Это всего лишь несколько примеров «овладения собственными проекциями». И в каждом из таких случаев шире приоткрывается окно во внутренний мир ребенка.
Прежде чем научиться выражать гнев, человеку необходимо войти в контакт со своей агрессивной энергией. Это позволяет почувствовать собственную силу и дает уверенность в себе. Многие психотерапевты с опаской относятся к термину «агрессивная энергия», понимая под ним непосредственное проявление агрессии. Между тем эта энергия сродни той, что необходима человеку, чтобы откусить от яблока. Она нужна для совершения любых действий. Вполне очевидно, что стеснительные или брошенные дети испытывают недостаток в агрессивной энергии. Важно знать, что озлобленные, задиристые и непослушные дети тоже испытывают ее недостаток. Эта сила рождается внутри и создает ощущение спокойной мощи. Импульсивные реакции детей идут не от их глубинной сути, а носят внешний характер, без какой-либо внутренней опоры. Детям нужен подобный опыт, чтобы отыскать внутри себя силы, необходимые для выражения глубоко спрятанных чувств.
Чтобы занятия на выявление агрессивной энергии оказались эффективными, важно обеспечить наличие определенных условий и придерживаться ряда правил.
1. Между психотерапевтом и ребенком должен существовать контакт. Хотя дети могут самостоятельно выполнять задания, требующие участия агрессивной энергии, их деятельность приобретает терапевтическую ценность только в результате контакта с взрослым. Терапевт должен быть полностью включен в процесс.
2. Ребенок должен чувствовать себя в безопасности. Кабинет психолога – остров безопасности для ребенка. Он должен это четко осознавать.
3. Следует установить четкие границы поведения, следование которым должен контролировать терапевт. Именно это дает ребенку чувство защищенности. Он знает, что терапевт никогда не допустит, чтобы события вышли из-под контроля.
4. Необходимо поддерживать атмосферу игры и развлечения. Даже если ребенок столкнулся с серьезной проблемой, ощущение игры во время занятий обязательно должно сохраняться. Без этого ребенок не в состоянии будет справиться с трудностями.
5. Действия должны быть нарочито демонстративны. Детям, утратившим способность к контакту с агрессивной энергии, помогает только явное преувеличение.
6. Содержание занятия неважно. В расчет принимается только приобретаемый опыт. Иногда содержание имеет значение, но надо сосредоточиться на том, чтобы помочь ребенку включиться в деятельность всеми его органами и чувствами.
Для работы с агрессивной энергией можно использовать игры, бои на мягких битах, долбление глины, извлечение музыкальных звуков, барабанный бой, куклы, творческую драматизацию, физические упражнения и игрушки. Заниматься можно в песочнице, во время рисования, составляя списки и придумывая разные утверждения, рассказывая истории и читая книги. Можно разговаривать с глиняными фигурками, рисунками и пустыми стульями. Безусловно, необходимо учитывать возраст детей (хотя многие из них склонны к регрессу, и это благоприятный знак), а также их специфические особенности.
Пример
Одиннадцатилетняя девочка в течение многих лет терпела приставания отчима. Она отказывалась говорить об этом и предпочитала безопасные и спокойные занятия. Однажды я попросила ее взять любую куклу. К моему удивлению, она выбрала аллигатора с огромной пастью. Я тоже нашла крокодила весьма угрожающего вида, и у нас завязался примерно такой диалог:
Крокодил:
Привет! Ого, у тебя такая огромная пасть и столько зубов! Я надеюсь, ты не укусишь меня.
Аллигатор (ребенок):
Нет-нет. Я буду с тобой дружить.
Крокодил:
Да? А мне кажется, что ты меня укусишь! (Крокодил подошел ближе к аллигатору.) Я уверен, что укусишь!
И хотя аллигатор отодвинулся от крокодила, вскоре крокодил оказался у него в пасти. Движение было легким и почти незаметным. Крокодил завопил: «Ой! Ой! Ой! Ты укусил меня!» – и упал на пол.
Девочка воскликнула: «Давай еще! Давай еще!»
К великой радости моей клиентки, мы повторили эту сценку со всеми «плохими» куклами, что нашли в моем кабинете. К моменту вступления в игру третьей куклы, девочка в роли аллигатора резко захватывала добычу в пасть и с силой кусала ее.
Мы сражались до тех пор, пока моя кукла не издавала жалобный вопль: «Ты искусал меня!» – и не падала на пол. Когда «плохих» кукол не осталось, девочка сказала: «Я возьму волшебную палочку и оживлю их», – и мы снова продолжили игру со всеми воскресшими участниками. В конце занятия девочка сияла, она стояла прямо, высоко подняв голову, а на прощание уверенным голосом произнесла: «До свиданья!» Контраст с ее прежней позой и поведением был разителен.
Именно после этой сессии мы смогли перейти к проблеме домогательств.
Один подросток, запретивший себе любые проявления злости, смог заговорить о своем гневе на отца после размазывания по столу куска глины, когда я попросила его показать, как сильно он может ударить.
Подобные примеры я встречаю снова и снова. Проявление в игре агрессивной энергии укрепляет самость, открывая детям путь к более сложным проблемам.
Шестое чувство подразумевает умение доверять самому себе. Некоторые люди называют его интуицией, относят к мистике или иллюзиям. Я же считаю, что, приобретая внутреннюю силу, человек начинает понимать, что правильно, а что – нет. Неспособность услышать себя связана с фрагментацией самости, а также с внутренними блоками, не дающими увидеть правду. Эта идея пришла ко мне во время работы с парой, находившейся в процессе развода и ведущей бесконечные споры о разделе имущества. Послушав немного их перепалку, я попросила их остановиться и выполнить одно упражнение. Предметом их ссоры были вазы, тарелки и тому подобные предметы. Я обратилась к жене: «Представьте вазу, о которой вы говорите, и скажите громко “Мне нужна эта ваза”. А потом прислушайтесь к своему организму: правду вы сказали или ложь?» К ее изумлению, она немедленно поняла, что ей совсем не нужна эта вещь. Мы прошлись по списку других вещей, ставших предметом несогласия, и, за исключением двух или трех пунктов, трудностей при принятии решения больше не возникало. Упражнение не только помогло заглянуть во внутренний мир другого, но и ясно увидеть многие другие вещи. Бывшие супруги улыбались друг другу и расстались по-дружески.
Дети очень хорошо справляются с таким заданием. Мы начинаем с выбора. Какую бумагу тебе нужно: красную или синюю? Ты хочешь поиграть с песком или поработать с глиной? Мы обсуждаем сигналы, которые посылает наш организм. Сначала речь идет о самых очевидных вещах: меня зовут Джон или Мэри? Мне хочется булочку или немножко брокколи? Очень сложно описать те подлинные телесные чувства, которые позволяют нам найти нужный ответ. Но дети говорят, что истину они ощущают на уровне желудка, а отголосок неверного ответа улавливается чуть выше, где-то в области грудной клетки. Конечно, этот принцип работает не всегда! Если не получается почувствовать сигнал о своем желании, можно разыграть диалог между вариантами выбора. Например, я могу попросить ребенка изобразить разговор красной и синей бумаги. Или сначала произнести несколько реплик от имени красного листа бумаги, а затем представить себя в роли синего: «Если Джимми возьмет меня (красная бумага), я буду яркой и меня все увидят». «Если Джимми заинтересуется мной (синий лист), он увидит, какой у меня мягкий оттенок. Ведь от красного цвета можно быстро устать». Вскоре Джимми понимает, какую бумагу он хочет использовать, это зависит от того, что он собирается делать. Подобные упражнения готовят ребенка к серьезному выбору, который приходится делать в жизни. Он учится доверять самому себе и слышать свой внутренний диалог.
Это упражнение сродни другому, известному как «главный/ подчиненный», которое я использую в работе с детьми, в особенности подростками. Одной шестнадцатилетней девушке, Элис, предложили роль в фильме. Она прошла пробы, так как поставила себе цель стать актрисой. Девочка действительно была талантлива и играла во многих школьных постановках и пьесах. Однако чтобы сниматься в кино, нужно было уйти из школы, и Элис пришла с этой проблемой ко мне. Родители и друзья наперебой давали советы, но ее мучили сомнения. Сначала мы заставили побеседовать с Элис «главную» часть ее личности, а так как в этой части таились интроекты наставлений и желаний родителей, она открыто заявила о своем желании остаться в школе. (Как актрисе, Элис нравилось это упражнение.) Между тем ее мать и отец были согласны поддержать любой выбор дочери. Когда в диалог с Элис вступила ее «подчиненная» часть, слова походили на неуверенное хныканье. Она явно была не в состоянии говорить на эту тему. Я посоветовала ей отстраниться и заглянуть внутрь, чтобы понять, чего хочет она сама. Однако Элис было сложно выполнить мое задание, ибо разрозненные части ее «Я» продолжали биться за первенство. Тогда я предложила девушке сесть на стул и стать той частью себя, которая хотела сниматься в фильме, и выразить ее желания в преувеличенной, гиперболизированной форме. Потом я попросила Элис поменять стул и стать той частью, которая не желала расставаться с друзьями и покидать школу. После нескольких повторений этого упражнения стало ясно, что школа вызывает у Элис гораздо больше воодушевления. Наконец я предложила ей произнести: «Я хочу остаться в школе». – «И это действительно так!» – воскликнула девушка. Потом я предложила ей сказать: «Я хочу уйти из школы и сниматься в фильме». – «Уф! – выдохнула Элис. – Я ужасно себя чувствую, произнося эти слова. Мне кажется, я подумала, что у меня никогда больше не будет такого шанса. Но я в самом деле не готова к этому».
Часто организм знает ответ еще до того, как он станет очевиден для разума. Однажды я попросила одного молодого человека перечислить то, что его злит. «Я никогда не сержусь, – ответил он. – Я умею держать все под контролем». (Однако его поведение говорило само за себя: это был очень сердитый мальчик.) Я предложила ему полепить из глины. Ему хотелось опробовать все инструменты, которые я обычно выкладываю, а когда он взял резиновый молоток, я попросила показать, как сильно он сможет ударить по комку глины. Мальчик начал бить, и удары становились все сильнее и сильнее. На вопрос, о чем он думал в этот момент, он прокричал: «Меня так бесит мой отец!» Другая девочка в ходе разговора поглаживала себя по волосам, даже не сознавая, что делает. Я попросила ее сосредоточиться на этом движении и поговорить со своей рукой. («Я глажу тебя, чтобы ты лучше себя чувствовала и так далее».) Девочка разрыдалась и рассказала, что очень скучает по своей бабушке, которая недавно умерла.