— На сегодня всё.
Я встаю и беру со стола свою сумочку, стараясь не обращать внимания на чувство потери из-за разрыва контакта.
— Ну, я пойду обратно наверх.
— Хорошо. — Он откидывается в кресле. — Мне нужно сделать несколько звонков, потом я тоже поднимусь.
— Ага. Увидимся позже. — Я поспешно покидаю офис, как будто побег от мужа может помочь подавить безумное желание снова запрыгнуть к нему на колени и прижаться губами к его губам. Я не могу принести в жертву свою принципиальность на алтарь безумного влечения. Я хочу ненавидеть его, а не представлять, как он каждую ночь трахает меня до бесчувствия.
Черт возьми.
* * *
После долгой ванны с пеной я целый час перебираю свою одежду, откладывая в сторону подходящие деловые наряды. Если Сальваторе решит, что я должна и дальше помогать ему с электронной почтой, мне придется пройтись по магазинам, потому что моя одежда, подходящая для деловых целей, состоит из двух платьев, четырех блузок и одних черных брюк. В последние пару лет мне не часто приходилось носить костюмы или юбки, и большая часть моего гардероба — это джинсы, шорты и повседневные топы. Есть несколько платьев, которые я купила по прихоти и надевала, может быть, один раз, когда выходила в свет, но они тоже не подходят.
Я кладу одежду обратно в шкаф, спихиваю Курта с подушки, на которой он спал последний час, и иду на кухню, чтобы взять что-нибудь поесть. Надеюсь, Сальваторе уже поел, и я не столкнусь с ним. Да, я трушу, но проще избегать его, чем сопротивляться безумному влечению, появляющемуся всякий раз, когда он оказывается рядом. Больше всего меня расстраивает то, что он точно знает, как его близость влияет на меня. Он играет со мной уже несколько дней, все эти взгляды «я хочу тебя трахнуть» и прикосновения украдкой, а затем притворное безразличие. И я не знаю правил этой игры.
К счастью, на кухне никого нет, поэтому изучаю содержимое холодильника. В нем оставшаяся после обеда еда, но я решаю перекусить чем-нибудь легким и тянусь к коробке с клубникой на верхней полке. Я уже почти закончила мыть ее, когда чувствую, что Сальваторе стоит у меня за спиной. Мне даже не нужно оборачиваться, чтобы понять, что это он. И это не имеет никакого отношения к тому, что в пентхаусе нас только двое. У меня покалывает в затылке каждый раз, когда он рядом. Такая сильная реакция моего тела на него нервирует.
— На вид они кажутся сладкими, — раздается бархатистый голос Сальваторе рядом с моим ухом. — Можно мне одну?
Я делаю глубокий вдох и медленно поворачиваюсь. Взору моему предстает рельефная голая грудь Сальваторе, поскольку на нем только треники. Я поднимаю голову и ловлю его взгляд. Видимо, он принял душ, потому что от него исходит запах древесного мыла для тела. Волосы у него мокрые и в полном беспорядке, как будто он пару раз провел по ним пальцами и счел их расчесанными. В это трудно поверить, но в таком виде он еще более сексуален, чем в костюме. Я прочищаю горло и поднимаю миску с вымытой клубникой между нами.
Сальваторе качает головой, пристально смотрит на меня и медленно моргает. Мое сердцебиение учащается, и я с трудом подавляю вздох. Это просто смешно, как такой простой поступок может вызвать у меня слабость в коленях. Сальваторе смотрит на миску в моих руках, делает шаг вперед и притискивает меня к столу руками. Я поджимаю губы, беру клубнику и подношу ее к его рту. Его глаза не отрываются от моих, пока он обхватывает ягоду губами, втягивая в рот кончики моих пальцев.
— Что ты задумал, Торе? — спрашиваю я.
— Задумал?
— Я не собираюсь спать с тобой, так что бросай свою затею с соблазнением. Играешь со мной, ходишь без рубашки. Это не сработает.
— Мой дом, что хочу, то и делаю. — Он склоняет голову. — И если это не работает, не все ли равно, в рубашке я или без нее?
Его взгляд напоминает мне взгляд ястреба, острый и сосредоточенный, следящий за добычей и готовящийся к убийству. Он делает это специально.
— Да забей. — Я пожимаю плечами. — Мне абсолютно все равно, когда речь идет о тебе.
Уголок его рта слегка выгибается вверх. Я бы даже не заметила, если бы не привыкла видеть его с постоянно мрачным лицом.
— Жду не дождусь, когда ты окажешься в моей постели, Милена, — шепчет он, и меня пробирает дрожь.
— Этому никогда не бывать. Ты мне даже не нравишься. — Я поворачиваюсь к нему спиной, ставлю миску с клубникой на стол и кладу одну в рот, делая вид, что сосредоточена на городском пейзаже за окном.
Сальваторе прижимается ко мне и обнимает меня за талию. Твердыми губами проводит по моей шее, затем слегка покусывает зубами чувствительную кожу.
— Ты уверена, что я тебе безразличен, cara? — шепчет он и снова кусает мою шею.
Я хватаюсь за край стола и закрываю глаза. Теперь он целует и покусывает у основания затылка. Черт возьми, мне нужно отстраниться от него, но я не могу заставить себя это сделать.
— Уверена, — выдыхаю я и усилием воли заставляю себя открыть глаза.
— Давай проверим твою уверенность. Не против?
Он проводит рукой по моему животу и проникает в шорты. Я делаю глубокий вдох и сосредотачиваюсь на пути его ладони. Это так приятно, что я едва не обмякаю.
Он опускает руку между моих ног и надавливает. Я втягиваю воздух, затем медленно выдыхаю, пока его пальцами продолжает ласкать через промокшую ткань моих трусиков. Господи. Я снова закрываю глаза, удивляясь, куда подевалось мое самообладание.
— Лгунья, — шепчет он мне на ухо, осторожно беря мочку моего уха между передними зубами. — Спокойной ночи, Милена.
Он медленно убирает руку из моих шорт. И через несколько секунд я слышу, как Сальваторе выходит из кухни. Убедившись, что он ушел, я открываю глаза и спешу в свою спальню.
Глава 14
Прислонившись плечом к опорной колонне, разделяющей кухню, и скрестив руки на груди, я наблюдаю за Миленой, которая что-то помешивает на плите. Зачем она продолжает пытаться, если сжигает все, что готовит?
— Если правильно помню, тебе запрещено подходить к плите, — говорю я.
Она бросает на меня возмущенный взгляд через плечо, а затем возвращается к помешиванию.
— У Курта понос. В статье говорилось, что нужно кормить его вареной курицей.
— Почему ты не попросила Аду ее приготовить?
— Я сама в состоянии сварить два куска мяса.
— У твоего кота нет никаких проблем со здоровьем?
— У него была тяжелая жизнь, Торе. Стресс может привести ко многим медицинским проблемам. Видно, что над ним издевались.
— Издевались?
— Конечно. Ты что, не видел его хвост?
— Видел. — И его глаз. И ухо. А еще у него не хватает шерсти на спине. Эта кошка выглядит так, будто пережила ядерную катастрофу.
Милена достает тарелку, вылавливает из кастрюли два куска мяса — достаточное для того, чтобы накормить, по крайней мере, пять кошек — и режет на мелкие кубики. Закончив, она почти минуту дует на мясо, затем ставит тарелку на пол в углу. Тем временем кастрюля все еще стоит на плите с включенной конфоркой. Покачав головой, я подхожу и выключаю ее.
— Почему ты не на работе? — непринужденно спрашивает она, вымыв руки. Слишком непринужденно. Похоже, мы будем игнорировать и то, что произошло на кухне прошлой ночью. Мне кажется забавным ее упорство по поводу того, что между нами нет никакого влечения. Как будто она думает, что оно исчезнет, если мы сделаем вид, что его нет.
— Я хотел кое-что взять на кухне.
Это не ложь, потому что мне и в самом деле кое-что нужно — моя регулярная подпитка ее присутствием. Я не мог ждать еще два часа, пока она спустится вниз, чтобы поработать над моими письмами. Я должен был ее увидеть.
Сейчас.
— И как обстоят дела в твоей черной империи?
— Лучше, чем когда-либо, — говорю я. — А что?
Милена пожимает плечами, затем вскакивает и садится за стойку.
— Просто интересно. Почему ты продолжаешь торговать наркотиками? У тебя огромный бизнес в сфере недвижимости. Зачем рисковать?
Бросив взгляд на плиту, чтобы убедиться, что Милен больше ничего не оставила на конфорке, я пересек кухню, пока не оказался прямо перед ней. Положив руки по обе стороны от нее, я припираю ее к стойке. Солнечные лучи освещают ее лицо, отчего ее веснушки становятся еще более заметными.
— Ты беспокоишься обо мне, Милена?
— В тебя часто стреляют, — говорит она. — Возможно, было бы разумно отделиться от других. Минимизировать воздействие и все такое.
Поднеся руку к ее подбородку, я приподнимаю ее голову.
— Ты не ответила на мой вопрос.
— Нет.
— Нет? — Я поддаюсь вперед, пока наши лица не оказываются в дюйме друг от друга.
Ее губы растягиваются в самодовольной улыбке.
Ах, как ей нравится испытывать меня. Я обхватываю пальцами ее стройную шею, черная кожаная перчатка создает невероятный контраст с ее молочной кожей и светлыми волосами.
— Скажи мне, Милена, - шепчу ей на ухо. — Ты не боишься, что я могу решить бросить свои попытки... соблазнения, как ты это назвала, и взять то, что хочу?
Ее дыхание учащается. Жаль, что на мне перчатка, я бы мог почувствовать ее пульс под пальцами. Может, он лишь немного быстрее обычного? Или будет нестабильным?
— Нет. И не боюсь, — говорит она, касаясь губами мочки моего уха. — Как и любой хищник, ты наслаждаешься азартом охоты. Но знай одно, Сальваторе. Такая добыча как я не попадет в твои когти добровольно. Никогда.
Я закрываю глаза и вдыхаю ее запах.
— Не стоило тебе этого говорить, cara. — Я прижимаюсь губами к мягкой коже ее шеи. — Тебе правда... правда не стоило этого делать.
— Почему? — выдыхает она.
— Потому что это заявление, Милена... вожделенная мечта любого хищника, — шепчу ей на ухо, затем отпускаю ее шею и поворачиваюсь, чтобы уйти. — Я жду тебя в офисе через два часа.
Глава 15
Изводить Милену доставляет мне столько же удовольствия, сколько и разочарований. Притом, что мне нравится играть с ней и гадать, когда же она наконец поддастся, вся затея обернулась против меня, потому что я не могу перестать о ней думать. Я ничему не позволяю стоять на пути бизнеса, но в последнее время чаще думаю о