— Так соглашайся.
— Ты думаешь, мне стоит?
Он пожал плечами.
— Ты хочешь петь на этой сцене?
— Да. Всем сердцем.
— Тогда не позволяй никому тебя останавливать.
— Ты говоришь так, будто всё просто.
— Потому что так и есть. — Он положил на тарелку яичницу и два ломтика бекона, поставил её передо мной. — Если что-то делает тебя счастливой, ты должна за этим идти. Я постоянно спорил об этом с Остином.
— Да?
Он переложил оставшуюся еду на свою тарелку и сел рядом со мной за стойку.
— Да. Всегда найдётся причина, по которой что-то не стоит делать и иногда эта причина действительно весомая. Но я верю, что за своими желаниями надо идти. Думаю, удача любит смелых.
— Поэтому ты прыгал с гаражей в детские бассейны и пытался доказать, что умеешь летать?
— Нет. Это было просто эго. — Он откусил половину ломтика бекона за один раз. — Но сейчас речь не о моём эго и не о Дюке. Речь о Келли Джо Салливан.
Я резко вдохнула.
— Ксандер! Ты прав!
Он развёл руками в стороны.
Смеясь, я схватила его за одну.
— Я попрошу разрешения выступить не как Пикси Харт, а как Келли Джо Салливан! Без вычурных декораций, без безумных костюмов, без блестящего макияжа. Без созданного образа, без придуманного персонажа. Я просто хочу быть собой и петь от души.
— Тогда сделай это.
— Сделаю. — Спрыгнув со стула, я поцеловала его в висок. — Сейчас вернусь. Позвоню Дюку.
Ксандер взял чашку кофе, но ничего не сказал.
Вернувшись в спальню, я села на край кровати и набрала его номер.
— Привет, дорогая. Как поживает моя Пикси?
Меня передёрнуло.
— Всё в порядке.
— Ты получила моё сообщение?
— Да. Я хочу выступить. Но у меня есть одно условие.
— И какое же?
— Я хочу, чтобы меня объявили как Келли Джо Салливан. Не как Пикси Харт.
— Почему? Никто же не знает, кто это.
— Думаю, это станет очевидно, когда я выйду на сцену и начну петь.
— Но с точки зрения пиара и всего остального Пикси Харт — это имя.
Я напряглась.
— Келли Джо Салливан — тоже имя. Просто мне никогда не предлагали его использовать.
— Потому что оно не запоминающееся. А ты знаменита как Пикси Харт. Зачем менять имя и путать людей?
— Это важно для меня.
— Давай пока не будем переживать из-за таких мелочей. Нам нужно как можно скорее приступить к репетициям. Насколько быстро ты сможешь вернуться в Нэшвилл?
Меня взбесило, что он назвал мою просьбу «мелочью».
— Я не вернусь ещё десять дней.
— Я знаю, когда ты планировала вернуться, но это серьёзно, Пикси. Мы никогда не исполняли эту песню вместе. Мы не можем просто выйти на сцену на Music City Awards в прямом эфире без подготовки. В первых трёх рядах Milton Auditorium будут сидеть все ключевые люди индустрии.
— Я не говорю, что не хочу репетировать, но, Дюк, я знаю эту песню. У нас будет целая неделя после моего возвращения.
— Я хочу, чтобы ты вернулась раньше.
В его голосе появился нажим, от которого я невольно напряглась.
— Может, нам не стоит работать вместе. Ты, наверное, должен найти кого-то другого.
— Нет, подожди. Прости. — Он выдохнул, и его тон стал мягче. — Я просто думаю, что у нас с тобой идеальная химия для этой песни, и людям нравится нас видеть вместе. Одно наше совместное появление уже вызовет медиа-бум.
— Дюк, я…
— Не волнуйся, всё будет строго платонично за кулисами. Это просто музыкальное сотрудничество друзей.
— Ладно, — ответила я неуверенно.
— Если решишь вернуться раньше, дай знать. В любом случае, свяжусь с тобой, как только будут подробности. Наслаждайся отпуском. — Он сделал паузу. — Как там у вас? Я видел пару снимков.
— Всё нормально, — сказала я. — Хотела остаться вне поля зрения, но не вышло.
— Это плохо, конечно. Невозможно расслабиться, когда знаешь, что за тобой наблюдают.
— Да, но что поделать? Мне пора, Дюк. Спасибо за возможность. Я правда ценю это.
Мы повесили трубки, и я тут же отправила сообщение Вагсу, Джесс и своему агенту с новостью, умолчав о том, что собираюсь выступать как Келли Джо, а не Пикси. Возражения по этому поводу неизбежны, но с этим я разберусь позже.
Вагс и мой агент ответили сразу же, в полном восторге. Они хотели знать, когда это объявят. Я сказала, что пока не уверена, но буду держать их в курсе.
Ассистентка ответила сдержаннее:
Ого! Это круто. И ты заслуживаешь это место. Но ты уверена, что выступать с Дюком — правильное решение? Он не ждёт «оплаты» за это одолжение?
Он говорит, что это просто сотрудничество друзей. Строго платонично.
Ладно. Просто я знаю, как он с тобой ведёт себя. Он может использовать это как шанс снова втянуть тебя в свою орбиту. Ему нужно, чтобы ты принадлежала ему.
Знаю. Поверь, если бы речь шла не об открытии Music City Awards, я бы бежала в другую сторону. У меня нет ни малейшего желания снова позволить ему растоптать меня. Уже проходила, спасибо.
Окей. Ну я за тебя рада и жду шоу с нетерпением!! Как у тебя вообще дела? Видела фотографии. Твой охранник уже сводит тебя с ума?
Я не смогла сдержать смех.
Да. Очень.
Когда мы вышли из дома, Ксандер буквально запихнул меня в машину так, словно я была президентом Соединённых Штатов. Он заставил меня надеть очередную его огромную толстовку поверх купальника, натянуть капюшон, чтобы спрятать волосы. Крупные солнцезащитные очки скрывали добрую часть моего лица.
Поездка до пристани прошла в напряжённой тишине. Ксандер постоянно проверял, не следит ли за нами кто-нибудь. Он ничего мне не говорил, но слишком часто смотрел в зеркало заднего вида и был необычно молчалив, с мрачным выражением лица. На пристани он припарковался, быстро обошёл машину, вывел меня из неё и, как охранник, проводил к причалу. Он первым поднялся на лодку, а потом помог мне.
Только когда мы вышли из гавани в открытые воды, его плечи немного расслабились, а челюсть перестала быть так плотно сжата. Я сбросила толстовку и шорты, щедро намазалась кремом с SPF 50 и разложила полотенце на одном из кожаных лежаков. Откинувшись назад, я подставила лицо солнцу, наслаждаясь его теплом. В заливе была лёгкая волна, и иногда нас обдавало прохладными брызгами, что было даже приятно в такую жару.
Наконец, Ксандер нашёл место, где, по его мнению, мы были достаточно далеко от берега, и бросил якорь. Только тогда он снял футболку, развернул полотенце и растянулся на заднем сиденье, перпендикулярно мне. Некоторое время мы просто лежали, как две черепахи, греющиеся на солнце. Я глубоко вдохнула — аромат солнцезащитного крема, солёного воздуха, лёгкий запах леса, тянущийся с берега. Над нами кричали чайки, вода мягко плескалась о корпус лодки. Всё это было удивительно спокойно, и я чувствовала себя наконец-то по-настоящему счастливой. Вот таким я и представляла себе этот отпуск.
Я просто не ожидала, что он будет с кем-то ещё.
Мои пятки лежали на заднем сиденье рядом с ногами Ксандера. Я приподняла голову и посмотрела на них. Это было забавно — его ступни были огромными по сравнению с моими, пальцы длинные, лодыжки крепкие. Его ноги были покрыты тёмными волосами, и мой взгляд невольно скользнул вверх, по его рельефным бёдрам. Внутри что-то сжалось.
Я толкнула его ногой.
— Эй.
— Что? — Он тут же сел, оглядываясь. — Ты что-то увидела?
— Нет, — рассмеялась я. — Просто подумала, как же здесь хорошо. И хотела сказать спасибо, что вывез меня на воду. Я знаю, что тебя напрягает находиться со мной в общественных местах.
Он сел прямо и сдвинулся на край сиденья.
— Иди ко мне.
Я пересела к нему, и он, наклонившись, взял меня за икры, устраивая мои ноги у себя на коленях.
— Тебе что-нибудь нужно?
— Нет, — ответила я.
Я могла бы смотреть на него на солнце часами. Его кожа золотилась, татуировки поблёскивали, а солнечные блики на воде создавали вокруг него почти магическую ауру.
— Когда церемония, на которой ты будешь выступать?
— Примерно через две с половиной недели. В четверг, двадцать первого.
За завтраком я рассказала ему, что согласилась спеть с Дюком, но только при условии, что меня объявят как Келли Джо Салливан.
— За день до того, как, надеюсь, откроется Buckley's Pub.
— Хотела бы я быть в двух местах одновременно, — вздохнула я.
— Я тоже.
Он обхватил мою лодыжку рукой и начал медленно массировать сухожилия большого пальца.
— Думаю, мне придётся спорить с лейблом из-за имени.
— Да пошли их.
Я засмеялась.
— Пошлёшь их ты, а я просто буду за это бороться.
— И правильно.
Он посмотрел на меня внимательно.
— Это действительно важное событие?
— Огромное.
— И где оно проходит?
— В Milton Auditorium. Самая знаменитая сцена в мире кантри-музыки.
— Это театр?
— Да, но там ещё есть музей, офисы и конференц-залы на верхних этажах. Многие агенты, пиарщики и даже певцы держат там кабинеты.
— Там хорошая охрана?
— В ту ночь точно будет.
— А ты сама? Что ты собираешься делать?
Я вздохнула.
— Придётся снова кого-то нанимать. Ой, я совсем забыла тебе сказать. Сегодня утром я говорила с Вагсом, моим менеджером, и он сказал, что один из уволенных телохранителей с тура пытается выбить из меня деньги.
Его рука сжала мою лодыжку крепче.
— Что?
— Он утверждает, что его уволили незаконно, и за десять тысяч готов назвать имена тех, кто на самом деле был виноват.
— Да пошёл он. Он ведь знал, что происходит, и промолчал?
— Видимо, да. Хочешь услышать смешную часть? Этого парня зовут Джеймс Бонд.
Ксандер не засмеялся.
— Он живёт в Нэшвилле?
— Думаю, да.
Он накрыл мои ступни широкой ладонью.
— Мне не нравится, что ты возвращаешься туда без охраны. Скажи, у тебя хотя бы камеры в доме есть?
— Есть. — Я замялась. — Наверное, они работают.
Ксандер застонал.