Все три дня праздника провел на даче. Много ходил на лыжах, гулял с Олей и Колей. Оля на лыжах ходит хорошо. Уже две недели стоит чудесная зимняя погода, держится хороший снежный покров. Сегодня в шесть утра я также ходил на лыжах, скольжение отличное.
Тренажер, ТБК-60 и самолет Ту-104 пока еще не готовы. Осуществление полета на кораблях 7К-ОК 20 декабря уже нереально, так как подготовку экипажей на Ту-104 мы не сможем закончить раньше 20 января.
Вышел на экран кинофильм «Космонавты в Калуге и Ленинграде», снятый по сценарию Е. И. Рябчикова. Этот фильм готовился нами под названием «У истоков космонавтики». В нем было много внимания уделено С. П. Королеву, его встречам с космонавтами, учеными и конструкторами. По приказанию Г. Н. Пашкова (ВПК) фильм обкорнали, вырезав из него все кадры о Королеве. Мне удалось сохранить только один экземпляр полного фильма с кадрами о С. П. Королеве, я передал его на хранение в ЦПК ВВС.
10 ноября.
Получили сегодня два решения ВПК: одно с заключением экспертной комиссии по НИР, обеспечивающей поиск и эвакуацию лунных кораблей, а другое — по комплексам «УР-500К — Л-1» и «Н-1 — Л-3» (облет Луны и экспедиция на Луну). В последнем решении указывается, что Постановление ЦК КПСС и Совета Министров от 1964 года по лунным кораблям выполняется неудовлетворительно, и вновь выдвигается требование выполнять все работы по лунным кораблям и ракетам вне всякой очереди — как задания особой государственной важности. Подобных решений, выговоров и окриков становится все больше, атмосфера вокруг наших космических дел накаляется с каждым днем. Большое начальство с приближением 50-й годовщины Октября будет требовать эффектных космических полетов, но бумагами и криками делу уже не поможешь слишком много времени ушло впустую.
Сегодня несколько раз звонили Мишин и Цыбин — оба пытались навязать мне подготовку четверых «выходящих» от ОКБ-1. Я заявил Мишину, что согласно нашей устной договоренности на состоявшемся три месяца назад совещании у Н. С. Строева ЦПК готовит к выходу в космос Хрунова, Горбатко и двух кандидатов от ОКБ-1. Наши длинные телефонные дебаты ни к чему не привели. Договорились с Мишиным встретиться завтра.
11 ноября.
Был в ОКБ-1, более двух часов беседовал с Мишиным, Цыбиным и Анохиным. Мишин еще раз заверил меня, что он выведет на орбиту беспилотные корабли 7К-ОК № 1 и № 2 до 26 ноября, а пилотируемые корабли № 3 и № 4 — до конца декабря. Вылет космонавтов на полигон должен состояться не позже 12–15 декабря. На предполетную подготовку экипажей в нашем распоряжении остается только 30 дней, а по расчетам ЦПК на нее нужно минимум два месяца. В такой обстановке следовало бы сосредоточить все усилия на подготовке основного экипажа, а запасный экипаж готовить по возможности. В состав основного экипажа было бы целесообразно включить наиболее подготовленных кандидатов для такого полета (Хрунов, Горбатко), но Мишин, вопреки здравому смыслу, настаивает на подготовке к выходу в космос только своих людей (Елисеев, Кубасов, Волков, Макаров). При мне он по телефону пожаловался на меня Тюлину и Пашкову. Пришлось им обоим объяснять по телефону, что ВВС делают все возможное, чтобы подготовить два экипажа, но сделать это трудно и нужно срочно принять окончательное решение ВПК о составе хотя бы основного экипажа. Короче говоря, мы так и не пришли к окончательному соглашению, и для выхода в космос будем готовить две пары: Хрунов — Горбатко и Елисеев Кубасов.
В ходе дебатов Мишин в горячности наговорил много несуразностей. Он, например, заявил: «Я сам буду принимать экзамены у космонавтов, и военные получат «двойки», а наши — «пятерки»…» На это я ответил ему, что С. П. Королев всегда был в курсе знаний космонавтов, он очень объективно проверял их подготовленность, без предвзятого намерения поставить им «двойки». Я сказал Мишину: «Двойки» можем и мы поставить вашим кандидатам, но мы этого делать не будем». Для проверки знаний космонавтов приказом Главкома ВВС будет назначена экзаменационная комиссия — она и даст объективную оценку их подготовленности. Расстались мы миролюбиво, повторяя взаимные призывы: «Надо кончать «холодную войну» и улучшать контакты!»
12 ноября.
В ЦПК приезжали Керимов, Правецкий, Гуровский, Цыбин, Анохин и другие товарищи из ОКБ-1. Они пытались доказать, что подготовку космонавтов к полету можно закончить за 36 рабочих дней. Кузнецов, Гагарин и я убеждали их в том, что в месячный срок подготовить к полету можно только военных космонавтов, а на подготовку кандидатов от ОКБ-1 нужно как минимум 2–3 месяца, но даже при таких сроках они будут подготовлены значительно хуже военных.
14 ноября.
Состоялось заседание технического руководства в ОКБ-1. Мишин и другие главные конструкторы доложили о готовности к отправке на полигон кораблей «Союз» № 1 и № 2. После совещания в кабинете Мишина остались Келдыш, Пашков, Строганов, Керимов, Карась, Цыбин, Северин, Кузнецов и другие. Мишин пытался добиться нашего согласия на включение в состав основного экипажа Елисеева и Кубасова. Я заявил, что если полет планируется осуществить в декабре, то за оставшийся месячный срок до отъезда на полигон мы можем подготовить только военный экипаж в составе Комарова, Быковского, Хрунова и Горбатко. От имени ВВС я официально заявил, что Елисеева и Кубасова подготовить к полету в декабре невозможно. Келдыш, Мишин, Пашков и Керимов были очень недовольны моим заявлением и пытались доказать обратное. Разошлись — вновь не договорившись.
16 ноября.
В 10 часов меня вызвал в ЦК КПСС И. Д. Сербин. На беседе, которая продолжалась более часа, присутствовал Строганов. С Сербиным я встречался много раз. Человек он грубоватый, любит показать свою силу и не стесняется в средствах и выражениях, когда хочет оказать давление на собеседника. Во время сегодняшней встречи Сербин был на удивление учтив, предупредителен и очень внимательно слушал меня. На его вопрос: «Как идут дела с подготовкой космонавтов?», — я ответил двумя словами: «Очень плохо». А на вопрос: «Почему плохо?», — пришлось обстоятельно рассказать о всех трудностях и неприятностях во взаимоотношениях с ОКБ-1. Особое внимание я уделил подготовке экипажей для «Союза», убедительно доказав Сербину, что Комаров, Быковский, Хрунов и Горбатко, уже шесть лет готовящиеся к полетам, подготовлены значительно лучше, чем Елисеев и Кубасов. Я заявил, что ВВС, в принципе, не возражают против подготовки кандидатов от ОКБ-1. Мы уже готовили гражданских кандидатов (Терешкова, Феоктистов, Егоров), но мы были и будем категорически против резкого сокращения сроков подготовки, особенно тех космонавтов, которым предстоит выход в космос.
По вопросам и замечаниям, которые в ходе беседы высказали Сербин и Строганов, я понял, что они, во-первых, слабо знают особенности и объем подготовки космонавтов и, во-вторых, побаиваются вторгаться в эту область со своими подсказками и рекомендациями. На замечания Сербина о том, что сложившиеся отношения между ВВС и ОКБ-1 ненормальны, что надо готовить космонавтов-испытателей для промышленности и срочно решать вопрос о составе экипажа для «Союза», (имеется в виду экипаж двух состыкованных кораблей «Союз» — Ред.) я ответил, что в сложившейся обстановке, по моему мнению, лучшим решением было бы послать в первый полет целиком военный экипаж, а ко второму полету подготовить Елисеева и Кубасова. Однако, Мишин и многие другие руководители слишком далеко зашли с заявлениями о том, что в качестве «выходящих» полетят инженеры ОКБ-1, и им трудно теперь отказаться от этих заявлений. Имея также в виду, что есть решение ВПК о включении в состав экипажа «Союза» специалистов ОКБ-1, можно пойти на то, чтобы «выходящими» были: самый сильный из военных (Хрунов) и наиболее подготовленный из гражданских (Елисеев). Сербин и Строганов ухватились за мое последнее предложение и высказались в том духе, что оно может удовлетворить обе стороны и гарантировать выполнение задания. В 12:15 позвонил Горегляд и сообщил, что в 13:00 в ОКБ-1 собирается Госкомиссия. Пришлось извиниться и прервать полезную беседу. При прощании Сербин пообещал: «Мы еще вас побеспокоим по этому поводу».
В 13 часов в кабинете Мишина собрались Келдыш, Керимов, Руденко, Карась, Правецкий и я. Совещание открыл Керимов, который доложил, что он, Цыбин и Правецкий ознакомились с ходом подготовки космонавтов и считают, что надо окончательно решить вопрос о составе основного экипажа «Союза». Он предложил экипаж в составе: Комаров, Быковский, Елисеев, Кубасов. Я внес другое предложение: назначить в основной экипаж Комарова, Быковского, Хрунова, Горбатко. Предложение Керимова поддержали Мишин, Келдыш и Правецкий. За мое предложение голосовали Руденко и Карась. Единодушного решения принято не было, началась очередная перепалка. Келдыш сгоряча предложил записать в решении Госкомиссии, что ВВС сорвали подготовку экипажей для кораблей «Союз». Предложение Келдыша было настолько нелепым и необоснованным, что его не решились поддержать даже Мишин и Керимов. Келдыш, поняв, что «сел в лужу», сбежал с совещания.
После ухода Келдыша маршал Руденко высказал свое неудовлетворение работой Госкомиссии: комиссия в полном составе не собиралась, решений об отправке кораблей на полигон и о дате пуска нет, а председатель и техрук собираются тем не менее вылетать на полигон. Руденко заявил о необходимости срочно созвать на заседание Госкомиссии всех ее членов. Керимов испугался такого заявления маршала и предложил собрать Госкомиссию завтра в Москве. С ним не согласился Мишин, который сказал, что завтра всем надо вылетать на старт, и заседание Госкомиссии провести на полигоне. Сошлись на том, что окончательное решение о дате и месте заседания Госкомиссии примет Керимов после того, как он сегодня вечером побывает на приеме у секретаря ЦК КПСС Устинова.
17 ноября. Тюра-Там.
Маршал Руденко и я разместились на второй площадке полигона Байконур в гостинице № 1. У нас в номере две комнаты, два местных телефона, обещают поставить и телефон «ВЧ», по которому прямо из номера можно переговорить с Москвой. Есть все удобства, радио и даже телевизор, принимающий московские программы…