– Я весь внимание, – блакориец выжидательно посмотрел на собеседника. – Удовлетворите мое любопытство, иначе я потеряюсь в догадках. И говорите прямо, со мной деликатничать не нужно.
– Это касается ее высочества Марины, – медленно произнес Байдек, наблюдая за собеседником. Тот чуть подобрался, но смотрел открыто и прямо. – Вы с ней уже некоторое время уезжаете по ночам из дворца. Также я знаю, что вы были с ней на Маль-Серене, когда мы отдыхали там.
Барон фон Съедентент усмехнулся.
– Вы хотите знать, какие у меня в ее отношении намерения?
– А у вас есть намерения? – строго спросил Байдек.
– При всем уважении, ваше высочество, это не ваше дело, – ответил маг спокойно.
– Не мое, – согласился принц-консорт, – но я увидел вашу реакцию, мне достаточно. Поговорить я хотел не об этом. Дело в том, что новый статус Марины неизбежно ведет к необходимости усиления охраны. И во время ваших внезапных вылазок я не могу обеспечивать ее защиту.
– Вы хотите сказать, что Марине угрожает какая-то опасность? – нахмурился блакориец.
Мариан промолчал.
– Я могу ее защитить, когда она со мной, ваше высочество. Не стоит беспокоиться.
– И тем не менее, – Байдек написал что-то на листочке, – запишите этот номер, чтобы иметь возможность связаться со мной, если что-то случится. И я вынужден просить вас установить на нее щиты, не сообщая ей об этом. Не нужно пугать женщин.
– Сделаю, конечно, – барон тряхнул головой. – Вы точно не хотите рассказать мне, в чем дело? Будет полезнее, чтобы я понимал, к чему готовиться и чего ожидать.
– Нет, вам достаточно и этой информации, барон. Но если бы я знал, к чему готовиться, я бы точно сообщил вам. Прошу вас быть настороже, и, если заметите слежку или что-то необычное – сообщайте мне или Тандаджи.
– Конечно, ваше высочество, – пообещал фон Съедентент.
Марина
Лицезрение Змея Кембритча за рулем очередной сверкающей авто и с не менее сверкающей девицей рядом помогло мне решиться и согласиться на уговоры Мартина. Тем более что он использовал последний и очень весомый аргумент. Хотя перед этим я минут пятнадцать ругалась и говорила, что я скорее с закрытыми глазами с обрыва прыгну.
– Если ты не пойдешь со мной по клубам, – заявил Мартин мне, когда мы ехали обратно из торгового центра и на заднем сиденье тряслись пакеты с покупками, – забудь про моего Зверя. В конце концов, ты регулярно обнимаешь меня за талию; должен же я иметь легальную возможность подержаться за твою.
Зверем он называл свой мотоцикл, и это имя урчащему и ревущему металлическому монстру очень удачно подходило.
– Не прибедняйся, – фыркнула я, – за мою талию ты держался не меньше, чем за другие части тела.
Март тряхнул волосами и засмеялся своим теплым смехом.
– Не могу поверить, Марина. Как гнать под двести, пугая законопослушных автолюбителей, так тебе ничего не страшно. А пойти подвигаться под ритмы и биты в темноте – так в тебе просыпается принцесса-трусиха? И зря я, что ли, торчал у примерочных, пока ты себе платья выбирала? Ты бы видела глаза продавщиц: они мне были готовы уже подушку и одеяло на скамейку принести – так я зевал.
– И сами рядом лечь, – проворчала я, глядя на дорогу.
– У них не было шансов, – заверил меня блакориец. – Я слишком хотел спать. И боролся с желанием стащить с кассы карандаш и написать над дверьми вместо «примерочные для женщин» – «пыточные для мужчин».
Я тоже засмеялась. С ним было легко.
– Ты с таким лицом входила в торговый центр, будто не за платьем идешь, а за бомбой, – вдруг сказал Мартин. – Что случилось?
– Кембритч со мной случился, – буркнула я. – Ты не видел, а его машина рядом на перекрестке остановилась. Я чуть газ с тормозом не перепутала от неожиданности. Ладно бы был один – так нет, с какой-то куклой, похожей на реалистичную модель резиновой женщины. Три большие «г» – губы, груди, глупость.
– Ревнуешь? – маг сочувственно посмотрел на меня.
«Ревнуешь», – подтвердил внутренний голос. Они вообще часто пели с Мартином в унисон. Иногда я думала, что они могли бы стать лучшими друзьями.
– Злюсь, – я посигналила какому-то нехорошему человеку, решившему перестроиться без включения поворотников. – Он вообще-то официально еще жених Ангелины. И пока она где-то у ящеров, он быстро нашел замену.
Мартин помолчал.
– Он не похож на человека, который клюнет на глупость. Извини, Марина.
– Там еще две весомые «г» прилагаются, – я свернула в переулок. – И откуда я знаю, может, она просто выглядит так, а на самом деле имеет степень по высшей математике. По твоей Виктории тоже не скажешь, что она боевой маг. Ей бы в актрисы или модели с ее-то красотой.
– Угу, – отозвался Мартин.
Я искоса глянула на него. Установившаяся с первых встреч откровенность, даже обнаженность какая-то сильно сблизила нас. Я вообще никогда ни с кем не была так открыта. И откуда-то знала, что могу ему доверять и что он не сделает мне больно никогда.
«У нас с тобой почти сеанс парной психотерапии», – сказал Март мне после последних ночных покатушек, когда я, разгоряченная и взбудораженная, сидела на перилах огромного Константиновского моста через реку Адигель, чернеющую далеко внизу. Мост светил огнями и вибрировал от потока машин, мотоцикл стоял на тротуаре и мешал прохожим, но нам было все равно – мы самозабвенно целовались, и Мартин крепко держал меня, чтобы я не свалилась от переизбытка чувств.
Наверное, так оно и было. Спасение друг в друге.
– И что ты решила? – голос блакорийца оторвал меня от приятных воспоминаний. – После сегодняшних пыток я настаиваю на компенсации. Не трусь. Мы со Зверем презираем трусишек.
– Я не трушу, – мы подъезжали к подземному охраняемому гаражу, откуда Март провожал меня через Зеркало прямо в мои покои. – Я танцевать не умею.
Я не то чтобы совсем не умела – на подвигать бедрами в ритм музыки и плавно поводить руками меня хватало, но, увы, только на это.
– Я тоже не умею, – подмигнул он, – так что стыдно будет обоим. Ну? Не заставляй меня умолять, жестокая женщина. Тем более что там, куда я тебя поведу, тебе понравится. Представь: высота почти сто метров над землей, стеклянный пол и стены, сквозь которые виден город, и балконы по периметру. Сможешь посидеть на перилах, побояться, а я снова буду чувствовать себя героем.
Я снова вспомнила про три «г» и согласилась.
Чулки, кружево, туфли на высоком каблуке. Черная полумаска, лежавшая на столике. Темно-синее платье до колен, очень свободное, с закрытыми плечами, с простым круглым воротом спереди. И с большим, почти до попы, вырезом по спине. Во избежание неизбежного конфуза воротник сзади крепился на перламутровый замок, от которого по обнаженной коже спускалась до края выреза свободно свисающая жемчужная нить.
«И о чем ты думала, когда покупала его? Не о подарке Кембритча в Лесовине?».
«О чем надо, о том и думала».
Я уже была девочкой, спортсменкой, неформалкой, медсестрой в белом халате, ее высочеством в официальных одеждах, Мариной в джинсах и толстовке. Но никогда я не была такой. Экстремально сексуальной.
– Ого, – Мартин появился в комнате в точно назначенное время. – Кто эта женщина? Мне страшно будет с тобой рядом находиться. Ты сногсшибательна, высочество.
Я смешливо глянула на него через зеркало и состроила глазки. Но он даже не рассмеялся, как обычно. Просто стоял и смотрел, и стало чуть неловко. Подошел.
– Не знал, что у тебя есть татуировка, – провел ладонью вдоль позвоночника, и по телу пробежала горячая волна. Голос был низкий, мурлыкающий, и я поняла, чем он берет своих бесконечных баб. – Что это?
– Ты же на пляже должен был видеть, Март. – Маг разглядывал мою спину. Там, начиная от крестцовых ямок, бежал вверх и заканчивался чуть ниже лопаток красный орнамент – языки огня и цветы. – Это последствия бурной молодости. Огненный цветок. Накалывали почти месяц по сегменту.
– Красиво, – он не убирал руку, но теперь тоже смотрел на меня в зеркало. – На пляже темно было, не разглядел.
– Красиво, но до сих пор содрогаюсь – как я выдержала, – я шагнула назад, и мужчина обнял меня, потерся щекой о затылок. – До этого только маленькие колола.
– А что, еще есть? Даже боюсь спрашивать где, – горячо выдохнул он мне в волосы.
– Приди в себя, размазня, – я шлепнула его по руке, и он наконец-то рассмеялся. – Где твоя полумаска?
– В машине, – сказал блакориец, отходя. – Сегодня я твой водитель. Можешь напиваться и буянить.
– Обязательно, – пообещала я.
Клуб назывался «Люстра», хотя я назвала бы его «Банка на вертеле». Расположен он был в деловой части города и представлял из себя тонкий шпиль, высоко взмывающий в небо, а там, в небе, светила мигающими на танцполе огнями нанизанная на него собственно «банка» – широкая, полностью стеклянная конструкция. Если бы не высота, все прохожие снизу могли бы любоваться бельем танцующих дам. Хотя я была уверена, что служащие из соседних зданий оставались допоздна и вооружались биноклями.
«Люстра» считалась местом отдыха не для простых смертных, и один бокал шампанского там стоил, наверное, больше, чем мои месячные обеды в бытность медсестрой.
Удивительно, как клуб не рухнул во время землетрясений. Видимо, хозяева хорошо заплатили за магическое укрепление. Еще бы, терять такой источник доходов не хотелось никому.
Было уже за полночь, когда мы подъехали к шпилю и поднялись наверх в бесшумном скоростном лифте. Мартин снова смотрел на меня, держал за руку, и глаза его в прорезях полумаски казались почти черными.
И мне это нравилось.
И клуб мне понравился. Огромный зал, зеркала, несколько танцполов и баров, диджей, возносившийся над толпой как божество танца, пронизывающие тело ритмы. Темнота, огни и далекий маленький город под ногами, под толстым стеклом. На удивление туфли не скользили, но ступать над бездной все равно было страшно, возбуждающе страшно.
По краям стояли диваны и столы, сидели веселые компании. Кто-то в полумасках, как мы, кто-то без. Оказывается, у нас очень много непростых смертных.