения своих умерших товарищей, когда их вынесут из жалких хижин и принесут хоронить в дешевых гробах» (Сатиры, 1.8.8—13). В смерти, как и в жизни, бедняки безгласны, как по большей части и в современном мире.
Список некоторых источников, откуда вообще можно почерпнуть сведения о внутреннем мире бедняков, дает представление о трудности задачи: это пословицы, поговорки, басни, народные песни, устные предания, легенды, анекдоты и религиозные притчи.
Но из всего перечисленного исследователи римского общества располагают лишь баснями, пословицами и малым числом анекдотов и историй религиозного характера. Большое количество пословиц, в которых говорится о различных житейских ситуациях и отношениях людей, дошли до нас в виде собраний. Басни мы находим у Эзопа и других древних баснописцев. К сожалению, нам неизвестно содержание народных писем, этого чисто устного вида народного творчества, но мы встречаем упоминание о них у Диона Хрисостома: «Я подобен людям, которые, перемещая или поднимая тяжелый груз, облегчают себе работу пением песни или просто какой-то ритмичной мелодии – они простые труженики, а не барды и не сочинители песен» (Речи, 1.9).
А легенды, живой народный язык и описание обрядов сохранились лишь в виде отрывков или в литературных сочинениях классических авторов, которые сильно исказили их смысл.
Научных работ, посвященных пословицам и басням, очень много, но лишь недавно были предприняты попытки соотнести их содержание с реальной жизнью бедняков. Древние писатели считали, что в сочинениях этих жанров выражалось то, что мы называем народной моралью. Сравнительные материалы также указывают на ценность их использования для понимания представлений простых людей и особенно самых незащищенных членов общества – бедняков и рабов. Каждая пословица (или басня) описывала какую-либо конкретную житейскую ситуацию или случай; и нам известно, что и простой народ, и элита часто использовали в речи их образы и нравственные поучения. Кроме того, смысл некоторых пословиц и басен нам не всегда ясен, но, если подходить к их изучению вдумчиво и взвешенно, можно извлечь очень полезные сведения. Сгруппированные по темам басни и пословицы дают представление о нравственных ценностях народа. Тереза Морган в своей книге «Народная этика в раннем периоде Римской империи» продемонстрировала именно этот способ; в результате тщательного и глубокого анализа она пришла к тем же выводам, которые получены мною в ходе работы над этой книгой. В данной главе я использую избранные пословицы и басни как ценный источник понимания реальной жизни бедняков.
Жертвоприношения мертвым. Неимущих бесцеремонно закапывали в землю на кладбищах для бедняков и бродяг, расположенных на окраине города, но некоторые семьи могли устроить своим покойным хотя бы скромные похороны. Реконструкция кладбища в Исола-Сакра, Остия Антика. Сьюзен Уолкер, «Мемориалы усопшим римлянам» [Лондон: Британский музей, 1985]. P. 10. Фото предоставлено Британским музеем
До нас дошла всего одна книга народных шуток и анекдотов, хотя мы знаем, что в Древнем мире их существовало огромное множество. Но в ней оказалось еще труднее, чем в баснях и пословицах, найти материал, связанный именно с внутренним миром неимущих. Отрывочные упоминания об их религиозных и философских представлениях встречаются во всей классической литературе; эти замечания были признаны представлявшими точку зрения бедняков, а потому использованы для создания общей картины. И наконец, о нравственном мире бедняков мы узнаем из Нового Завета, особенно поучительны случаи и притчи, встречающиеся в Евангелии. Если собрать все сведения из этих источников, то можно получить полную картину жизни бедняков всей империи.
Демография
До нас не дошли точные сведения о количестве населения греко-римской цивилизации, как и вообще античного общества, которые позволили бы определить процентное соотношение различных демографических групп империи; даже об общем количестве населения приходится лишь догадываться – предположительно оно насчитывало порядка 50–60 млн человек. К тому же данные менялись в зависимости от географии и времени. Тем не менее, предполагая определенную аналогию с количеством основных групп населения доиндустриальных обществ Европы и Средиземноморья, я получаю примерное представление о количестве бедняков в Римской империи. Основываясь на исследованиях раннего периода современной Европы, где существуют документы, позволяющие обоснованно оценить размеры различных экономических групп в обществе, я предполагаю, что примерно 65 % населения, включая сюда рабов и свободнорожденных, жили в постоянном опасении, что их жалкое существование будет прервано вследствие различных природных катастроф, чумы, голода или других напастей.
Возвращаясь непосредственно к беднякам, отмечу, что их социально-экономическое положение было неравноправным и зависимым, что определяло их мировоззрение. За этим общим определением скрывается важная повседневная реальность Древнего мира. Условия жизни бедных варьировались в зависимости от мест их проживания. Для более тщательного анализа необходимо знать жизнь неимущих слоев в Англии со свойственными этой стране традициями и природными особенностями, или в Египте, с его совершенно иными условиями жизни и культурой. Бедняки, жившие в стране с тяжелым климатом и постоянно подвергавшиеся то наводнениям, то засухе, наверняка иначе относились к своей судьбе, чем население стран в этом отношении более благополучных. Я не приуменьшаю различие их опыта, но хочу подчеркнуть то общее, что было характерно для их жизни, в результате чего у них сформировалось одинаковое отношение к ее ценностям. Ибо и те и другие на личном опыте знали о существовании в постоянной нужде. С одной стороны, они оказывались беспомощными перед катаклизмами природы, с другой – подвергались угнетению общественной системой. Для бедняков Римской империи жизнь, полная превратностей, была нестабильной. Их преследовала неуверенность в завтрашнем дне, социально-экономическое положение каждого из них зависело от сборщика налогов, государственного чиновника, хозяина, заимодавца или просто от отсутствия необходимых вещей; они были полностью лишены свободы действий. В то же время невозможность изменить свой статус в обществе порождала константу их мышления. В басне «Змеиный хвост и змеиная голова» показана понимаемая ими целесообразность подчинения естественному лидерству элиты: «Однажды змеиный хвост не захотел больше покорно следовать за головой змеи. „Хочу и я по очереди быть первым!“ – сказал хвост. [Хвост пополз вперед и потащил за собой тело, но, не видя дороги, упал вниз с края обрыва и сильно поранился.] …Став жертвой своей самонадеянности, он в смущении стал умолять голову: “Не откажи, спаси нас, госпожа наша!.. Вернись, прошу, на прежнее твое место, а я тебе охотно подчинюсь, чтобы вновь не пришлось тебе из-за меня плохо“» (Бабрий. Басни, 134).