— Иногда это странно, — сказала я, выдернув бумажное полотенце из диспенсера и вытирая руки. — Хотя в случае с Ксандером, я ему совсем не нравилась настоящая, и он определенно не был ослеплен моей известностью. — Я рассмеялась, бросая полотенце в урну. — Я всё время пыталась избавиться от него, а он всё равно не уходил. Более упрямого человека я в жизни не встречала.
— Они у меня все такие, — сказала Мэйбл. — И как младшая сестра в семье, я испытала весь спектр их командирского характера. Но они были и лучшими старшими братьями, так что жаловаться особо не могу.
Она повернулась к Ари.
— Пойдём проверим, остался ли тот парень в красной рубашке у барной стойки?
— Давай, — Ари улыбнулась мне. — Увидимся за столиком.
Они вышли, а Вероника вышла из кабинки и начала мыть руки.
— Остин тоже такой. Властный, требовательный, — засмеялась она, вытаскивая бумажные полотенца. — Но мне это даже нравится.
Я улыбнулась.
— Вы отлично смотритесь вместе. Он тебя обожает.
Вероника засветилась.
— Я безумно его люблю. Каждый день просыпаюсь и щипаю себя, чтобы убедиться, что это не сон.
— Думаешь, он — тот самый?
— Почти уверена, — сказала она, и её щёки порозовели, а глаза заблестели. — Конечно, прошло всего несколько месяцев, всё ещё довольно ново, но это ощущается так правильно.
Внезапный стук в дверь заставил нас подпрыгнуть. Вероника шагнула передо мной, будто защищая, и это было так мило.
— Келли? — приглушённо донёсся голос Ксандера. — Ты там?
— Да! — крикнула я. — Сейчас выйду.
— Я подожду.
Мы с Вероникой обменялись взглядами.
— Он просто заботится обо мне, — повторила я.
— А ещё он без ума от тебя, — шепнула она. — Это видно.
— Это было весело, — сказала я по дороге домой.
Ксандер молчал за рулём.
Я наклонилась и хлопнула его по ноге.
— Тебе не понравилось?
— Что? — он взглянул на меня. — Прости, я задумался. Да, мне было… достаточно весело.
— Только «достаточно»?
— Я был при исполнении, — сказал он. — Мне было не так легко расслабиться, как вам.
— Ну, спасибо, что разрешил нам пойти. — Я не убрала руку. — И за то, что танцевал.
Он снова замолчал.
— Остин и Вероника идеально подходят друг другу. Как думаешь, поженятся?
— Может быть. Если мой брат не облажается.
Я рассмеялась.
— Он явно без ума от неё. А что насчёт Дэвлина? Раз он сегодня ушёл с кем-то, значит, он свободен?
— Насколько я знаю. У него была девушка какое-то время, но они расстались в начале года. — Он скользнул по мне взглядом, густо приправленным ревностью. — А что?
— Очевидно, я хочу затащить его в постель. — Я толкнула его в плечо. — Просто любопытно! Боже. Хотя он и правда очень красивый.
Ксандер фыркнул.
— Поверь, он в курсе.
— Вы все красивые. Просто по-разному. — Я вспомнила, что говорила Ари про девушек против братьев Бакли. — Должно быть, вы разбили немало сердец в этих краях.
— Не знаю насчёт этого.
— Похоже, Мэйбл и Ари дружат очень давно.
— Не разлей вода с детства. Ари всегда была рядом.
— Хотела бы я иметь таких друзей, с которыми знакома с малых лет. Тех, на кого можно положиться, даже если не виделись сто лет. Которые всегда будут на твоей стороне.
— У тебя нет таких друзей? — удивился он.
— Не таких. У меня есть брат, но его часто не бывает.
— Ты близка с мамой?
— Да, — ответила я неуверенно. — Мы близки, и я её люблю, но иногда сомневаюсь в её выборе.
— В каком?
Я закусила губу.
— Мне неловко её осуждать.
— Говори как есть.
— Просто она всегда поддерживала мою мечту. Всегда была рядом, когда мы росли.
— Келли. Ты не плохая дочь, если критично смотришь на поступки своей матери.
— И я вообще не имею права судить. Я ведь сама столько раз возвращалась к Дюку, зная, что он мне изменяет.
Ксандер взглянул на меня.
— Это из-за твоего отца?
— Да. Он… я пытаюсь подобрать нужное слово. Ненадёжный. Он постоянно подводит маму. Всех нас.
Ксандер взял мою руку и провёл большим пальцем по её тыльной стороне.
— Расскажи мне. Если хочешь.
Я глубоко вдохнула.
— У него проблемы с алкоголем. И с азартными играми. Но он ещё и красивый, и обаятельный, и весёлый, и очень ласковый. Он начал надолго уходить, когда мне было около шести. Но всегда возвращался с извинениями. И мама каждый раз его принимала.
— Её это не злило?
— Конечно, злило. Сначала она его игнорировала какое-то время. Но он каким-то образом снова очаровывал её.
— И тебя тоже?
— Конечно. Я всегда так радовалась, что он вернулся, потому что была уверена — это я виновата, что он ушёл.
— Почему?
— Я точно не знаю. Просто всегда думала: если я буду лучше, если стану идеальной, если стану знаменитой, он вернётся насовсем и больше не уйдёт.
Он поднёс мою руку к губам и поцеловал.
— Это не было правдой.
— Теперь я это понимаю. — У меня сдавило горло. — Я ходила к психологу и пыталась это проработать. Но какие-то вещи просто… остаются с тобой.
— Знаю.
— Даже сейчас, когда у меня есть известность, он всё равно появляется и исчезает. Единственная разница — теперь он приходит за деньгами.
— Ты даёшь ему?
— Я чувствую себя обязанной, — сказала я. — Я не хочу, но он мой отец. Он научил меня играть на гитаре. Из-за него я так люблю музыку. А ещё у него был ужасный, злой отец, который его бил.
— Это пиздец как ужасно. Но это не значит, что ты должна его содержать, если он продолжает тебя разочаровывать.
— Я знаю. — Я закрыла глаза. — Кевин твердит мне это постоянно. Но мне так трудно ему противостоять.
— Что бы ты ему сказала, если бы могла?
— Господи. — Меня передёрнуло.
— Давай. Скажи это мне. Его здесь нет.
— Наверное, я бы сказала ему, как сильно мне было больно, когда он нас бросал. Как больно до сих пор, когда он снова уходит. Я бы сказала, что каждый раз, когда он выходит за дверь, я думаю, увижу ли его вообще когда-нибудь снова. И что ни одна маленькая девочка не должна жить с этим страхом, не зная, любит ли её отец достаточно, чтобы вернуться.
Ксандер молчал, словно знал, что это ещё не всё.
— И если бы он извинился за то, что не был идеальным отцом, я бы сказала, что мне никогда не нужна была идеальность. Просто отец. А когда бы он сказал: «Я делал всё, что мог», я бы ответила: «Нет, не делал, папа. Я тебя люблю, но нет, не делал».
— Вот видишь? — Он сжал мою руку. — Ты можешь это сказать.
— Тебе. Но не ему.
— Может, в следующий раз, когда представится возможность, ты это сделаешь. Теперь слова у тебя в голове.
— Спасибо. — Я задумалась, хватит ли мне когда-нибудь смелости сказать отцу всё это. Ксандеру так повезло. У него такая замечательная семья. — Так что, твои братья расспрашивали нас после танца?
— Немного. — Он пожал плечами. — В основном они просто подтрунивали надо мной из-за того, что я сказал пару месяцев назад.
— Про меня?
— Про то, что ищу жену.
— Что? — У меня отвисла челюсть. — Ты ищешь жену?
— Нет! Ну, не в буквальном смысле. Просто я в том возрасте, когда, если уж решаешься на всё это с белым заборчиком, то пора бы уже начинать.
— Ну конечно, — поддела я его. — Тебе же нужна энергия, чтобы справляться с тремя сорванцами.
— Именно. Я не хочу быть старым батей. Я хочу быть молодым, крутым батей.
— Я прямо вижу эту картину. Ты — крутой папа, владелец бара, с татуировками и рекордами по плаванию, которые до сих пор никто не побил.
— Чёрт возьми, так и есть.
Я рассмеялась.
— Девочки в туалете засыпали меня вопросами.
— Ещё бы.
— Им, видимо, очевидно, что ты больше не спишь на диване.
— Где я сплю — не их дело, — проворчал он.
— Ой, ну не ворчи. Они радовались. Говорили хорошие вещи.
— Да? Например?
— Твоя сестра сказала, что ты хороший человек и что я могу тебе доверять. А ещё, что у неё были лучшие старшие братья. Это было очень трогательно. А Вероника сказала, что никогда не видела у тебя сердечки в глазах.
— У меня нет, блядь, сердечек в глазах.
Я засмеялась.
— Она просто имела в виду, что ты ей кажешься влюблённым.
Он скользнул по мне взглядом.
— Ну, ты мне норм.
— Значит, правда? — У меня внутри что-то взволнованно забилось, как будто он только что вернул записку с галочкой в графе «Да». — Ты меня любишь?
— Ты мне нравишься. — Он замолчал, пока мы сворачивали к дому. — Но как только мы зайдём внутрь, я сорву с тебя одежду и трахну тебя так, будто нет.
У меня на секунду перехватило дыхание. Когда я пришла в себя, то тут же схватилась за дверную ручку, готовая выскочить.
— Сначала попробуй поймать.
Измотанные после сумасшедшей погони в темноте, мы оказались на полу в гостиной.
Я вылетела из машины и бросилась в лес, петляя между деревьями, затем снова выбежала на поляну, обежала вокруг дома и, наконец, взлетела по ступеням крыльца. Ксандер, преследуя меня, настиг у самой двери, крепко обхватил меня железной рукой за талию и мягко вонзил зубы в шею.
— Что так долго? — тяжело дыша, спросила я, пока кровь бурлила в венах, а пальцы судорожно набирали код.
— Я джентльмен, — прорычал он мне в ухо. — Дал тебе фору.
В моём помутившемся сознании код почему-то не складывался, и я несколько раз ошиблась, прежде чем дверь наконец поддалась. Стоило ей распахнуться, как мы с грохотом повалились на пол, и Ксандер тут же сдержал своё обещание — разорвал на мне одежду. Он был груб, но, возможно, только потому, что я продолжала вырываться. Я успевала отползти всего на пару шагов, на четвереньках, тяжело дыша, прежде чем его ладонь цепко хватала меня за лодыжку или его сильная рука обвивалась вокруг моих бёдер, утягивая обратно. Я визжала, изворачивалась, шипела ему оскорбления, но, кажется, это только ещё больше его заводило.
Он перевернул меня на спину и опустился вниз, его лицо оказалось между моих сжатых бёдер, а щетина приятно царапала кожу. Я думала, он снова начнёт свои игры, заставит меня зависнуть на грани и отступит, но нет. Он набросился на меня, как голодный лев, и не остановился, пока моё тело не напряглось, а затем не содрогнулось в сладком облегчении.