Я словно под гипнозом. Мне кажется, что мой член вот-вот взорвется, но я не двигаюсь. Немигающие глаза Ангелины, смотрящие прямо в мои, совершенно загипнотизировали меня. В них нет страха. Никакого отвращения. Люди редко смотрят мне в глаза. Если они это и делают, то чаще всего быстро отворачиваются, как будто боятся того, что могут увидеть, если присмотрятся слишком внимательно. Ее рука ложится мне на плечо, ногти впиваются в кожу, когда она сжимает его, одновременно обхватывая ногами мою талию и притягивая меня еще ближе.
Я провожу пальцами по ее спине и хватаю за волосы, приподнимая ее голову. Она вздрагивает и прикусывает нижнюю губу, закрывая глаза.
Я почти полностью выхожу из нее и слегка тяну ее за волосы.
– Смотри на меня, детка.
Мне нужно, чтобы она смотрела на меня. В тот момент, когда она открывает глаза, я толкаюсь в нее со всей силы. Ангелина стонет, хватаясь за мои плечи, когда я погружаюсь в нее до самого основания.
– Быстрее, – хнычет она.
– Нет. – Я улыбаюсь и выскальзываю из нее, только чтобы снова войти, на этот раз медленнее. Звук ее тяжелого дыхания – музыка для моих ушей. Выражение ее лица бесценно, что-то среднее между эйфорией и разочарованием. Я отпускаю ее волосы и беру за подбородок, продолжая входить и выходить так медленно, как только могу, и впиваюсь губами в губы Ангелины. Она на вкус как мед и грех, и я теряю контроль. Хватаю ее за задницу левой рукой и врезаюсь в нее, прижимая наши губы друг к другу, пока наше дыхание смешивается. Руки Ангелины обхватывают меня за плечи, сжимая так, словно от этого зависит ее жизнь, и я долблюсь в нее снова и снова. Она стонет, закрывая глаза. Нет. – Глаза, Ангелина! – рявкаю я и снова хватаю ее за подбородок. – Мне нужно, чтобы ты посмотрела на меня.
Ее руки скользят вверх, пока не оказываются по обе стороны от моего лица, и она смотрит на меня так, как смотрит всегда, будто она видит меня, а не кого-то, кого посылают тогда, когда нужно уничтожить что-то или устранить кого-то. Не неуравновешенного, которого боятся все, думая, что он убьет их, если они посмотрят на него не так. Просто… меня.
– Я оставляю тебя себе, лисичка, – говорю я ей в губы и снова погружаюсь в нее. – Ты моя.
Ангелина стонет, когда дрожь сотрясает ее тело, а я продолжаю входить в нее, пока не достигаю собственной разрядки. Она ни на секунду не отводит от меня глаз.
– Мне нужно в душ, – шепчет Сергей мне в губы, затем прикусывает мою губу. – Я весь в крови.
Я вздыхаю, все еще приходя в себя от эйфории.
– Не против компании?
– Неа.
Его ладони опускаются на мои руки и скользят вниз, затем перемещаются на талию. Он опускает меня со столешницы и переплетает наши пальцы. Его глаза застланы пеленой возбуждения, но его хватка на моей руке остается крепкой. Сергей затаскивает меня в душ и поворачивает кран. Поток воды обрушивается на него, струйки стекают по его лицу и телу, смывая кровь. Вода у его ног розовая, и я зачарованно смотрю, как она кружится в водовороте, прежде чем исчезнуть в канализации. Когда я поднимаю взгляд, Сергей смотрит на меня. Ожидая. Я делаю шаг вперед и присоединяюсь к нему под струями, мои ноги рядом с его ногами в смеси крови и воды.
Он приподнимает бровь.
– Ты могла бы подождать, пока уйдет кровь.
– Могла бы, – говорю я, глядя ему в глаза.
– Тебя это не беспокоит?
Я смотрю на воду у своих ног. Она все еще бледно-розового оттенка.
– Нет, не особо.
Он протягивает руку и убирает несколько прядей волос, прилипших к моим щекам.
– Ты диковинное создание.
– Вовсе нет, – отвечаю я и тянусь за гелем для душа. – Я, наверное, самый скучный человек из всех, кого знаю.
Он берет меня за подбородок и приподнимает мою голову.
– Ты совсем не скучная, детка.
– Твой брат сказал, что я похожа на библиотекаршу.
– Я понятия не имею, как должна выглядеть библиотекарша, но если так… – Его свободная рука ложится мне на плечо и путешествует вниз по груди, сжимая ее, затем опускается ниже по животу и, наконец, останавливается у меня между ног. – Тогда библиотекарши – умопомрачительно сексуальные штучки.
Он наклоняет голову и прижимается губами к моим губам, в то время как его рука скользит к моей заднице.
– С самыми сладкими, упругими попками, – шепчет он мне в рот и слегка шлепает по заднице.
– Ну если ты так думаешь. – Я улыбаюсь, но тут же вскрикиваю, когда он прикусывает мою губу.
– Думаю.
Я ухмыляюсь и выдавливаю немного геля для душа на ладонь.
Сергей стонет.
– Только не клубничный.
Я смотрю на свою руку и вижу, что схватила один из своих гелей. Хитро улыбаясь, я выдавливаю еще немного. Пока я мою его грудь, осторожно обводя место, куда попала пуля, внимательно рассматриваю татуировки, покрывающие его тело. Большинство из них – жуткие сцены, изображенные в мельчайших деталях. Однако тут и там, среди многочисленных геометрических узоров и мифологических существ, встречаются слова, написанные по-русски.
Я скольжу пальцем по хвосту крылатой змеи на его груди и веду по ней к плечу. Сергей поворачивается ко мне спиной, а я продолжаю осматривать тело существа, которое заканчивается на его лопатке гигантской головой с разинутой пастью. Спереди я заметила только один шрам, короткую горизонтальную линию сбоку от шеи, но на спине Сергея их несколько. Одна округлая отметина у него на плече, рядом с головой змеи, и еще одна на бедре. Я провожу по каждому из них пальцами, затем наклоняюсь вперед и целую его в плечо. Раздается резкий вдох, и в следующее мгновение я оказываюсь прижатой к стене, рот Сергея впивается в мой, и его твердый член пульсирует у моего живота.
– А ты быстро. – Я провожу рукой по его длине. – Мы пытаемся побить какой-то рекорд? Потому что я не уверена, что могу сохранять такой темп.
– Не волнуйся. Выносливость приходит с практикой. – Он выключает воду, берет с полки полотенце и накидывает мне на плечи. Завернув в него, поднимает меня на руки и несет из ванной в постель.
– Знакомое ощущение, – говорю я и утыкаюсь лицом в изгиб его шеи. – Но на этот раз от тебя пахнет по-другому.
– И чья это вина?
Улыбаясь, я провожу языком по его шее, затем слегка прикусываю кожу.
– Я не жаловалась.
Укладывая меня на кровать, он приподнимается надо мной.
– Теперь моя очередь попробовать тебя.
Вместо того чтобы наклониться и попробовать на вкус мою шею, как я ожидала, он спускается вниз по моему телу, берет мои ноги и закидывает их себе на плечи, и я наблюдаю за тем, как он опускает голову и лижет мою киску.
– Совершенство, – бормочет он, затем ласкает ее, заставляя меня ахнуть. Он посасывает клитор, и по моему телу пробегает дрожь. Я хочу, чтобы он продолжал, но в то же время чувствую, что взорвусь, если он снова не войдет в меня. Когда он добавляет палец, я всхлипываю, хватаюсь за его волосы и вся содрогаюсь. Сергей отрывается, и я издаю стон разочарования, но в следующее мгновение его член заполняет меня полностью. Сергей ложится на меня всем телом, и его сердце бьется рядом с моим. Он обнимает меня одной рукой и ласкает мою щеку другой. Я тяжело дышу и не отвожу от него глаз, пока он входит в меня.
Он входит грубо, но мне все равно. Каждый толчок, каждая вспышка боли, каждый раз, когда его член растягивает мои стенки, заставляет чувствовать меня живой. Я так боялась за него сегодня вечером. Я никогда не забуду эти двадцать минут. Я устала видеть, как все, кто мне дорог, умирают.
Изо всех сил хватаясь за него одной рукой, я поднимаю другую, чтобы накрыть ладонью его щеку. У меня щиплет в глазах. Он здесь. Он жив. Сергей снова вбивается в меня, погружаясь по самое основание. Его сердцебиение учащается. Еще один толчок. Живой. Живой. Живой.
Глава 14
Произнесенные шепотом слова по-русски. Движение рядом со мной. Еще несколько слов, быстрее и чуть громче. Я открываю глаза, все еще немного заторможенная, так как сон отказывается отпускать меня, и мне требуется несколько секунд, чтобы понять, где я. Утренние лучи заливают комнату мягким светом, и единственное, что я слышу, – это бормотание Сергея. Я переворачиваюсь и вижу, что он лежит на спине рядом со мной, стиснув зубы и крепко зажмурив глаза. Я сажусь на кровати и легонько прижимаю ладонь к его щеке.
– Сергей?
Его глаза распахиваются одновременно с тем, как его рука взмывает вверх и обхватывает мое горло. Я ахаю, хватаю его за запястье обеими руками и толкаю, но это ни к чему не приводит.
– Даша! – кривится в усмешке Сергей, его лицо выражает ненависть.
Нет времени думать о том, кто такая Даша, потому что даже при скудном освещении я вижу, что его глаза пусты. Я делаю глубокий вдох и заставляю свое тело оставаться неподвижным. Он не причиняет мне боли, но я бы солгала, если бы сказала, что его огромная рука вокруг моей шеи не вызывает ни малейшего беспокойства.
– Сергей, это я. Ангелина, – говорю я спокойным голосом.
Я отпускаю его запястье, кладу ладонь снова на его щеку и начинаю очень медленно скользить рукой по его лицу.
– Сергей. Пожалуйста, вернись ко мне, здоровяк. – Я провожу пальцем по его носу. – Меня завораживает твой нос, ты знаешь об этом?
Он моргает.
– Вот это хорошо, – говорю я и снова провожу кончиком пальца по его носу. – Вернись, Сергей.
– Лисичка? – шепчет он.
– Ага. Похититель твоей кровати.
Я наблюдаю за тем, как он делает глубокий вдох, переводит взгляд на руку, которая все еще держит меня за шею, и напрягается.
– Господи, твою мать. – Он отпускает мою шею как ошпаренный и вскакивает с кровати. Пятится назад, пока не натыкается на стену, затем опускается на пол, не сводя с меня пристального взгляда. – Я уснул. – То, как Сергей это произносит, звучит так, будто это самое чудовищное, что он мог совершить. – Не могу поверить, что позволил себе уснуть рядом с тобой.