— А может это вы разберетесь с тем, чего хотите от меня⁈ Сначала выносили мне мозг, чтобы я вызвал распад. Когда я наконец согласился, опять все не так. Определитесь, что вам в конце концов нужно!
— Ну ты же понимаешь, что у Ольги нет реального опыта наблюдения за распадами? Видеозаписи не в счет, а обе попытки изучать это состояние в институте закончились трупами. И да, она хотела это видеть. Видеть, Алексей, а не на себе прочувствовать! Тем более в космосе, в замкнутом пространстве.
Я на минуту даже дар речи потерял.
— Так она сама настояла, что полетит со мной! В космос, Райли! С кучей оборудования. Людьми! Это все для чего было? Чтобы я ничего не делал все время, что она будет со мной? Она знала, что у меня распады, она хотела их изучать. Я пошел вам навстречу и показал распад. Да, может чуть больше, чем следовало, но ее же аж трясло, как она хотела понять, что это такое. Я показал. Наглядно. Что не так?
— Это очень страшно? — внезапно Райли подался вперед и посмотрел на меня с любопытством.
— Да иди ты, — я включил кофеварку и сварливо следил за тем, как она цедит кофе в чашку. — Потом скажешь, что я и к тебе бесчеловечно отнесся. Лео видела — жива, здорова.
— Насколько я понял, — Райли осторожно подбирал слова, — Твой вариант распада отличается от тех, которые мы видели у людей перед смертью.
— И? — я сунул ему в руки чашку кофе и запустил цикл на вторую.
— А покажи нам всем? Без датчиков и шапочек. Просто, покажи?
— Зачем? Чтобы у вас было больше поводов орать на меня?
— Мы не будем орать. Наверное, — Райли примирительно улыбнулся.
Я помолчал. Дождался своего кофе, сделал маленький глоток, который обжог мне язык.
— Ну? — Райли нетерпеливо постучал пальцами по подлокотнику дивана.
— Удобнее конечно это делать в космосе на корабле, — медленно сказал я. — Но можно и в любом другом месте. Мне важно, чтобы ты понял — я контролирую этот процесс. Что бы вы не увидели, что бы вам не показалось — мне не нужна помощь. Нельзя вмешиваться.
— Давай завтра тут в нашей секции? — Эванс не стал спорить.
— Ладно. Но душевно неуравновешенных уберите с этого представления.
Райли кивнул, но никуда не ушел. Некоторое время мы просто сидели в тишине и пили кофе.
Наконец, он встал.
— Завтра ждем тебя в лаборатории.
Я кивнул, и лениво наблюдал, как Райли идет к выходу. Потом прикрыл глаза.
Интересно, что он, действительно, думает про распады? Снимает ли свой стабилизатор хоть иногда? Если задуматься, я удивительно мало знал про Райли.
Лео пришла, когда было уже за полночь. Я успел задремать, но на звонок проснулся. Открыл дверь и тут же оказался в ее объятьях.
— Спишь? — слегка отстранившись, она потрепала меня по голове. — Ну иди, спи. Устал, наверное.
Лео подтолкнула меня в сторону кровати, порывшись в баре достала бутылку воды. Проваливаясь в сон, я слушал ее возню. Пришла в голову мысль, что это добавляет типовому боксу гостиницы немного домашнего уюта. Наконец, Лео скользнула под одеяло, но тормошить меня не стала. Я сгреб ее в охапку и окончательно отрубился.
Бьенор звал меня во сне. Он волновался, тянулся ко мне через разрывы. «Скоро увидимся», — пообещал я ему и прогнал, наконец, от себя все сны.
Зрителей Райли расположил в ближнем ко входу конце зала. За происходящим они наблюдали по настенным экранам. Наконец-то нашлось применение мобильным перегородкам: ими отгородили часть помещения, видимо, чтобы убедить меня, что в распад никто не будет вмешиваться.
— Вот здесь стоит видеорегистратор, тут гравиметр и детектор колебаний g-поля. Только записывающее оборудование, больше ничего нет, — Райли показал на приборы, которые находилось в «моей» части склада.
Пожал мне руку и тоже ушел за перегородку.
Я вспомнил, как так и не смог вызывать распад, когда испытывали стабилизатор… Грустно улыбнулся. Запрокинул голову, раскинул руки и позвал вселенную. Она откликнулась почти мгновенно, обдала меня жаром, окатила холодом. Я потянулся к зрителям. Увидел открытые рты и застывшие слезы на их лицах. Коснулся этой влаги. Продолжал растворяться. Я был всем сразу. Самой вселенной. Но в этот раз я ощутил границы своего распада. Я понял, что, перейдя их, уже не соберусь назад. И я остановился. Замер. Каждая моя клетка знала свою точку притяжения. Вселенная вздохнула мной, и я нашел себя. Стал собираться вновь. Вздохнул своими легкими. Обрел зрение, слух. Ощутил пальцы на руках, смог сжать их в кулаки. Открыл глаза и смотрел какое-то время вселенной из них. Потом моргнул, и следующий взгляд на мир был уже мой собственный. Я фонил. И собирался, аккуратно снижая амплитуду колебаний. Затем, наконец, медленно сошелся весь в себя.
Я понимал, что к зрителям, собранным Райли, мне сейчас не надо. Поэтому вышел из дверей в своей части зала, и отправился в гостиничный бар.
— Все-таки ты уже не человек, — Лео неслышно подошла сзади и села рядом со мной за стойку. Время было раннее, бар был абсолютно пуст. — Научи меня этому.
— Нет, — я слабо покачал головой.
— Тогда давай слетаем на главную марсианскую станцию. Уважаемое научное сообщество пребывает в обмороке. Думаю, в ближайшее время никто не будет готов с тобой общаться. Поехали в концерт!
— В концерт, — я хохотнул.
Она серьезно кивнула, глядя мне в глаза.
Я коснулся ее. Не рукой. Собой. Лео смотрела мне в глаза.
— Я не боюсь тебя, космический монстр, — шепнула она.
Встала и протянула мне руку.
Глава 7
Райли не выходил на связь несколько дней. Я тоже не нарывался, давая ему, да и остальным присутствовавшим на демонстрации, возможность переварить все произошедшее.
На третий день Ву позвал меня в лабораторию, дорабатывать эмиттер. И я погрузился в код. Было так приятно заняться привычным нормальным делом.
Еще через пару дней у нас начало что-то получаться. Возясь с распознаванием структуры разрывов, я обнаружил, что они не просто схлопываются, а делают в процессе серию затухающих микроколебаний. Если просто направить в разрыв поток фонононов, то какой бы интенсивности ни был поток, разрыв все равно схлопнется. Хотя и медленнее, чем сам по себе. А вот если смодулировать интенсивность потока колебаниями той же частоты, что у разрыва, то разрыв стабилизируется. Причем можно обойтись небольшой мощностью эмиттера, даже для крупных разрывов.
В тот вечер мы настолько увлеклись происходящим, что на время уже никто не смотрел. В четыре утра Лео, сонная и лохматая, пришла разыскивать меня, да так и осталась с нами, в лаборатории.
В восемь утра мы уже пили кофе, рассевшись на полу, просто, чтобы вытянуть ноги.
— Нужно собирать мобильный прототип испытывать в реальных условиях, — Ву кивнул головой на разрыв, который удерживался эмиттером.
Очки мы не снимали. На планшете стоял таймер. Эмиттер держал созданный мной разрыв уже больше часа.
Лео огляделась по сторонам, взяла отвертку и направила ее в дыру. Границы разрыва дрогнули, когда отвертка проходила через них. Судя по данным на компьютере, эмиттер многократно повысил мощность, но все равно не справился и через сорок одну секунду после прохождения отвертки разрыв схлопнулся.
— Не работает, — Лео отхлебнула кофе.
Мы с Ву переглянулись, размышляя, не побить ли ее.
— Все равно, это пока самое удачное, что мы сделали. Надо только подтюнить синхронизацию частоты.
— Райли долго еще молчать будет? — я встал с пола, поставил чашку на стол и пошел собирать разбросанные по лаборатории инструменты.
— Он велел закончить расчеты для проекта и возвращаться в институт, — Ву лениво следил за мной взглядом. — Они улетели вчера вечером.
Я остановился и изумленно уставился на Ву.
— Что, вот так молча, ничего не сказав?
— А что ты ждал-то? — Лео тоже встала с пола.
— Не знаю, — я пожал плечами. — Но раз так, что же мы тогда дурака валяем. Ву, тебе нужны новые данные для расчетов? Надо идти к Поясу?
— Да, еще одной летки должно быть достаточно, — Ву поскреб затылок.
Я открыл коммуникатор, чтобы посмотреть свободные коридоры на вылет.
— Взял бронь на сегодня на шестнадцать часов, — сообщил я.
— Ты же сутки не спал, — Лео недовольно повела плечами.
— Да, сейчас быстро вздремну. Ольге надо сообщить о вылете.
Ву так и продолжал сидеть на полу.
— Она тоже улетела.
Я развел руками.
— Все? Со мной больше никто не разговаривает? В клетку еще посадить не надумали?
— Да ты себя видел? — хохотнул Ву. — Какая клетка такое удержит? Лети уже на астероид, чудовище. В институте тебя препарируем.
Шутка мне не понравилась. Больно на правду походила.
Лео подошла и обняла меня сзади.
— Пошли спать, времени совсем мало осталось.
— Идите, сам уберусь тут, — махнул рукой Ву, по-прежнему не вставая.
— Что опять не так? — зло спросил я у Лео, когда мы вышли из лаборатории.
— Не заводись, — она погладила меня по плечу. — Дай людям адаптироваться. Слишком… необычно то, что с тобой происходит. Это даже не через стену ходить.
— Ну так, если все такие трепетные лани, зачем просить что-то показывать?
— Да не заводись ты.
Я выпустил землеероек, после чего активировал экшен-камеру.
— Лео, слышишь меня? Картинка пошла?
— Да, вижу астероид.
Пока землеройки собирали первую партию руды, я успел обойти половину камня. Видеопоток записывался на встроенный носитель и одновременно транслировался Лео. Камеру я подключил к корабельному каналу g-связи, так что картинка шла в реальном времени. Позже сможем посмотреть и запись.
Передачей контейнеров занимались весь день. Ву хотел проверить как долго мы сможем держать рассчитанный им темп. Я не возражал. И мы кидали ящики один за другим. С экшен-камерой делать это было гораздо удобнее — Лео видела момент погружения контейнера в разрыв с моей стороны и действовала уже более осознанно, а не «на ощупь», как у нас получалось в предыдущий раз.