ром служил Береговой). Последние четыре года он работал шофером грузовика, развозя кирпич по новостройкам Москвы. Я всегда восхищался Коряковым — гвардии полковником, Героем Советского Союза, в 63 года добровольно взявшим на себя такой тяжелый труд, — и он продолжает оставаться достойным восхищения.
20 марта.
Снова был у И. И. Брянова — он сделал мне еще одну пункцию. Мое общее самочувствие заметно улучшается, головные боли прекратились.
Вчера я докладывал Военному совету об объеме космических работ, выполняемых ВВС в 1969 году, и о задачах на 1970 год. Началось с того, что новый Главком, войдя в зал заседаний, с ходу спросил меня: «Товарищ Каманин! А где же схемы к вашему докладу?» Я ответил, что схем не готовил, но и без них могу доложить по всем основным вопросам подготовки и осуществления пилотируемых космических полетов. В течение 50 минут я довольно подробно рассказал о ходе создания и испытаний шести типов пилотируемых КЛА космических летательных аппаратов «Союз», Л-1, Л-3, «Алмаз», ВИ и «Спираль», — а также о программах и возможных датах полетов, о подготовке космонавтов и тренажерах, о строительстве объектов испытательной базы и пр.
В докладе я утверждал, что по пилотируемым космическим полетам мы отстаем от США на два-три года, что у американцев есть реальная возможность высадить людей на Луну уже в этом году, а у нас нет оснований планировать лунную экспедицию хотя бы на 1970 год (очень плохо обстоят дела с комплексом Н-1 — Л-3).
Я обратил внимание маршала Кутахова и всех членов Военного совета на необходимость заказа 10 новых кораблей «Союз»: если их строительство будет приостановлено на «Союзе» № 20 (летали № 1-13), то это приведет к тому, что со второй половины 1970 года и весь 1971 год в СССР не будет кораблей для осуществления пилотируемых полетов.
В ходе обсуждения доклада мне было задано множество вопросов. Главное, что беспокоило присутствующих — это военное использование космического пространства, методика и сроки подготовки космонавтов к полетам, вопросы строительства и тренажеры. В связи с тем, что члены Военного совета были мало знакомы с космической тематикой, решили считать мой вчерашний доклад «информационным» и обязали меня подготовить к 15 апреля новый доклад с подробным анализом основного вопроса: как обстоит дело с военным применением КЛА и что должны предпринять ВВС для лучшей организации использования космоса в целях обороны?
После обсуждения моего доклада генерал Гудков доложил наши совместные предложения по формированию руководящего состава НИИЦПК. Военный совет принял решение: освободить генерала Н. Ф. Кузнецова от обязанностей начальника ЦПК и назначить начальником НИИЦПК имени Ю. А. Гагарина генерала Г. Т. Берегового. Заместителем Берегового утвержден Николаев, начальником 1-го управления — Беляев, а его заместителем — Леонов. Начальниками отделов назначены Шаталов, Попович, Быковский и Титов. Утверждены наши предложения и по замещению других должностей (до начальников отделов включительно).
27 марта.
Исполнился ровно год со дня гибели Гагарина. В 9 часов утра у Кремлевской стены собрались родственники и друзья Юрия Алексеевича. Валентина Ивановна, космонавты, секретари ЦК ВЛКСМ (в том числе бывший первый секретарь ЦК С. П. Павлов) принесли к урне с прахом Гагарина живые цветы. Потом все поехали к монументу «Космос» и на аллее Героев возложили цветы к бюстам Королева, Гагарина и Комарова.
Во второй половине дня были в Центре, смотрели кинофильм о Гагарине. В 20:30 Валентина Ивановна пригласила космонавтов и близких Юрия Алексеевича на вечер его памяти.
28 марта.
Рано утром меня вызвал Кутахов и приказал: «Передачу дел от Кузнецова Береговому прекратить, оба мои приказа по этому вопросу возвратить мне». Приказание было предельно ясным, я ответил: «Есть!» — и приступил к его реализации.
Первые дни работы Кутахова в роли Главкома принесли уйму неприятностей. Кутахов нервничает и мечется, как загнанный заяц. До заседания Военного совета ВВС 19 февраля он высказывался за оставление генерала Кузнецова на должности начальника Центра, а на заседании голосовал за смещение Кузнецова и назначение на его место генерала Берегового. На второй день после Военного совета Кутахов отказался подписывать приказ о назначении Берегового, а еще через день подписал и его, и приказ о назначении комиссии по сдаче и приему дел. Оба эти приказа были объявлены всему офицерскому составу Центра, Кузнецов приступил к сдаче дел… и вот поступает новый приказ: «Стоп, дать задний ход».
Подобные действия очень плохо аттестуют нового Главкома — они мешают работать и еще больше осложняют и без того тяжелую обстановку вокруг нашей космической программы. А то, что обстановка эта действительно тяжелая, лишний раз подтверждается последним событием на космодроме. Вчера должен был состояться пуск межпланетной станции М-69 («Марс-69»), и он состоялся, но… отказала третья ступень ракеты УР-500К — станция упала и разбилась. Это уже пятая (и четвертая подряд) авария лунной ракеты. На фоне пяти успешных стартов американского носителя «Сатурн-5» аварии наших лунных ракет УР-500К и Н-1 выглядят особенно неприятно.
Сегодня получил письмо начальника Генерального штаба маршала Захарова. Он пишет (в ответ на письмо Вершинина), что заказывать дополнительно 10 кораблей «Союз» нецелесообразно из-за недостаточной их ценности в военном отношении. Маршал Малиновский на аналогичные наши просьбы о заказах «Востоков» и «Восходов» отвечал лаконично и предельно выразительно: «Военного значения эти корабли не имеют, заказывать их не будем». Таков же по существу и ответ маршала Захарова, который до сих пор не понял, что готовые военные космические корабли с неба не падают, что их надо готовить многими полетами «кораблей, не имеющих военного значения». В прошлом (1966–1968 годы) мы уже имели длительный перерыв в пилотируемых полетах из-за близорукой политики Малиновского и Захарова. Сегодня продолжается та же политика, способствующая дальнейшему увеличению преимущества США в использовании космоса в военных целях.
29 марта.
Маршал Кутахов, члены Военного совета, генералы и офицеры Главного штаба ВВС просмотрели три киноленты по космической тематике: «Аполлон-8», «Аполлон-9» и «Авиационно-космическая выставка 1968 года в Турине». Все были очень довольны возможностью посмотреть эти фильмы (первые два из них мне удалось достать в американском посольстве через АПН).
31 марта.
Весь день провел в Центре имени Гагарина: занимался в основном кадрами, беседовал с Николаевым, Титовым, Леоновым и другими. В связи с отменой приказа о назначении Берегового начальником НИИЦПК здесь сложилась очень нездоровая обстановка, все ходят опустив голову. В соответствии с директивой Главного штаба ВВС о переходе Центра на новый штат с 25 марта около 30 человек уже переведены на руководящие должности, нет только приказа маршала Кутахова о назначении начальника НИИЦПК. Поскольку решение Военного совета о нецелесообразности назначения на эту должность генерала Кузнецова остается в силе, Кутахов приказал генералу Гудкову подыскивать нового начальника из числа командующих воздушными армиями и их заместителей. Я не согласен с таким решением Кутахова: начальником Центра должен быть космонавт, побывавший в космосе, — кто-либо другой на этой должности будет поставлен в тяжелейшие условия и не справится с работой. Зная, что подавляющее большинство личного состава Центра настроено против Кузнецова, я все же считаю возможным временно оставить его начальником НИИЦПК при условии, что первым заместителем у него будет Береговой.
1 апреля.
Обсуждали у Кутахова проект решения Совета Министров по созданию единой базы строительства космических тренажеров. Присутствовали Богданов (Совмин), Горегляд, Фролов. Этот проект уже больше года «маринуется» в аппарате Совмина. За это время его завизировали полтора десятка министров, осталось добиться лишь визы министра авиационной промышленности П. В. Дементьева. Дементьев и его заместителя Кобзарев и Казаков обещали мне завизировать проект, но своих обещаний не выполнили. Цель сегодняшней встречи с Кутаховым состояла в том, чтобы он согласился оказать давление на Дементьева, но вместо этого новый Главком занялся критикой подписанного Вершининым проекта с предложениями ВВС. Придется мне при встрече один на один «учить» маршала Кутахова уму-разуму: не следует при посторонних критиковать документы, подписанные Главкомом ВВС. Сегодня я еще раз сам разговаривал с Дементьевым — он не хочет, чтобы МАП занималось космическими тренажерами, и готов с удовольствием передать группу Даревского в МОМ. Но министр Афанасьев не желает принимать «голенького» Даревского и ждет, когда тот «обрастет мясом» (здание, оборудование, кадры).
По моему настоянию Кутахов подписал сегодня приказ о назначении генерала Н. Ф. Кузнецова временно исполняющим должность начальника НИИЦПК. Я считаю, что после того, как министр обороны не согласился с выдвижением на эту должность Берегового, такой вариант будет меньшим злом, чем назначение любого нового кандидата (я надеюсь, что в сложившейся обстановке Кузнецов будет стараться работать лучше, чем до сих пор). Было бы целесообразно на один-два года оставить Кузнецова на своем месте, а потом заменить его Береговым или Беляевым. Одним словом, я буду принимать все меры к тому, чтобы не передавать вновь власть в Центре «варягам», а растить руководителей из числа самих космонавтов.
2 апреля.
На космодроме новая большая неприятность: сегодня при попытке пуска ракеты УР-500К со станцией М-69 произошла авария — ракета упала в двух километрах от старта из-за отказа ее первой ступени. Это уже шестой аварийный пуск лунной ракеты. Вся программа полетов АМС к Марсу, запланированных на этот год, сорвана. Станций М-69 у нас больше нет: первая разбилась 27 марта, а вторая — сегодня. Остается еще довольно большая программа полетов к Луне (10–12 пусков УР-500К и Н-1), но из-за малой надежности ракет нет никакой уверенности, что мы добьемся больших успехов во второй половине 1969 года.