За запертой дверью и с шумом воды, заглушающим все остальные звуки, я наконец позволяю себе сорваться. Мои слезы, смешиваясь со струями, исчезают в водостоке.
Что я буду делать завтра? Я не могу просто исчезнуть. Нет, мне нужно будет оставить записку с объяснением. Это будет сплошная ложь, чтобы убедить Сергея в том, что я решила уйти по собственному желанию и больше никогда не хочу его видеть. Мне придется причинить ему боль. И она должна быть нестерпимой, если я хочу, чтобы он в это поверил. Я не могу допустить, чтобы Сергей погнался за мной, потому что Диего убьет его. Я уверена в этом на сто процентов. Может быть, однажды, когда мне удастся сбежать от Диего, я смогу вернуться и найти Сергея. К тому времени он, вероятно, возненавидит меня.
Я сижу на полу душевой кабинки, пока не начинает течь холодная вода, затем надеваю ту идиотскую пижаму, которую купил мне Сергей, и аккуратно забираюсь под покрывало рядом с ним. Уже далеко за полночь, но я не позволяю себе закрыть глаза и рисковать последними мгновениями с ним из-за сна. Я лежу и наблюдаю за Сергеем, пока в комнату не просачивается свет утреннего солнца.
– Я ненадолго, – говорю я, застегивая рубашку. – Максимум часа два. Мы можем съесть что-нибудь, когда я вернусь, а потом прокатиться.
Ангелина обнимает меня за талию.
– Звучит неплохо.
Я разворачиваюсь и, взяв ее лицо в ладони, запечатлеваю поцелуй на ее губах.
– Я купил ту нездоровую хрень, которая тебе нравится. Она в шкафчике рядом с холодильником.
– Чипсы со вкусом кетчупа?
– Да. Не понимаю, как ты можешь есть эту дрянь. – Я беру телефон с тумбочки и направляюсь к двери. – Альберт скоро вернется с Мими. Пожалуйста, напомни ему, чтобы он ее покормил.
– Хорошо, детка, – кивает она и смотрит на меня снизу вверх. В ее глазах мелькает странное выражение, но оно мгновенно исчезает.
Я уже на полпути к своей машине, когда слышу, как Ангелина зовет меня по имени. Я оборачиваюсь и вижу, что она стоит на крыльце. Мгновение она смотрит на меня, затем сбегает по ступенькам и перебегает подъездную дорожку. Вместо того чтобы остановиться, когда подбегает ко мне, она прыгает в мои объятия, обхватывает меня ногами за талию и прижимается своим ртом к моему.
– Я буду скучать по тебе, Сергей, – шепчет она мне в губы.
– Детка? – бормочу я ей в губы. – Я вернусь через два часа.
– Я знаю. – Она откидывает голову назад и проводит кончиком пальца по моему носу. – Береги себя, здоровяк.
– Я еду на встречу с человеком, который поставляет нам автомобили, – смеюсь я. – Ему почти восемьдесят. Думаю, я смогу с ним справиться, если он по какой-то причине на меня нападет.
Ангелина улыбается, снова целует меня и покачивает попкой, так что я опускаю ее на землю, сжимая при этом ее зад.
– А сейчас я к чипсам, – говорит она и бежит обратно в дом.
Пока я смотрю на то, как она поднимается по ступенькам, у меня в животе зарождается странное дурное предчувствие. Оно не покидает меня даже после того, как я добираюсь до места встречи. По правде, оно становится лишь сильнее. Через двадцать минут после начала встречи я решаю прервать ее и направляюсь домой.
Полчаса спустя я паркую машину на подъездной дорожке, когда Феликс выходит из дома и смотрит на меня с мрачным выражением лица, уперев руки в бока. Я направляюсь к нему на крыльцо, и меня охватывает чувство тревоги.
– Что не так? – спрашиваю я, поднимаясь по ступенькам.
– Ангелина ушла.
– Одна? – Я останавливаюсь на верхней ступеньке. – Куда она пошла? Я сказал ей, что вернусь через два часа. Если ей что-то было нужно, она могла подождать.
Ангелина любит ходить в маленький продуктовый магазинчик вниз по улице, но я предпочитаю, чтобы она не бродила нигде одна.
– Она оставила тебе записку на кровати. Я увидел ее, когда пошел искать вас двоих, – говорит Феликс и отводит взгляд. – Она не вернется, Сергей.
Я смотрю на Феликса, переваривая то, что он только что сказал, затем врываюсь в дом. Перепрыгивая две ступеньки за раз, я бегу в свою спальню. Здесь, на опрятно заправленной кровати, лежит одинокий листок бумаги. Несколько мгновений я просто смотрю на него, и меня охватывает паника. Я делаю глубокий вдох, подхожу к кровати и читаю аккуратно написанную от руки записку.
Сергей,
Втечение довольно долгого времени я размышляласвоей жизнии и обо всем, что произошло. Я решила, что мне нужно начать жизнь с чистого листа.
В начале этой недели я связалась с одним из друзей моего отца, и он достал для меня паспорт, чтобы я могла получить доступ к своим деньгам и покинуть Штаты. Хоть я и правда с удовольствием проводила с тобой время, я понимаю, что, если хочу навести порядок в своей жизни, мне нужно разорвать все связи с моим прошлым.
У нас были приятные моменты вместе, но иногда ты меня до смерти пугаешь, и я решила, что нам пора расстаться. Я думала, что смогу справиться с твоими проблемами, но правда в том, что это слишком для меня, и будет лучше, если я уйду. Я забронировала билет в Европу в один конец и не планирую возвращаться.
Спасибо тебе за все и береги себя.
Я смотрю на листок бумаги в своей руке, затем комкаю его и швыряю через всю комнату. Меня поглощает абсолютная ярость. Голос Феликса доносится до меня сзади, но с каждой секундой он становится слабее, пока всем, что я слышу, не становится звон в ушах, а затем пропадает и он.
Они опаздывают. Я оборачиваюсь и оглядываю улицу, гадая, не передумал ли Диего по счастливой случайности. Хотя на улице довольно тепло, я остаюсь в красной кожаной куртке. Не считая нескольких туалетных принадлежностей и сменной одежды, это единственное, что я взяла с собой, убегая из дома Сергея. Я собиралась оставить и куртку: она стоила безумно дорого, но не смогла заставить себя сделать это.
На дне моего рюкзака также спрятан один из маленьких ножей Сергея. Я ни за что не пойду к Диего безоружной. Пистолет был бы вариантом гораздо лучше, но его было сложнее спрятать.
Я обхватываю себя руками за талию и обдумываю, стоит ли мне позвонить этой рыжеволосой сучке Хуане и спросить, что происходит, когда замечаю приближающуюся черную машину. Душа уходит в пятки. Похоже, мне все-таки не повезло. Машина останавливается передо мной, и невысокий мужчина, сидящий на водительском сиденье, опускает стекло. Ему под пятьдесят, он американец. Самой машине, наверное, лет десять, и на ней явно ездят не первый год. В ней нет ничего даже отдаленно подозрительного. По-видимому, Диего не хочет, чтобы пограничники слишком пристально присматривались к пассажирам.
– Мои документы у вас? – спрашиваю я.
– Да.
Я делаю глубокий вдох, выбрасываю телефон, который купил мне Сергей, в кусты и обхожу машину, чтобы открыть дверь со стороны пассажира.
– Тогда поехали.
– Сергей? – голос Романа доносится до меня откуда-то справа.
Я открываю глаза и несколько секунд не могу понять, где нахожусь, пока не замечаю знакомые детали. Книжные полки слева все еще на своих местах, вероятно потому, что они надежно прибиты к стене. Это единственное, не считая кровати, на которой я сижу, что все еще цело. Два кресла лежат перевернутыми у стены противоположной той, у которой они стояли, некоторые их части отсутствуют. Комод, из которого вывалилась одежда, лежит на одном из стульев. По всей комнате разбросаны куски дерева и ткани, книги, из-за чего кажется, что здесь было землетрясение или прошлось торнадо.
– Сергей? Ты с нами?
Я поднимаю глаза.
Роман стоит в дверном проеме, а Феликс прячется за его спиной. Мими, положив голову на лапы и глядя на меня, расположилась на полу перед ними.
– Как долго? – спрашиваю я.
– Четыре часа. – Роман делает несколько шагов, но останавливается, дойдя до середины комнаты. – Феликс позвонил мне в тот момент, когда ты начал громить все, но когда я пришел, ты уже закончил с этим этажом.
– Черт. – Я качаю головой. – Как выглядит нижний этаж?
Роман оглядывает комнату и пожимает плечами.
– Почти так же. Хорошо, что Феликс догадался запереть оружейную комнату до того, как ты добрался туда.
Верно, слава Богу. Я не помню ничего, что произошло после прочтения записки Ангелины. Закрыв глаза, я делаю глубокий вдох. Мне нужно убираться отсюда.
– Альберт, где ключи от моего мотоцикла? – спрашиваю я, вставая с кровати.
– Ты останешься здесь! – рявкает Роман и указывает на меня тростью. – Сядь обратно.
– Роман, не надо, – бормочет Феликс у него за спиной.
– Я не отпущу его никуда в таком состоянии. Он либо разобьется, либо убьет кого-нибудь.
Я наклоняю голову и смотрю на своего брата. Когда дело касается силы, то мы почти равны, а я бы больше всего на свете хотел избавиться от разочарования и ярости, которые кипят во мне, хорошей дракой. Но Роман не может справиться со мной, по крайней мере, больше не может: у него колено слишком искалечено. И если я отключусь во время боя, то могу и убить. Я не хочу лишать своего брата жизни, каким бы раздражающим он ни был.
– Отойди, Роман. – Я направляюсь к двери, но, когда прохожу мимо него, он вскидывает руку и обхватывает мою шею.
– Она того не стоит, Сергей.
Я хватаю его за рубашку и наклоняюсь вперед, глядя на него сверху вниз.
– Не смей говорить о ней ни слова, – выплевываю я. Не позволю никому говорить плохо об Ангелине. Хоть мне и больно это признавать, она приняла правильное решение спастись. Никто не должен быть обременен таким психопатом, как я. – Ни слова. Слышишь меня, Роман?
Несколько мгновений мы смотрим друг на друга, затем Роман качает головой и убирает руку с моей шеи.
– Пожалуйста, не убей себя.
Я отпускаю его рубашку и иду к двери, но затем останавливаюсь.
– Ты обещал Ангелине, что спросишь о ее нане. У тебя есть какая-нибудь информация?