Даже в душе я продолжала обдумывать текст, и пока смывала кондиционер с волос, мне вдруг пришли в голову идеальные строчки.
В панике, боясь их забыть, я выскочила из душа и, абсолютно голая, бросилась в гостиную.
И именно в этот момент обнаружила в своей гостиной бородатого громилу.
Глава 3
Ксандер
Девушка обладала впечатляющим голосом.
Она закричала так громко, что можно было подумать, будто я на неё с топором кинулся. (Кстати, я умею метать топоры, если что.)
Кроме того, у неё было чертовски горячее тело с шикарными формами, а длинные мокрые волосы облепили голую кожу, как лианы. Как только я успел сообразить, я развернулся и поднял руки, чтобы она не решила, будто я собираюсь причинить ей вред.
Но пронзительный визг не прекращался. Она рванула обратно в ванную и с грохотом захлопнула дверь.
А потом — тишина.
Если не считать того, что у меня в ушах звенело.
Я нерешительно повернулся и окликнул её.
— Келли Джо Салливан?
— Уходи!
— Меня зовут Ксандер Бакли, я…
— Я знаю, кто ты! Телохранитель! И я тебя уже уволила, так что вали отсюда!
Я подошёл ближе к двери, чтобы не пришлось кричать:
— Я не могу этого сделать.
Келли, в отличие от меня, продолжала орать:
— Почему?!
— Я дал обещание твоему брату.
— Какое ещё обещание?
— Что не уйду, как бы сильно ты ни старалась меня выпроводить.
— Чёрт бы его побрал, — пробормотала она, а потом громче: — Сколько он тебе платит, чтобы ты тут ошивался? Я заплачу вдвое больше, если уберёшься!
— Он мне не платит.
— Тогда какого чёрта ты здесь?
— Потому что я перед ним в долгу. — Я сделал паузу. — Точнее, я обязан ему жизнью.
Несколько секунд молчания.
— Что?
— Шесть лет назад он спас мне жизнь в Афганистане, и я ждал возможности вернуть долг.
Дверь ванной с грохотом распахнулась. На голове у неё была намотан тюрбан из белого полотенца, второе полотенце плотно прижато к телу скрещёнными на груди руками, словно её конечности окаменели. Без макияжа она оказалась ещё красивее. Рыжие ресницы, россыпь веснушек на носу и щеках — как корица на взбитых сливках.
— Ну так вот, я не являюсь этой возможностью, — заявила она, вздёрнув подбородок. — Так что марш отсюда и жди следующей. — Она указала на входную дверь коротким, уверенным жестом. Ногти коротко подстрижены, без лака.
Я выдохнул и покачал головой.
— Боюсь, не могу.
— Тогда я вызываю полицию, — заявила она с видом королевы, уверенной в своей власти.
— Как? В этом доме нет телефона, а твой ты оставила вон там, на диване. — Я кивнул назад. — Если бы я действительно представлял опасность, у тебя были бы серьёзные проблемы.
Её изумрудные глаза вспыхнули гневом.
— Это незаконное проникновение!
— Я ничего не ломал, — спокойно возразил я. — Дверь была не заперта, все окна открыты. У тебя тут защита на нуле.
Она плотно сжала губы и глубоко вздохнула.
— Факт остаётся фактом. Я не хочу, чтобы ты здесь был.
— А вот тебе ещё один факт. — Я скрестил руки на груди. — Я не уйду.
Мы молча стояли друг против друга секунд двадцать. Никто не хотел уступать.
Наконец, она покачала головой:
— Не верится, что мой брат мог так со мной поступить.
— Что, попытался обеспечить твою безопасность?
— Нет! Подсунул мне на отдых здоровенного, лохматого придурка!
— Я не придурок, — сказал я. — И не такой уж и лохматый. А если бы ты дала мне шанс, то, думаю, я бы тебе понравился. — Я улыбнулся своей самой обаятельной улыбкой, едва уловимо добавив огонька. — Обычно людям нравится.
Она закатила глаза.
— Слушай, я ценю твоё желание отблагодарить моего брата, но он преувеличивает. Я же не Тейлор Свифт, мне не нужна охрана.
— А я ценю, что ты не хочешь, чтобы я был рядом, но я дал слово твоему брату и собираюсь его сдержать.
— То, что мой брат тебе доверяет, не значит, что доверяю я! — Она топнула босой ногой. — Я сейчас в зоне тотального недоверия!
— Я слышал про проблемы с твоей бывшей охраной. И что один из них пытается засудить тебя. Это ещё одна причина, по которой тебе нужна защита.
— Дело не только в этом! Я устала от того, что меня всё время подталкивают, заставляют и не считаются с моими чувствами! — Она так завелась, что полотенце чуть не соскользнуло, и ей пришлось удерживать его обеими руками.
Я поднял ладони вверх.
— Я здесь не для того, чтобы тобой командовать.
— Ха! Одно твоё присутствие — это гигантское татуированное напоминание, что я не могу распоряжаться собственной жизнью!
— Жаль это слышать. Но ближайшие две недели ты застряла со мной.
Она глубоко вдохнула и сменила тактику.
— Тогда тебе придётся ночевать в машине, потому что тут только одна кровать.
— А диван?
— Исключено. Здесь слишком тесно.
— А ванная?
— Нет. Ищи дерево.
Я пожал плечами, почти уверенный, что она блефует.
— И не вздумай подглядывать в окна. Не шпионь за мной.
— Я не шпион, Келли.
— Всё равно. Ради моего брата я попытаюсь терпеть твоё присутствие в качестве своего рода сторожевой собаки, — сказала она, давая понять, что это совсем не комплимент. — Но ты будешь уличной собакой, ясно?
— Вполне. — Никогда в жизни мне ещё не хотелось бросить работу так сильно, но я дал Салли слово. Развернувшись, я толкнул входную дверь. — Я буду снаружи.
— Привыкай.
Господи. И это любимая певица кантри?
Я вышел из дома и осмотрел территорию, отмечая расположение дверей и окон. Я уже пробил этот адрес в Google Maps и знал, что по соседству никого нет. Потом перевёл взгляд на серый минивэн, припаркованный у дома. Когда я его увидел, то не мог поверить, что именно на этом передвигается Пикси Харт. Я ожидал что-то вроде милого кабриолета или дорогой иномарки. Заглянув в багажник, я задумался, будет ли там удобнее спать, чем в моём внедорожнике. Если бы я знал, что даже на диване не удастся устроиться, хотя бы палатку с собой взял бы.
Пока что я решил расположиться в одном из кресел-качалок возле входа и постараться не думать о том, что видел её голой.
Мокрой и голой.
Я вытряхнул этот образ из головы и плюхнулся в кресло. Солнце медленно скрывалось за деревьями, а я вытянул ноги, сложил руки на груди и пробежался в уме по списку дел, связанных с баром. Раньше днём я отправил всё Веронике: контакты, график поставок пива и алкоголя, расписание приезда специалистов по аудио- и видеооборудованию, дату финальной инспекции.
К счастью, у меня уже были бармены, официанты и шеф-повар, но я всё ещё рассматривал заявки на должности помощников барменов и кухонного персонала. Это могло бы подождать до пробного запуска, но, возможно, стоит попросить Веронику просмотреть анкеты — вдруг среди них есть кто-то с отличным опытом, кого не стоит упускать.
Из дома донёсся гул фена, а через несколько минут — хлопок пробки от бутылки вина, звон кастрюль и сковородок, а затем заиграла музыка. Вскоре в воздухе потянуло чем-то аппетитным, возможно, чем-то итальянским — запах томатов, чеснока, базилика. Я ел поздний обед, но до ужина так и не дошло, и теперь желудок напоминал о себе урчанием. Чёрт, почему я не прихватил с собой хоть что-то перекусить?
Вся эта поездка вышла такой спешной, что при сборах я даже не мог толком сообразить. Чтобы отвлечься от голода, я пошёл к машине за ноутбуком. Вернувшись в кресло, открыл его и понял, что мне нужно спросить, есть ли в этом доме Wi-Fi.
Отложив компьютер, я поднялся и заглянул в дом через москитную дверь. Она стояла у плиты, спиной ко мне, и музыка играла так громко, что она не слышала моего стука.
Я приоткрыл дверь и высунул голову.
— Извини.
Она резко развернулась и вскрикнула:
— Ты меня напугал!
— Прости. — Запах готовящейся еды был настолько восхитительным, что у меня потекли слюни. — Я стучал, но ты не услышала. Мне просто хотелось узнать, есть ли здесь Wi-Fi.
— А, — она вытерла руки полотенцем. — По-моему, да. Сейчас, подожди.
Я закрыл дверь и снова уселся в кресло, закинув ноутбук на колени. Через минуту она вышла на крыльцо.
— Вот, — сказала она, показывая экран своего телефона.
Я нашёл сеть и ввёл пароль.
— Спасибо.
Она просто стояла рядом, наблюдая за мной. Босая, в коротеньких шортах и чёрной майке с надписью на груди, которую я даже не попытался прочитать — не хотел, чтобы меня застукали за тем, что глазею на её грудь.
(Но, если что, для её роста у неё была вполне приличная грудь — даже приятно пышная. А поскольку я уже видел её голой, то знал, что соски у неё бледно-розовые.)
— Тебе что-то нужно? — спросил я, не отрываясь от экрана.
— Нет. — Она всё равно не уходила, чуть поёрзав на месте. — Ты пишешь моему брату, чтобы наябедничать на меня?
Если бы я был в лучшем настроении, возможно, рассмеялся бы.
— Нет. Я работаю.
— Да? — В её голосе послышался интерес. — И чем же ты занимаешься, когда не лезешь в чужой отдых под видом охраны?
— Я вообще-то больше не работаю в охране. У меня свой бар. Но он ещё не открыт.
— Какой бар?
— Спортивный.
— Ну конечно.
Я наконец поднял на неё взгляд. Заходящее солнце подсвечивало её сзади, придавая рыжим волосам мягкое золотистое сияние.
— Что это значит?
— Ничего. — Она пожала плечами. — Просто ты выглядишь как типичный владелец спортивного бара.
— И какой это тип?
— Высокий, мускулистый, в шкафу наверняка висит старенькая куртка выпускника. Ну, ты понимаешь… спортивная. — На её губах мелькнула улыбка. — Держу пари, ты любишь играть со своими мячами.
Я снова уткнулся в экран.
Она рассмеялась, и у неё оказался приятный смех — чуть хрипловатый, глубже, чем можно было ожидать от такой миниатюрной девушки.
— Да ладно, я же просто дразню. Ты голодный?
— Нет, — ответил я, позволив гордости взять верх над голодом.