– Я приказал Юрию и Дмитрию сжечь их бар. И я отправил послание Патрику, так как я полагаю, что именно он теперь встанет во главе.
– О? Что за послание?
– У них есть два дня, чтобы покинуть Чикаго. Все, кто останется, умрут.
– Ты думаешь, он сбежит?
– Фицджеральд – трус. Они уедут.
– Хорошо. – Я прислоняюсь спиной к перилам и делаю еще одну затяжку. – Роман?
– Да?
– Спасибо тебе, – говорю я. – За то, что терпишь меня.
На другом конце провода на несколько мгновений воцаряется тишина, прежде чем он отвечает:
– Ты не должен меня ни за что благодарить, Сергей. Ты хорош в том, что делаешь для Братвы.
– Ага. Когда я не взрываю что не надо и не убиваю кого не надо, – фыркаю я.
– Ну, бывает и такое, – зевает он. – Варя всегда пересаливает суп. Костя каждый месяц разбивает машины. Думаю, никто не идеален.
Я заливаюсь хохотом. Только Роман может сравнить мою ситуацию и готовку Вари.
– Позвони мне завтра и расскажи, как все прошло с ирландцами.
Я отключаю звонок и откидываю голову назад, прикрывая глаза. Я надеялся, что звонок Роману отвлечет меня от того, что произошло с Ангелиной ранее. Не отвлек. И я понятия не имею, что с ней делать. Несмотря на то что я знаю, что так будет лучше, одна только мысль о том, чтобы отослать ее куда-нибудь, приводит меня в бешенство.
– Сергей?
Я открываю глаза и вижу Ангелину у входной двери, завернувшуюся в одеяло и с беспокойством наблюдающую за мной. Она босая, ее спутанные волосы торчат во все стороны, а на левой щеке у нее следы от подушки. Мими стоит в двух метрах позади нее, но, заметив меня, она издает лай и разворачивается, вероятно направляясь в гостиную поспать.
– Ты простудишься, – говорю я.
Ангелина пожимает плечами, в несколько быстрых шагов преодолевает расстояние между нами и садится между моих ног, прижимаясь спиной к моей груди.
– Это ужасная привычка. – Она кивает на мою руку с сигаретой.
– Тебя это беспокоит?
– Неа. Просто говорю.
Я тушу сигарету и отодвигаю пепельницу.
– Все в порядке? – спрашивает она.
– Да. – Я обнимаю ее и зарываюсь носом в волосы, вдыхая ее цветочный аромат. – А у тебя?
– Я скучаю по отцу, – шепчет она, глядя на приближающийся рассвет. – Это странно. Мы никогда не проводили много времени вместе, особенно в последние пару лет. Я ездила в Мексику только на летние каникулы, и то обычно лишь на неделю или две. Я старалась, насколько было возможно, держаться подальше от этого безумия. И все же я скучаю по отцу.
– Вы не были близки?
– Я бы не сказала, что мы не были близки. – Она пожимает плечами. – Мы не так уж и часто виделись, но он звонил каждое воскресенье вечером, как по часам. Он очень гордился тем, что я поступила в колледж. Ни у кого в моей семье не было высшего образования.
– Это твой отец настоял на том, чтобы ты переехала в США?
– Да. Его главной целью было увести меня подальше от картеля, и он не хотел, чтобы я возвращалась в Мексику каждое лето, но мне нужно было видеться с ним и моей наной хотя бы раз в год. Они были моей единственной семьей.
Я наклоняю голову к ее шее и утыкаюсь в нее носом. Мне нравится то, как Ангелина приподнимает голову, чтобы дать мне устроиться поуютнее.
– А твоя мама?
– Она умерла, когда я была маленькой. Рак. Я ее даже не помню. Всегда были только мой папа и Нана Гваделупе.
– Мы вытащим ее оттуда, – говорю я и обнимаю ее за талию. – Я обещаю.
Ангелина выдыхает и откидывает голову мне на плечо. Я не думаю, что она мне верит, но клянусь себе, что приведу сюда ее нану, несмотря ни на что.
– Сергей? – шепчет она. – Куда ты погружаешься, когда отключаешься?
Я на мгновение замираю, застигнутый врасплох ее вопросом, затем кладу подбородок ей на плечо и гляжу на горизонт.
– Я не знаю, как это объяснить, – говорю я. – Я как будто здесь, но не до конца. Я могу слышать и видеть, что происходит вокруг, но не могу контролировать свои действия. Тебе следует держаться подальше от меня, когда я в таком состоянии. Я не хочу навредить тебе, даже случайно.
Ангелина поворачивается, ее глаза ловят мой взгляд, она пристально смотрит, когда кладет руку мне на щеку.
– Я не думаю, что ты когда-нибудь сможешь навредить мне, Сергей. Намеренно или нет. – Она подается ко мне, пока ее губы не прижимаются мягко к моим. – Я не боюсь тебя, здоровяк.
– А должна, Ангелина, – шепчу я ей в губы. – Ты еще не видела, как я теряю самообладание, детка. Если бы видела, ты бы убежала и никогда не оглядывалась назад.
– Вот, что делают другие люди, когда ты теряешь контроль над собой? Убегают?
– Если они неглупые, то да.
Ангелина улыбается и прижимает кончик пальца к моему носу и ведет по нему, пока не достигает моего рта.
– Ну, я не собираюсь убегать, Сергей. На самом деле я планирую подойти еще ближе и держать тебя, пока ты не вернешься, куда бы ты там ни погружался. – Ее рот находит мой, и, пока ее губы изучают меня, я на мгновение забываю о крови и убийствах. Ярость, с которой я жил так долго, отступает.
Глава 15
– Куда мы идем? – спрашиваю я, когда мы идем к мотоциклу.
– Увидишь, – ухмыляется Сергей.
Я прищуриваюсь, глядя на него, и тянусь к сумке, которую он несет.
– А что внутри?
Он отодвигает пакет подальше от меня.
– Не подглядывай.
– Мы идем на пикник? Ты взял с собой кетчуп?
– Мы не идем на гребаный пикник. – Он пристегивает сумку сзади мотоцикла и передает мне шлем. – Зачем мне вести тебя на пикник?
– Потому что девушкам они нравятся?
– Чушь. Ни одна девушка не захочет сидеть на траве и есть с пластиковой тарелки, параллельно отгоняя муравьев и мух.
– Ну, если описывать его так. – Я пожимаю плечами и сажусь на мотоцикл позади Сергея.
Он заводит двигатель, и я быстро обнимаю его руками за талию, вцепляясь в него с безумной силой. Этот первый рывок, когда мотоцикл трогается с места, самый ужасный. Даже после многих раз, когда Сергей брал меня покататься, мне все равно требуется пара минут, чтобы привыкнуть к мысли о том, что я сижу на заднем сиденье мотоцикла. Я ничего не могу с собой поделать. Мысль о том, что двухколесного транспорта не должно существовать, не покидает меня. Но потом я вспоминаю, что за рулем Сергей, расслабляюсь и позволяю себе насладиться приливом адреналина.
Я видела, как он ездит на мотоцикле сам. Это просто безумие. Я все время думаю, что он во что-нибудь врежется. Когда я увидела, как он вытворяет этот идиотский трюк на одном колесе на прошлой неделе, у меня чуть не случился сердечный приступ. Слава богу, он никогда не делает такого, когда я с ним.
Мы едем по шоссе около сорока минут, прежде чем он сворачивает на проселочную дорогу, а затем на узкую грунтовую дорожку, ведущую между полями. Я уверена, что мы заблудились, когда он сбавляет скорость и паркуется. На многие мили вокруг нет ничего, кроме травы.
– Мы заблудились? – спрашиваю я, снимая шлем.
– Неа. – Он улыбается, обхватывает меня за талию и спускает с мотоцикла. – Пойдем.
Сергей отстегивает сумку сзади, берет меня за руку и ведет через поле по правую сторону от нас. Пройдя около ста метров, мы подходим к грубо сколоченному деревянному столу, стоящему посреди глуши. Чуть дальше я замечаю несколько металлических подставок с пластинами по бокам, расположенных на разном расстоянии от стола. Тренировочные мишени.
– Я не знал, что тебе нравится, – говорит Сергей и кладет сумку на стол.
Я с широко раскрытыми глазами наблюдаю, как он начинает доставать разные пистолеты и раскладывать их на деревянной поверхности. Два Глока. Зиг Зауэр, уменьшенная модель. Беретта. И еще два пистолета – я не знаю производителя, но выглядят они как военные.
– Выбирай. – Он кивает в сторону арсенала оружия.
Я приподнимаю бровь.
– Ты привел меня на тренировку по стрельбе?
– Это лучше, чем пикник, – улыбается он. – И я хочу посмотреть, как ты стреляешь.
Я прищуриваюсь, глядя на него.
– Ты не поверил мне, когда я сказала, что умею пользоваться пистолетом?
– Конечно я тебе поверил. – Сергей наклоняется и прижимается губами к моим губам. – Но я хочу посмотреть, можешь ли ты на самом деле во что-нибудь попасть.
Я улыбаюсь ему в губы.
– Хорошо.
Он разворачивает меня лицом к столу и становится за моей спиной.
– Как насчет Зига? Этим пистолетом тебе будет пользоваться проще всего. Ты знаешь, как снять его с предохранителя?
Сергей такой милый.
– Я не люблю Зиги. – Я протягиваю руку и беру Глок-19. Он относительно легкий и имеет слабую отдачу. Я проверяю магазин. – Я сделаю шесть выстрелов. А потом ты. Посмотрим, у кого в итоге будет больше попаданий.
Сергей заливается хохотом.
– Договорились.
Первая мишень довольно близко, поэтому я решаю стрелять во вторую. Обойдя стол, я поднимаю пистолет и целюсь в верхнюю левую откидную мишень. Мой первый выстрел – удачный. Я делаю то же самое со следующими тремя, но промахиваюсь с пятой. Черт. Шестой выстрел достигает цели. Я ставлю пистолет на предохранитель, опускаю его и, обернувшись, вижу, что Сергей смотрит на меня, разинув рот.
– Ну, похоже, я могу во что-нибудь попасть, да? – ухмыляюсь я.
Несколько мгновений он пристально смотрит на меня, затем хватает за талию так резко, что пистолет выпадает из моих рук. Приподняв, он прижимает меня к своему телу, и наши губы сталкиваются.
Яростные, отчаянные поцелуи, а затем…
– Нет ничего сексуальнее, чем девушка, которая умеет обращаться с пистолетами. – Он ловит мою нижнюю губу зубами и слегка прикусывает ее. – Когда ты научилась стрелять?
– Папа начал учить меня, когда мне было одиннадцать. – Я обнимаю его за шею и зарываюсь ладонями в светлые локоны. У него самые красивые волосы, которые я когда-либо видела. – Теперь ты.
Сергей смеется и ставит меня на землю. Он тянется за одним из незнакомых пистолетов. Пока он проверяет его, я обхожу и встаю у него за спиной. Я жду, пока он поднимет оружие, чтобы прицелиться, затем кладу руки ему на бока. Я медленно провожу ладонями спереди по поясу его джинсов, затем опускаюсь ниже, пока мои руки не оказываются на его промежности.