Быстро нацарапав своё имя и поставив сердечки над буквами «i», я вернула Лайле её салфетку и маркер.
— Вот, держи.
— А можно селфи?
— Никаких фото, — резко заявил Ксандер.
Лайла тут же сникла.
— Всё нормально, — сказала я ему.
Он шумно вдохнул носом, напоминая разъярённого быка.
— Твой выбор. Но я бы не советовал.
Проигнорировав его, я позировала для фото и улыбнулась девушке.
— Приятно было познакомиться. Удачного дня.
Развернувшись к Ксандеру, я протянула руку за своим кофе, но он поднял его вверх, вне зоны досягаемости.
Я подпрыгнула раз, другой, пытаясь схватить стакан.
— Эй! Верни!
— Нет, — спокойно ответил он. — Ты будешь меня ждать.
— Ты удерживаешь мой кофе в заложниках?
— Именно.
Он заказал кофе тёмной обжарки и сэндвич на завтрак, и только когда получил свой заказ, вернул мне кофе.
— Грубиян, — фыркнула я, прижав стакан к груди, пока мы шли к выходу.
— Это я грубиян? — Ксандер покачал головой, придерживая дверь. — Ты сбегаешь от меня, подвергая себя опасности и рискуя тем, что я нарушу обещание, данное твоему брату, и я здесь плохой?
— Я просто немного повеселилась, — пожала я плечами, выходя на тротуар. — Что такого?
— А то, что я не могу тебя защитить, если меня рядом нет, — сказал он, оглядевшись по сторонам и жестом показав, чтобы я шла к минивэну. — Я думал, что могу доверять тебе хотя бы две минуты. Оказалось, ошибся.
— Прости, — вздохнула я. — Просто подшутила над тобой.
— Это не игра, Келли. Мы должны доверять друг другу. Или следующие две недели будут настоящим адом для нас обоих. Я не могу каждый раз волноваться, что ты сбежишь, стоит мне отвернуться.
— А я не хочу, чтобы мне запрещали всё, что я считаю весёлым.
— Я понимаю. Но ты должна позволить мне делать свою работу, — ответил он, когда мы подошли к машине.
— Как ты меня нашёл?
— Да просто поехал за тобой, чёрт возьми. — Он нахмурился, на его лбу собрались морщины. — И то, что ты этого не заметила, беспокоит меня ещё больше.
— Я не высматривала хвост, — парировала я. — Просто наслаждалась поездкой.
— А когда твоя фанатка выложит это фото в соцсети, и всем станет ясно, что она встретила тебя на работе, как быстро, по-твоему, журналисты вычислят, где ты сейчас? Тебе нравится, когда за тобой гоняются с камерами?
Он был прав. Я, скорее всего, только что раскрыла своё местоположение.
— В мире миллиард Старбакс, — слабо возразила я.
— Келли.
— Ладно, ладно. — Я дважды хлопнула его по груди. Под рукой он ощущался как гранит. — Давай перестанем спорить. Больше не сбегу.
— Спасибо.
Он открыл для меня дверь со стороны водителя, и я села за руль.
— Мне нужно за продуктами, — сказала я. — Может, поедем сейчас?
— Да. Чем раньше, тем лучше — меньше народу в магазине. Но нам нужно обсудить доступ к кухне. — Он поднял пакет с завтраком. — Я не могу вот так питаться постоянно.
Я театрально приложила палец к губам, будто серьёзно размышляла над этим вопросом.
— Ладно. Разрешаю пользоваться кухней.
— И мне всё-таки нужно будет принять душ.
Я глубоко вдохнула и драматично выдохнула.
— Душевые привилегии тоже одобряю.
— Сейчас найду ближайший магазин в телефоне, скину тебе адрес и маршрут. Только не уезжай без меня.
Я отдала ему честь.
— Так точно, сэр.
Он захлопнул дверь и направился к своему внедорожнику, припаркованному напротив.
Я проследила за ним в боковое зеркало.
— Ксандер Бакли, ты полностью разрушил мои планы, — пробормотала я, делая глоток кофе. — Но, надо признать, у тебя шикарная задница.
Когда он сел в свою машину, я поймала себя на мысли о его новых «привилегиях». О том, как он будет в моей ванной. Голый. Горячий. Мокрый.
И, если честно, мне эта идея совсем не казалась плохой.
Когда мы вернулись домой после поездки за продуктами, я поняла, что забыла код от входной двери.
Ксандер стоял с четырьмя пакетами в руках, а я пыталась подобрать возможные комбинации цифр, но ни одна не подошла.
Я виновато повернулась к нему.
— Я его забыла.
— И что теперь?
— Мне нужно проверить почту.
Я порылась в сумке в поисках телефона… и не нашла его.
— Чёрт. Знаешь, я так была увлечена побегом от тебя с утра, что, похоже, выбежала без него.
Ксандер тяжело вздохнул, поставил пакеты на крыльцо и вытащил из кармана телефон.
— Можешь войти в аккаунт с моего?
— Да.
Я взяла его телефон, зашла в приложение, нашла пересланное Джесс письмо и, наконец, открыла дверь.
Протянула телефон обратно.
— Успех!
Он взглянул на экран и нахмурился.
— Ты не вышла из аккаунта.
— А нужно? Что, собираешься украсть мою личность?
В ответ я получила испепеляющий взгляд.
— Каждый раз, когда входишь в чужое устройство, нужно выходить. Ты хотя бы меняешь пароли регулярно?
— Уточни, что значит «регулярно».
— Раз в три месяца.
— Тогда нет.
Недовольно пробормотав что-то себе под нос, он убрал телефон в карман и снова взял пакеты.
После того как мы убрали продукты, я нашла в шкафчике блендер и приготовила себе смузи. Чувствуя себя великодушной, даже предложила Ксандеру, но он, сидя на веранде за ноутбуком, отказался.
Я заметила, что он отделил свои продукты от моих — у него был отдельный уголок в холодильнике, а остальное он держал в пакетах на краю кухонной стойки.
Глупость какая. Он что, думает, что я у него яйца украду? Или протеиновые батончики?
Может, он боится, что я до его салями доберусь?
Эта мысль заставила меня хихикнуть.
Смузи в одной руке, в другую я собрала сумку с солнцезащитным кремом, широкополой шляпой, пляжным полотенцем, блокнотом с текстами песен, карандашом и книжкой.
Выйдя к боковой стороне дома, я разложила полотенце на кресле, щедро сбрызнула себя кремом с SPF 50 и с наслаждением провела несколько часов, читая любовный роман на солнце.
Я подняла голову, только когда гигантская тень упала на моё лицо.
Ксандер заслонил собой небо.
— Эй.
— Ты загораживаешь мне солнце, — проворчала я, стягивая солнцезащитные очки на макушку.
— Я иду внутрь сделать сэндвич.
— Окей. Тогда пока ты обедаешь, я, наверное, сбегаю на пробежку.
— Нет. — Он покачал головой. — Ты не побежишь одна. Я пойду с тобой.
— Даже на пробежку? Здесь же никого нет! Вчера я бегала — не встретила ни одной живой души. — Я махнула рукой в сторону леса.
Он нахмурился и обвёл взглядом территорию.
— Этот участок не защищён. Нет ворот. Я не знаю, где заканчивается забор. Здесь кто угодно может ошиваться.
— Так ты просто будешь плестись позади меня? Подкарауливать?
— Да.
Я снова натянула очки на глаза.
— Этот отпуск отстой.
— Не драматизируй. — В уголке его губ мелькнула ухмылка. — Ты даже не заметишь, что я рядом. Если только ты не предложишь мне гонку.
— Ксандер! Я не собираюсь с тобой бегать наперегонки! У тебя ноги в два раза длиннее моих!
— Давай, дам тебе фору.
— Ты говоришь прямо как Кевин. А он всегда врал насчёт форы, между прочим.
— А я играю честно. — Этот огромный болван ткнул меня пальцем в нос. — Кстати, ты уже розовеешь.
Я отмахнулась от его руки книжкой и потрогала нос. Он действительно казался горячим и чувствительным.
— Чёрт, я ведь мазалась кремом.
— Может, стоит намазаться ещё раз. Или надеть шляпу.
— Может, тебе стоит перестать вести себя, как моя мама, и пойти пообедать.
Я проследила за ним взглядом, пока он не зашёл в дом, а потом тут же положила книгу и достала солнцезащитный крем.
И шляпу.
Нанеся новый слой SPF, я надела шляпу и вытащила из сумки блокнот и карандаш.
Перечитав то, что написала прошлой ночью, я поняла, что мне это уже не нравится.
Перевернула страницу.
Но вместо новых строчек начала просто рисовать каракули.
Ксандер снова вышел на улицу с тарелкой, на которой лежал сэндвич, и банкой энергетика. Он рухнул в кресло напротив меня.
Я сидела в тёмных очках и под широкой шляпой, поэтому делала вид, что не смотрю на него, в то время как мои глаза незаметно изучали его широкие плечи, мощную грудь, большие руки, крепко сжимающие сэндвич.
— Что пишешь? — спросил он. — Новая песня?
— Ага. Называется «Мой отпуск испорчен большим самоуверенным громилой».
Он рассмеялся.
— Спой мне.
Я бросила взгляд на страницу, испещрённую хаотичными каракулями, включая подозрительно много К. Смутившись, перевернула лист.
— Я ещё работаю над этим.
— То есть ты сама пишешь свои песни?
— Да. Не то чтобы лейбл позволял мне записывать их.
— Почему нет?
Я сжала губы и начала снова водить карандашом по бумаге — теперь уже рисовала спирали, а не буквы.
— Не хочу об этом говорить.
— Ладно.
Но слова всё равно сорвались с губ.
— У них всегда есть какие-то чертовски нелепые причины, и половина из них противоречит друг другу! Эта песня слишком кантри, а эта недостаточно кантри, эта не будет коммерчески успешной, а эта не соответствует бренду… Это так бесит!
— Я думал, ты не хочешь об этом говорить.
— Такое чувство, что никто не слушает меня, когда я в комнате! — выпалила я. — Я всегда знала, что для успеха нужно не только мечтать по-крупному, но и идти на компромиссы. Надо слушать тех, кто лучше разбирается в продажах. Надо говорить «да» их требованиям. Подписывать их контракты. Петь их песни. Быть удобной — особенно если ты женщина. Мужчина выдвигает условия — он босс. Женщина делает то же самое — она капризная дива. Или ещё хуже.
Над головой пролетела стая птиц, громко кудахча. Я проводила их взглядом, пока они не исчезли за верхушками деревьев, выстроившись в идеальную V-образную формацию.
— Какие бы условия ты выдвинула?
— Ну, во-первых, я бы хотела записывать свои песни. Во-вторых, выбирать продюсеров. Хотела бы больше участвовать в разработке обложек альбомов, клипов, постановке хореографии… Но я боюсь отстаивать себя, — призналась я. И вдруг осознала, что говорю об этом совершенно незнакомому человеку то, чего не могла сказать даже Вагсу. — Чувствую, что превратилась в нечто такое, чем никогда не хотела быть. И что мне это не нравится. Но если я скажу это вслух, то буду казаться неблагодарной.