Глава 20
– У меня всего четырнадцать минут до встречи с мэром и начальником полиции, – объявил Эстрада. – Так что постараемся покороче.
Все расположились вокруг длинного металлического стола в мобильном командном центре. Перед тем как сесть, Эбби сняла бронежилет и повесила его на спинку стула. Бейкер, командир группы захвата, остался в жилете и, судя по всему, чувствовал себя в нем совершенно комфортно. На столе был разложен подробный план школы.
– Агент Келли – наш связной с ФБР. – Эстрада указал на одного из сидящих за столом. – Он проинформирует нас о том, что Бюро удалось выяснить на данный момент.
Пару месяцев назад Эбби уже доводилось работать с Келли. С момента их последней встречи тот, похоже, решил отрастить козлиную бородку – довольно опрометчивое решение. Волосы у него на лице были редкими и клочковатыми, а из-за проплешины прямо под подбородком казалось, будто две части бородки пытаются убежать друг от друга.
Келли подался вперед и прочистил горло.
– Сегодня утром один из наших аналитиков заметил всплеск активности на одном из форумов Стражей. Было много разговоров о торговле детьми с целью сексуальной эксплуатации в одной из нью-йоркских школ. Касательно даты и времени высказывались различные предположения, но большинство участников форума сходились на том, что это мероприятие должно состояться сегодня днем.
– А почему, собственно, они так подумали? – спросил Эстрада.
– Один из участников форума обнаружил пару орфографических ошибок в твите одного высокопоставленного сотрудника полиции. Стражи сочли их намеренными – как сигнал так называемой клики, на которую тот якобы работает. Как некое кодированное послание, в котором…
– Господи Иисусе… Забудьте, что я спрашивал, – простонал Эстрада.
– Обычно такая шумиха довольно быстро стихает, но в данном случае имелись указания на то, что некая местная группа вчера, гм… расшифровала это послание и вознамерилась предпринять какие-то практические действия.
– Нам известны личные данные людей из этой местной группы?
– Пока нет, но мы сейчас как раз этим занимаемся. Все указывает на совсем небольшую группу. Менее чем из десяти человек. Мы предупредили полицию Нью-Йорка и попытались связаться со школой, но никто не подошел к телефону. А вскоре получили сообщения о стрельбе.
– Есть какие-то представления, насколько опасны эти психи?
– По некоторым оценкам, группа сторонников теории заговора под названием «Стражи» насчитывает более миллиона приверженцев в одних только Соединенных Штатах. Там можно встретить кого угодно – от скучающих двенадцатилетних мальчишек до восьмидесятилетних бабулек. – Келли пожал плечами. – Дядя моей жены – тоже так называемый Страж, так что можете представить, какая радость для меня встречаться с ним на Рождество. К сожалению, в этой группе состоит и ряд хорошо вооруженных экстремистов, некоторые из которых ранее привлекались к уголовной ответственности. В прошлом году мы арестовали одного такого Стража, который изготовил дома несколько самодельных бомб. Я пока не знаю, с такими ли людьми мы сейчас имеем дело.
Эстрада повернулся к Эбби.
– Вы разговаривали с одним из них – какое у вас сложилось впечатление?
– Я думаю, что люди, с которыми мы здесь имеем дело, чрезвычайно опасны, хотя и не потому, что они агрессивно настроены, – сказала она. – Основная эмоция, которая движет ими в настоящий момент, – это страх. Человек, с которым я общалась, не рвется в бой – он требует, чтобы мы держались подальше, и угрожает причинить вред заложникам, если мы этого не сделаем. Эта осада – явно не то, что он предвидел, и прямо сейчас он чувствует себя угодившим в ловушку, чем явно напуган. И пока этот его страх нарастает, жизни заложников в большой опасности. И, что еще хуже, он крайне подозрителен. Уверен, что полиция желает заложникам смерти. Выражаясь его собственными словами, «чтобы подчистить концы».
– Основное убеждение Стражей заключается в том, что правоохранительные органы контролируются некоей тайной кликой, – объяснил Келли.
– Тогда что мы можем предпринять в этой связи? – спросил Эстрада.
– Прежде всего, нам нужно притушить его страх и дать ему чувство контроля над ситуацией, – сказала Эбби. – Я бы предложила убрать этот вертолет, если он нам не нужен. Я понемногу устанавливаю с ним взаимопонимание и работаю над тем, чтобы он стал воспринимать меня по-другому. В качестве первого шага мне нужно, чтобы он доверял моим намерениям, думал обо мне как о своем союзнике в полиции. С его точки зрения, я уже слышала о Стражах и о том, как они разоблачили Харви Вайнштейна.
– Как они… что? – Эстрада помассировал переносицу.
– Стражи утверждают, что именно они раскрыли правду о сексуальных домогательствах со стороны Вайнштейна, – объяснила Эбби. – Они считают это одной из своих самых крупных побед.
– И вы думаете, что он поведется на ваши заверения в том, что вы ему верите?
– Может, и нет – поначалу. Но все хотят, чтобы им верили. И этим людям нужен союзник. А еще я постаралась подчеркнуть, что он – сострадательный парень, который хочет поступить по совести. Надеюсь, услышав, что я думаю о нем как о сострадательном человеке, он попытается соответствовать этим ожиданиям. Это должно помочь нам в переговорах.
– Хорошо. Вы получили от него какую-то информацию?
– У меня есть его прозвище. Он сказал, что я могу называть его Гусеницей. Учитывая странный выбор псевдонима и тот факт, что он довольно быстро назвал его, это, вероятно, никнейм или имя пользователя в интернете.
– Мы поищем на форумах, – пообещал Келли.
Эбби кивнула и посмотрела на Эстраду.
– И стоит проверить номерные знаки всех автомобилей, припаркованных в соседних кварталах.
– Мы уже этим занимаемся, – сказал тот. – Ищем все машины, которые не принадлежат кому-то из сотрудников школы или местным жителям. И уже изучаем записи с камер наблюдения в этом районе. Что вы можете сказать мне о заложниках? Вы ведь общались с директором школы.
– Всего несколько секунд. По-моему, некоторые из них могли пострадать. Когда я разговаривала с директором, по его тону было понятно, что он хотел что-то сказать о Карлосе Рамиресе, но Гусеница выхватил у него трубку. И еще Генри успел упомянуть, что Тельму Нельсон ударили по голове.
– Получится ли уговорить их освободить пострадавших заложников?
– Я попробую, но сейчас вообще-то сомневаюсь. Пока что доверие между нами практически нулевое.
Эстрада перевел взгляд на Бейкера.
– А что, если нам все-таки придется штурмовать здание?
Бейкер указал на чертеж.
– Административное крыло школы находится на верхнем этаже, в восточной части. Вот кабинет директора, а соседняя комната – это кабинет секретаря. Они закрыли жалюзи в этих комнатах и забаррикадировали окна, придвинув к ним мебель. Мы знаем, что они пользуются стационарным телефоном в директорском кабинете.
– Думаю, именно там они и держат заложников, – вклинилась Эбби. – Во время нашего первого разговора этот Гусеница крикнул заложникам, чтобы они не двигались с места.
– По словам замдиректора, это еще и единственное место, откуда они могут следить за трансляцией с камер наблюдения, – продолжал Бейкер. – Поэтому я уверен, что они забаррикадируются именно там. К сожалению, зона покрытия камер довольно плотная. Если мы не отключим электричество, они увидят, что мы приближаемся.
– А если мы отключим электричество, то могут убить заложников, – сказала Эбби. – Они уже говорили об этом.
– Я надеялся, что трансляция с камер пишется в «облако», что позволило бы нам видеть то же самое, что видят они, а также подменить изображения, по сути сделав нас невидимыми, но, похоже, это замкнутая система, так что тут нам не повезло. Нанести быстрый и сильный удар – вот наш лучший шанс. Бойцы могут спуститься по веревкам с крыши и выбить окна. По-моему, вот это окно в кабинете секретаря не слишком-то хорошо забаррикадировано. – Он постучал пальцем по плану. – Возможно, нам удастся вывести их из строя без того, чтобы кто-либо из заложников пострадал, но это рискованно. Однако сейчас мы работаем над созданием точной копии этой части здания в академии. И как только закончим, сразу начнем отработку штурма. Нам нужно, чтобы Маллен выиграла нам немного времени, пока мы этим занимаемся.
Эстрада посмотрел на часы.
– Ладно. Через полчаса я хочу получить краткий отчет о состоянии дел от вас обоих. Маллен, прошу вас найти способ наладить с ними постоянную связь. Нам никак не решить эту чертову проблему, если они не будут отвечать на звонки.
Глава 21
Истошные крики, перебранка… В голове у Сэм болезненно пульсировало. Металлический запах, горький привкус во рту… Слишком яркий свет… Было трудно дышать, и в комнате мерзко пахло, и где-то все еще завывала сирена, и все это разом обрушилось на нее – она хотела, чтобы это немедленно прекратилось, прекратилось, прекратилось!
Сэм подняла взгляд, осматриваясь по сторонам. Большое пятно крови на полу, посреди которого неподвижно лежит мистер Рамирес. Рядом с Рэем сидят мистер Белл и миссис Нельсон, широко раскрыв глаза от ужаса, а все эти непонятные люди орут друг на друга с пистолетами в руках, размахивают ими… Куда ни посмотришь, везде раненые. Губа у Фионы кровоточит, на лбу миссис Нельсон огромная шишка, у одного из захвативших их мужчин сломан нос – кровь стекает у него по лицу на подбородок и рубашку и капает на пол, а мистер Рамирес – о боже, в груди у него…
Закрыв глаза, Сэм сделала глубокий, прерывистый вдох. Потом еще один. С закрытыми глазами она уже не чувствовала себя настолько придавленной окружающей обстановкой. Стараясь не обращать внимания на крики, сильно, до крови, прикусила губу. Вот она – резкая, чистая боль, на которой можно сфокусироваться. Сосредоточившись на боли в губе и по-прежнему не открывая глаз, Сэм попыталась дышать глубоко и размеренно.
Через пару минут окружающий мир стал относительно терпимым, переполнявшие ее чувства немного рассеялись.