Тут же мой желудок решил отомстить, громко урча.
— Кажется, твой живот не согласен. — Она кивнула в сторону дома. — Хочешь зайти и поесть со мной?
— И вторгнуться в твоё личное пространство на отдыхе? Ни за что.
Она подняла руки в примирительном жесте:
— Давай объявим перемирие, чтобы ты не умер с голоду.
— Нет, спасибо.
На секунду она выглядела удивлённой из-за того, что я её отверг. Потом пожала плечами.
— Ладно. Как хочешь.
Извинение уже вертелось на языке. Почему она так легко меня цепляет? Но она просто развернулась и ушла в дом.
Так что меня сильно удивило, когда через несколько минут она вышла на крыльцо с тарелкой, полной пасты в красном соусе, щедро посыпанной пармезаном и увенчанной веточкой базилика. Она поставила её у моих ног, рядом с салфеткой и вилкой.
— Вот.
Я посмотрел вниз.
— Это моя собачья миска?
— Не хочешь? — Она наклонилась, собираясь забрать её обратно.
— Я не говорил, что не хочу.
— Значит, хочешь?
— Да.
Она чуть склонила голову, словно её вдруг осенила какая-то мысль.
— Насколько сильно?
— Что?
— Насколько сильно ты её хочешь?
Я с трудом сглотнул. Сильно.
— Не знаю.
— Выглядит аппетитно?
— Да.
— А пахнет вкусно? — Она слегка качнула миску в мою сторону, и до меня снова донёсся запах томатов, чеснока и базилика.
— Да.
— На вкус тоже потрясающе, — сказала она почти кокетливо. — Держу пари, ты давно не ел.
Я начинал потеть. Мы всё ещё о еде говорим?
— Что ты хочешь услышать, Келли? «Пожалуйста»?
— Хм. «Пожалуйста» — это мило, но я думала, может, ты мог бы попросить получше.
— Попросить? Встать на колени, что ли?
— О, хорошая идея. — Улыбаясь, она снова помахала миской перед моим лицом. — Хочешь её? Тогда встань на колени и попроси.
Она широко улыбалась, и при этом я не мог понять, шутит она или нет.
— Я не стану вставать на колени ради спагетти, Келли. Это какая-то игра?
— Что, тебе не нравится, когда тебе говорят, что ты не получишь желаемое, если не согласишься на чужие условия? — В её взгляде было что-то цепкое, что загнало меня в угол.
Я открыл рот, чтобы возразить, но передумал и просто снова сосредоточился на экране.
— Забудь. Я не голоден.
Она ещё секунду стояла, молча глядя на меня. Потом снова наклонилась, поставила миску у моих ног и ушла в дом.
Я подумал было не есть её, чтобы доказать свою точку.
Через пять секунд я передумал и слопал всё до последнего кусочка.
Это было чертовски вкусно.
И да, я бы попросил.
Глава 4
Келли
Я не могла поверить, что сказала это.
Встать передо мной на колени?
Что со мной не так?
Я бросилась к кухонной стойке, схватила свой бокал вина и сделала огромный глоток.
Через несколько секунд я услышала, как его вилка лязгнула о тарелку на веранде. Это заставило меня улыбнуться. Значит, он всё-таки был голоден.
Почему мужчины такие упрямые? Ему действительно больше нравилось есть одному на веранде, держа тарелку на коленях, чем сидеть здесь со мной за стойкой? Или он отказался только назло?
Я вспылила лишь потому, что он сам первым начал этот спектакль. Вообще-то, я не из тех, кто устраивает сцены. Страстная — да. Вспыльчивая? Иногда. Упорная? Всегда. Несмотря на то, что я боялась открыто идти против своего лейбла, я бы не зашла так далеко без внутреннего стержня. Но если постоянно говорить «да», когда хочется сказать «нет», заглушать собственные мнения и скрывать настоящие чувства, они в конечном итоге накапливаются. Давление растёт.
И вот оно взорвалось.
Но, чёрт возьми, Ксандер не должен был здесь находиться! Я хотела побыть одна. А он просто взял и вломился в мой дом для отдыха, будто имел на это право. Объявил, что остаётся, как будто у меня не было выбора.
Он видел меня голой.
Я вздрогнула, сидя на табурете, вспоминая шок и унижение от того, как столкнулась с ним в гостиной в чём мать родила. Я рванула обратно в ванную так быстро, как только могла, но сомнений не было — он успел рассмотреть всё.
Интересно, как бы он отреагировал, если бы я предложила ему раздеться и позволить мне внимательно его изучить — ради справедливости.
Я усмехнулась, догадавшись, что он, скорее всего, бы согласился. Я знала Ксандера Бакли всего пару часов, но что-то подсказывало мне — скромность явно не в его характере.
Тем не менее, допивая вино, я не могла избавиться от чувства вины. Я была груба, а это на меня не похоже. Мама меня так не воспитывала.
— Чтобы быть леди, деньги не нужны, — любила повторять она. (Хотя, надо признать, после того, как они у нас появились, она призналась, что с деньгами всё же веселее.)
Наверное, она бы обрадовалась, узнав, что этот увалень здесь. Как и Кевин, Вагс, Джесс, Кайла и вся моя команда.
Я допила вино, взяла телефон и написала брату сообщение:
Знаю, ты увидишь это не сразу, но твоя бородатая нянька прибыла и отказывается уходить. Поздравляю, ты победил в этом раунде.
Затем я отправила сообщения маме, Джесс, Кайле и Вагсу, сообщив им обо всём и добавив, что, хоть я и не в восторге, но этот тип остаётся.
Пока телефон был у меня в руках, раздался звонок от отца. Я чуть было не сбросила, но почувствовала себя виноватой. Может, стоит ответить — в качестве искупления за то, что велела Ксандеру лаять, как собаке?
— Алло?
— Привет, Пикси.
Я замерла на секунду.
— Дюк?
— Сюрприз.
— Почему ты звонишь с телефона моего отца?
— Мы сегодня решили пропустить по пиву — вспомнить старые времена. Он сказал, что ты одна отдыхаешь на севере. Мы оба переживаем за тебя. Всё в порядке?
— Ты пил пиво с моим отцом?
Меня передёрнуло. Отец всегда восхищался славой, деньгами и успехом Дюка, поэтому поддерживал наши отношения. Но я понятия не имела, что они теперь приятели по выпивке.
— Мы не теряли связь, — небрежно ответил Дюк. — Он написал, что вернулся в город, я пригласил его к себе. Хорошо посидели, поболтали.
Ну конечно, — язвительно прозвучал голос в моей голове. Конечно, мой отец поддерживал с ним связь. Держу пари, Дюк подкидывал ему денег за информацию обо мне.
К счастью, я не говорила родителям, где именно нахожусь. Знала только Джесс, а она скорее в аду замёрзнет, чем скажет Дюку хоть слово. Она была рядом со мной на протяжении всех этих кошмарных отношений и презирала его.
— Чего ты хочешь, Дюк?
— Я переживаю за тебя, детка. Ты могла бы сказать, что хочешь в отпуск. Я бы отвёз тебя на ферму или в дом в горах. Ты же всегда его любила.
— Мне и здесь хорошо.
— Но ты уверена, что там безопасно, милая? Твой отец рассказал мне про проблемы с предыдущей охраной. Уму непостижимо. Разве PMG их не проверяла?
— Видимо, не так тщательно, как следовало. Ладно, Дюк, мне пора.
— Этого бы не случилось, если бы я был рядом. И кто этот военный урод, которого твой брат нанял для твоей охраны?
Меня передёрнуло от злости. Чёрт тебя дери, папа.
— Он не урод. Он друг Кевина.
— Послушай, когда ты вернёшься, давай встретимся, ладно? Мне кажется, эта разлука затянулась.
— Это не разлука. Мы расстались.
Он рассмеялся.
— Да ладно тебе, Пикс. Ничего не кончено, пока не кончено, понимаешь?
Кончило, Дюк. Всё давно кончило. Но, как всегда, разговаривать с ним было всё равно что биться головой о стену.
— Прощай, Дюк.
Я завершила звонок и сидела, кипя от злости. Даже не знала, на кого злюсь больше — на отца, который сговорился с моим бывшим, на Дюка, который использовал моего отца, чтобы добраться до меня, на Кевина, который подсунул мне Ксандера, или на самого Ксандера, который отказывался оставить меня в покое. Казалось, будто они все стоят по другую сторону комнаты и плетут заговор против меня.
Все знали лучше меня. Все хотели влиять на мою жизнь.
Но никто не был на моей стороне.
Однако, пока я убирала на кухне, мне в голову пришла мысль — может, одного из них можно переманить на свою сторону? Может, с Ксандером можно заключить сделку.
Решив держаться с ним дружелюбно, я вышла на веранду.
Небо уже потемнело, воздух стал прохладным, и у меня по коже побежали мурашки. Ксандер всё ещё сидел с открытым ноутбуком, сосредоточенно изучая экран. Его миска и вилка лежали на втором кресле-качалке. Я усмехнулась — не только миска была пуста, но и вылизана до блеска. Ни капли томатного соуса не осталось.
Стараясь не выдать улыбку, я подняла её.
— Паста тебе понравилась?
— Да. Спасибо.
По-прежнему ни взгляда в мою сторону.
— Слушай, Ксандер, мне жаль, что так вышло раньше.
— Не нужно извиняться.
Я встала перед ним, прижимая миску к животу.
— Я просто хотела побыть здесь одна, взять нормальный отпуск на две недели, и меня бесит, что никто не даёт мне этого сделать.
— Понимаю.
— И, полагаю, ты сам не особо рад тут находиться, учитывая, что твой бар вот-вот откроется.
Он продолжал молча смотреть в экран. Я сделала вывод, что права — ему это было нужно не больше, чем мне. Он делал это исключительно ради Кевина.
— Но раз уж мне приходится мириться с тобой, а тебе — со мной, может, заключим сделку? Ты оставишь меня в покое, а я не заставлю тебя спать на улице. Можешь занять диван.
Он наконец закрыл ноутбук и поднял на меня глаза. В темноте я не могла толком разобрать их цвет. Карие? Надо признать, он был очень даже привлекательным — сильная линия челюсти, густые тёмные волосы, широкие, чувственные губы.
Только вот то, что он сказал дальше, мне не понравилось.
— Не думаю.
— Почему?
— Этот диван слишком короткий, — скрестив руки на своей массивной груди, он лениво пожал плечами. — Мне, наверное, и правда удобнее будет снаружи. Или… — он задумчиво кивнул, будто только что осознал что-то важное, — в кровати.
— В кровати?! — меня тут же бросило в жар. — А где, по-твоему, должна спать я?