– Они посадили меня в тот грузовик. Я не знаю, куда они меня везли, пока вы меня не нашли.
Наступает короткая пауза, затем он продолжает:
– Ты в Чикаго. Откуда ты?
– Атланта.
– У тебя есть семья в Атланте?
– Да, – киваю я. – Там живут мои мама и папа.
– Хорошо. Я принесу тебе что-нибудь поесть, а потом ты сможешь позвонить своим родителям. Как тебе?
Я поднимаю глаза и вижу, что он, прищурившись, наблюдает за мной.
– Да, спасибо, – говорю я.
Он поворачивается, чтобы уйти. Как я и думала, его спина тоже покрыта татуировками. Он не назвал мне своего имени. Это не должно иметь никакого значения, потому что я все равно скоро уйду, но я хочу знать.
– Как тебя зовут?
– Сергей. Сергей Белов. – бросает он эти слова через плечо, и в следующее мгновение его уже нет.
Я смотрю на закрытую дверь, и внутри меня начинает нарастать паника. Че-е-ерт. Из всех людей, которые могли меня найти…
Русские уже вели дела с Мендосой и Риверой, главами двух других картелей, когда в прошлом году они обратились к моему отцу с предложением о сотрудничестве. Братва хотела сотрудничать и с картелем Сандовала. Мой отец отказал им, а затем стал партнером ирландцев, главных конкурентов русских.
Я очень хорошо помню тот день. Я только вернулась из США и ждала, когда мой отец придет со встречи с русскими. Он ворвался в дом, крича и ругаясь. Я никогда не видела, чтобы мой отец так сильно кричал. Когда я спросила, что произошло, он сказал, что неудивительно, что русские хорошо ладят с Мендосой, потому что все они ненормальные. Он не стал вдаваться в подробности, но позже в тот же день я услышала, как охранники говорили о том, что Русский, который пришел на встречу, был полным психом. Этот парень отправил всех четверых телохранителей моего отца в больницу, когда они попытались забрать у него оружие, прежде чем позволить ему поговорить с моим отцом.
Этим Русским был Сергей Белов.
Мне нужно убираться отсюда как можно скорее.
Я беру кастрюлю с супом, приготовленным Феликсом, наливаю щедрую порцию в миску и направляюсь к холодильнику, набирая по пути номер Романа.
– Девчонка проснулась. – Я тянусь за бутылкой сока. Док сказал, что ей нужен сахар.
– Что она сказала?
– Ее зовут Ангелина. Фамилию не назвала. Она путешествовала, когда люди Диего схватили ее и затолкали в грузовик. Говорит, что она из Атланты и у нее там семья.
– Похоже на что-то, что сделал бы Ривера.
– Ага, – киваю я и тянусь за стаканом. – Только все это чушь собачья.
– Ты думаешь, что она врет?
– Обо всем, кроме имени.
– С чего бы ей врать?
– Потому что ее зовут Ангелина София Сандовал, – отвечаю я. – Это дочь Мэнни Сандовала, Роман.
– Ты что, издеваешься?
– Нет. У меня в папке по Мэнни есть ее прошлогодняя фотография. Я не узнал ее сразу. Сейчас у нее волосы короче, и фотография старая, но это она.
С другого конца провода обрушивается поток ругательств.
– Какого хрена она пряталась в товаре итальянцев? Она знала, что грузовик отправят албанцам?
– Без понятия. – Я пожимаю плечами, беру тарелку с супом и стакан сока и направляюсь к лестнице.
– Пусть она побудет тут, и не выпускай ее из виду, пока мы не выясним, что происходит. Сейчас мне нужно сосредоточиться на итальянцах. Михаил должен быть здесь с минуты на минуту. Мы разберемся с делом принцессы картеля после того, как уладим ситуацию с Бруно Скардони.
– Хорошо. – Я поднимаюсь по лестнице. – Но ты должен знать кое-что. Я оставлю ее у себя, Роман.
– Что? Ты не оставишь ее у себя. Она не какая-то гребаная бездомная кошка, ты не можешь просто объявить, что она твоя.
– Конечно могу.
– Господи! – На другом конце раздается сдавленный вздох. Я могу представить реакцию Романа так, будто он здесь, передо мной, сжимает переносицу и качает головой. – Знаешь, у меня сейчас нет сил разбираться с твоими безумными взглядами на реальность. Позвони мне, если девушка что-нибудь скажет.
– Конечно, – вру в ответ. Я не собираюсь делиться с ним ничем, связанным с Ангелиной, потому что планирую сам разобраться со своей маленькой лгуньей.
Я зачерпываю еще ложку супа и бросаю взгляд на Сергея. Он наблюдал за мной все то время, что я ела первую порцию, на что ушло меньше двух минут. Затем он спустился и принес еще. Я уже заканчиваю третью порцию, а он все еще ничего не сказал. Он просто сидит в кресле возле книжной полки и не сводит с меня своего хищного взгляда.
Мог ли он меня раскусить? Если бы это было так, то он, вероятнее всего, уже уличил бы меня во лжи, так что, думаю, у меня все в порядке.
Сергей сказал, что разрешит позвонить родителям после того, как я покончу с едой, но так как они оба мертвы, я планирую позвонить Регине, подруге по колледжу. У меня нет ни одежды, ни телефона, ни документов. Мне нужны деньги, чтобы купить самое необходимое и поселиться в мотеле на несколько дней. Оттуда я смогу связаться с О’Нилом, чтобы он помог мне с документами, потому что без них я не смогу получить доступ к своим счетам. Я не планирую возвращаться в Мексику, но мне нужно вытащить Нану Гваделупе оттуда.
Я ставлю поднос с пустой миской на прикроватный столик, допиваю сок, затем поднимаю взгляд на Сергея. Перед тем как пойти за новой порцией супа, он достал из гардероба какую-то одежду, но вернулся уже в белой рубашке. Она идет ему, а с прикрытыми татуировками он выглядит менее суровым.
– Я могу теперь одолжить телефон и позвонить родителям?
– Конечно. – Он достает из кармана телефон и бросает мне.
Я ловлю его, набираю номер Регины и молюсь, чтобы она ответила.
– Да?
– Мам, это я, – говорю я, – Ангелина.
– Мам? – Она хихикает. – Ты что, пьяна?
– Я в порядке, – отвечаю я, игнорируя ее вопрос. – Да, поездка прошла отлично. Я сейчас в Чикаго.
– Чикаго? Ты говорила, что останешься дома по крайней мере на две недели. Что ты делаешь в Чикаго?
– Да, я у друзей. Слушай, меня ограбили. У меня забрали деньги и документы. Я вспомнила, что здесь живет тетя Лилиана, не могла бы ты передать мне немного денег через нее?
– Тетя? Ты имеешь в виду мою сестру? – На несколько секунд на том конце провода наступает тишина. – Что происходит? Ты в опасности?
– Замечательно. Я зайду к ней сегодня попозже. Спасибо, мам. Передавай папе привет. – Я сбрасываю звонок и отдаю телефон обратно Сергею, который откидывается на спинку кресла, наблюдая за мной с едва заметной ухмылкой.
– Тебя ограбили? – Он приподнимает бровь.
– Да, я… ну, я не могла сказать ей, что меня похитили. Она бы умерла от волнения. Я расскажу ей все, когда вернусь домой.
– Ты кажешься очень спокойной для человека, который только что пережил такое потрясение. Тебя часто похищают?
Нет, я бы не сказала, что часто. Пока что лишь дважды, но я не планирую вдаваться в такие подробности. Возможно, мне стоило заплакать, но, что ж, этот корабль уплыл.
– Я… я очень хорошо справляюсь с давлением.
Он улыбается.
– Точно.
– Слушай, – продолжаю я, – очень благодарна вам всем за то, что вы вытащили меня из того грузовика и спасли, но мне пора идти своей дорогой. Мама пришлет немного денег, так что я возмещу траты на еду и одежду. А сейчас я просто пойду. Договорились?
Сергей встает со своего места, подходит к кровати, на которой я сижу, и садится на корточки передо мной. Склонив голову набок, он смотрит на меня и с улыбкой качает головой:
– Из тебя ужасная лгунья.
Мои глаза широко распахиваются.
– Простите, что?
– Извинения приняты, – кивает он, затем протягивает руку и сжимает пальцами мой подбородок. – А теперь правду, пожалуйста.
Я делаю глубокий вдох и смотрю в эти бледно-голубые глаза, которые не отрываются от моих, пока его большой палец ведет по линии моего подбородка. Кожа у него на ладони грубая, но прикосновение такое легкое, что я едва замечаю его. Палец касается моей челюсти, как раз над почти исчезнувшим синяком, и останавливается там.
– Кто ударил тебя, Ангелина?
Я моргаю. Трудно сосредоточиться на чем-либо еще, когда он так близко, но мне каким-то образом удается взять себя в руки.
– Я упала.
– Ты упала, – кивает он и переводит взгляд на свой палец, который все еще находится рядом с синяком. – Может быть, на чей-то кулак?
– Нет. Я споткнулась. Об одну из коробок в грузовике.
Его глаза снова находят мои, и, клянусь, мое сердце замирает.
– Ты знаешь, сколько нужно времени, чтобы синяк приобрел желтовато-зеленый цвет, Ангелина?
– Дня два? – бормочу в ответ. На самом деле я никогда об этом не думала.
– От пяти до десяти дней. – Он наклоняется вперед так, что его лицо оказывается прямо напротив моего. – Расскажи мне правду.
– Уже рассказала, – шепчу я, – я не вру.
– Уверена?
– Да.
– Хорошо. – Его пальцы отпускают мой подбородок. Сергей выпрямляется и идет к двери. – Окна заперты и подключены к сигнализации. Пожалуйста, не пытайся разбить их, – говорит он. – Мими тренировали как служебную собаку, и она все время будет стоять у двери, так что не пытайся сбежать, потому что ты останешься здесь, пока не начнешь говорить мне правду. Я приду, чтобы отвести тебя вниз на обед.
С этими словами он выходит из комнаты и закрывает за собой дверь.
Черт.
Я почти час просидела в постели, пытаясь понять, где облажалась. Если не брать во внимание синяк, моя история звучала правдиво. Я старалась, чтобы она была как можно ближе к правде, чтобы сделать ее более реалистичной. На чем, черт возьми, он меня подловил? Самая большая проблема в том, что я понятия не имею, как много он знает.
Все слышали о Сергее Белове, переговорщике Братвы по всем вопросам, связанными с наркотиками. Он довольно часто приезжал в Мексику. Что, если он видел меня в одной из своих поездок? Хотя я не понимаю, каким образом. Я не так часто бывала в Мексике, чтобы наши пути пересеклись. И запомнила бы его, если бы увидела.