– Слушай, мы же не собираемся открывать здесь зубоврачебную мастерскую, о’кей? Если хочешь, можем запереть их в другой комнате.
– А что, если копы вернутся? Они нужны нам поблизости.
– Одного можно оставить. Если появятся копы, нам всем все равно крышка. И нужно еще и вынести отсюда этот труп. Господи, тебе обязательно было стрелять ему в башку? Какой срач…
– Как копы проникли внутрь?
– Потом с этим разберемся. Давайте уберем этих людей отсюда. Боже, как бы я хотел, чтобы можно было открыть окно – вонь просто несусветная!
– Вы двое, вставайте!
Сэм вся сжалась, вцепившись в куртку Фионы. Она не могла даже пошевелиться.
– Ты что, оглохла? Вставай, мать твою!
Фиона погладила Сэм по волосам, склонившись к ее уху.
– Сэм? Мы должны идти, хорошо? Но у тебя есть я. Можешь держать глаза закрытыми и держать меня за руку, ладно? Как думаешь, сможешь это сделать?
Сэм кивнула. Фиона осторожно помогла ей встать, и Сэм еще сильней зажмурила глаза, потому что если она случайно откроет их, если увидит, что случилось с мистером Рамиресом… О господи, эти его пустые глаза…
– Пошевеливайся, док! – Голос Шляпника совсем рядом. – Или хочешь, чтоб я тебя на себе тащил?
– Ну давай же, Сэм! – Фиона тянет ее, шаг за шагом, запах крови медленно ослабевает. Но все еще чувствуется. Она все еще могла чувствовать его. Точно так же, как по-прежнему ощущала пальцы Шляпника у себя на горле. И призрачный холодок пистолетного дула, упирающегося ей в висок.
Шажок за шажком. Не открывая глаз. Доверившись своей подруге, ведущей ее.
Глава 44
Эбби прислонилась к капоту машины Карвера, дрожа от холода и наблюдая за протестующими на противоположной стороне улицы. Их уже были десятки, они кричали на полицейских, скандировали речовки про Круг, детское рабство, новый мировой порядок. Стихийный митинг протеста снимали несколько съемочных групп телевизионщиков, комментаторы разговаривали с толпой на заднем плане. Хотелось разозлиться на всех этих людей, отдаться жгучей ярости. Но Эбби оцепенела от страха, и в голове у нее не осталось места ни для каких других эмоций.
– Держи. – Карвер подошел к ней и протянул большой бумажный стаканчик, от которого шел пар. – Выпей. Это чай.
– Спасибо, – прошептала она, немного отпив из него. Стаканчик согрел ей руки. Хоть какое-то облегчение…
– Говорят, что кто-то из протестующих предупредил Стражей внутри, – сказал Карвер.
Ей потребовалось несколько секунд, чтобы разобрать эту фразу, извлечь смысл из слов, цепляющихся друг за друга. Мысли у нее путались, и она тщетно пыталась привести их в порядок.
– Да, я знаю, – наконец выдавила она. – Это было опубликовано на форуме.
– Ты читала этот пост?
– Я прочитала все посты, – ответила Эбби, делая еще один глоток. – И надеюсь, что кто-нибудь из людей внутри выложит информацию о заложнике, которого они казнили.
Шесть заложников. В том числе ее дочь. Шанс один к шести, как при игре в кости. Она отогнала эту мысль. Стоит ли еще разок заглянуть на форум? Может, там еще что-нибудь выложили… Какая-то затуманенная часть ее мозга все-таки уловила иронию ситуации – самые большие надежды на получение объективной информации приходилось возлагать на форум, годами распространяющий откровенную ложь и бессмысленные обвинения. Эбби закрыла глаза, прислушиваясь к протестующим.
– Наши дети не продаются!
– Разорвите порочный Круг смерти!
– Свободу кровному отпрыску Мессии!
– Долой заговор!
– Нет новому мировому порядку!
– Похоже, протест нарастает, – заметил Карвер.
– Это вполне объяснимо, – сказала Эбби. – Стражи уверены, что при всем этом лично присутствуют люди из клики, и хотят их найти. Один из протестующих пустил слух, что будто бы когда группа быстрого реагирования выходила из школы, то бойцы вынесли оттуда какой-то сверток, похожий на ребенка. И уже две телекомпании вышли в прямой эфир, взяв интервью у протестующих. И еще много народу на подходе. Вообще-то даже есть специальный автобус, который подвозит сюда желающих присоединиться к протесту. Это по всему форуму.
– Думаю, что хватит тебе все это читать, – мягко произнес Карвер. – Форум находится под наблюдением Тамми и ФБР. Если они узнают что-нибудь о заложниках, ты тоже сразу узнаешь.
Эбби приподняла бровь.
– Хорошо, предположим, я перестану все это читать… и чем тогда предлагаешь заняться? Пойти домой, немного поспать?
– Для начала можешь сесть в машину. Я включу печку.
Почувствовав, что готова окончательно расклеиться, Эбби опять попыталась взять себя в руки. Нужно было быть сильной.
– Знаешь, – сказала она, – Сэм вчера узнала про Уилкокса. Все эти годы я держала это в секрете. А теперь она знает.
Карвер посмотрел на нее, ничего не говоря; клубящийся над его бумажным стаканчиком пар смешивался с туманом от его дыхания.
– Я предпочитала думать, что держала все это в тайне, только чтобы защитить ее, понимаешь? От всех этих ужасных вещей в моем прошлом.
– Вполне объяснимо.
Эбби покачала головой.
– Но это же чушь собачья, верно? Я знала, что рано или поздно она узнает. Может, я просто не хотела, чтобы мои дети воспринимали меня такой. Выжившей после массового убийства. Выросшей и воспитанной в секте. Я просто была эгоисткой.
Карвер кашлянул.
– Может, и того, и другого понемножку. Ты хотела защитить ее и не хотела, чтобы она стала воспринимать тебя по-другому. По-моему, это выглядит не так уж эгоистично.
Эбби сделала большой глоток чая, который очень быстро остывал.
– И теперь она оказалась в такой же ситуации, что и я в детстве. В самом центре полицейской осады, запертая в одном помещении с опасными людьми – людьми с извращенным восприятием реальности…
– Это не одно и то же. – Карвер придвинулся к ней чуть ближе. – У тебя не было никого, кто присматривал бы за тобой. Но у нее есть ты.
Эбби смяла пустой стаканчик.
– Если она вообще еще жива. Если они… если они еще ее не застрелили.
– Мы даже не знаем, застрелили ли они кого-то из заложников.
– Они это сделали.
– И даже если они и вправду решили так поступить, то застрелили бы кого-то из заложников постарше. А не кого-то из детей. Ведь эти люди считают себя героями, верно?
Эбби пожала плечами. Она теперь уже и понятия не имела, что те думают или чувствуют.
Карвер обнял ее, притягивая к себе. Эбби позволила себе прижаться к нему всем телом, черпая утешение в его присутствии. Что бы она сделала, если б сегодня его не было рядом? Как бы невероятно это ни звучало, день был бы намного хуже. Она бы окончательно развалилась на части. Эбби закрыла глаза, на миг отдавшись ощущению того, как он обнимает ее.
У нее зазвонил телефон. Отстранившись от Карвера, Эбби достала его и посмотрела на экран. Стив. Звонок телефона смешивался с криками протестующих. С таким звуковым фоном и леденящим душу страхом за жизнь Сэм разговор со Стивом в данный момент представлялся решительно невозможным. Палец ее завис над кнопкой, готовый сбросить звонок.
Но что, если она нужна Бену?
Эбби ответила:
– Алло?
– Эбби? – Голос Стива, усталый и напряженный. – Что это за шум?
– Ничего. Просто люди на улице.
– Ладно. Есть новости о Сэм?
Да. Застрелили заложника. Их дочь, вероятно, уже мертва. А незадолго до этого Эбби видела, как ее тащили через школьную столовую с пистолетом, приставленным к ее голове.
– Пока никаких. Мы мельком видели ее с полчаса назад. Похоже, она никак не пострадала.
– Это хорошая новость. – В голосе Стива слышалось облегчение. – Есть какой-нибудь прогресс в переговорах?
– Уилл работает над этим. Как Бен?
– Бен в порядке. В смысле… вообще-то трудно сказать. Ты же знаешь, какой он.
Она знала. Когда Бен был напуган, или печалился, или злился, то просто замыкался, как улитка, прячась в свою собственную ментальную раковину. Отвечал односложно, лицо у него становилось пустым, а его эмоции выдавала лишь легкая дрожь на губах. Обычно Эбби могла уловить такие его чувства, утешить его, вывести из такого состояния. Но от Стива в этом смысле толку не было ни на грош.
– Он спит?
– Нет… его никак не уложить. Я уже попытался прочитать ему три разные сказки на ночь. Он просто сидит в своей постели.
– Дай ему телефон.
– Ладно, подожди.
Она услышала, как Стив передает Бену телефон со словами, что это мама.
– Привет, – сказал Бен.
– Бен, детка, ты собираешься спать?
– Да.
– Папа сказал мне, что ты не спишь. Уже и вправду поздно – тебе пора спать.
– Ладно.
Эбби вздохнула.
– Вот что я тебе скажу… Готова поспорить, что тебе хотелось бы увидеть перед сном Джиперса и Кренделька, угадала?
Другие дети обнимали на сон грядущий своих плюшевых мишек или щенков. Бен предпочитал прижимать к груди своего ручного тарантула и змею.
Небольшая пауза, а затем:
– Да, мне нужно с ними поговорить.
– И о чем ты хочешь с ними поговорить?
– Мне нужно рассказать им про Сэм. Джиперс, наверное, волнуется, и мне нужно сказать ему, что все у нее будет хорошо.
– Да. – Эбби вытерла слезу.
– Кренделек тоже скучает по Сэм.
– Я знаю, детка. Это хорошая мысль. Дай-ка телефон папе.
Снова послышался голос Стива:
– Алло?
– Слушай, я знаю, что слишком многого прошу, но не мог бы ты отвезти Бена…
– Конечно. Прямо сейчас и отвезу. Если мне удастся уговорить его лечь спать у тебя в спальне, то я лягу на диване.
– Спасибо, Стив. – Эбби напряглась, заметив идущую к ней Тамми. – Мне пора.
– Ладно, пока.
Дав отбой, она внимательно посмотрела на Тамми, пытаясь прочесть «язык тела» молодой сотрудницы, которая с несчастным видом сгорбилась от холода. От холода или же потому, что несла Эбби плохие вести?
– Эй, – сказала Тамми, подходя достаточно близко, чтобы можно было говорить, не будучи подслушанными.