— Что?! — у Соен начинают округляться глаза и Бон Хва понимает, что происходит что-то неотвратимое, но страшное.
— А! Сестричка! — из комнаты появляется Чон Джа, которая делает Юне страшное лицо. Ее голос звучит очень неестественно: — сестренка приехала! Тоже из деревни?
— Как? Стоп. — Юна тут же понимает, что происходит: — так это ты Чон Джа! Аджжж… снова я впросак попала.
— Ну что ты несешь, глупенькая. — улыбается Чон Джа и ее улыбка такая натянутая, что Бон Хва охота просто головой о стенку биться. До тех пор, пока это вот изображение не сотрется из памяти.
— Это моя сестра, Юна. И еще одна племянница Бон Хва. — представляет ее Чон Джа: — Юна, а это — одноклассница Бон Хва, ее зовут Соен. Из хорошей школы, помнишь? Она в гости пришла… нам нужно произвести хорошее впечатление…
— А… меня зовут Юна Юн и у меня очень плохое зрение, извините. — кланяется Юна: — пожалуй я лучше пойду. Дела…
— У вас открыто… в таком районе и дверь не закрываете, почему? — в дверь вваливается здоровенный лысый мужчина со шрамом через все лицо. Бон Хва хорошо помнит его, именно он тогда и стоял за спиной у мадам Вонг в ее кабинете. Правая рука, подручный, громила, как таких еще называют?
— А вот и дядюшка в гости пришел! — ненатурально радуется Чон Джа: — добрый день дядюшка Ван! Как дела, как здоровье?
— Вы тут совсем с ума посходили! Бон Хва, ты же обещал, что никто меня трогать не будет! Что за дела?! — вслед за здоровяком в дверь врывается девица с рыжими волосами: — старая змеюка меня к себе вызывает! Ой! — она замечает здоровяка и тут же теряет дар речи и даже как-то скукоживается.
— А вот и сестрица Кири на огонек заглянула. — слабым голосом вещает Бон Хва: — вся семья в сборе.
— Тоже из далекой-далекой деревни? — понимающе кивает Соен: — какая интересная деревня, побывать бы там.
— Предлагаю запереть дверь. — говорит Чон Джа: — они, наверное, на свет летят. Бон Хва, чай поставь, на всех не хватит.
— Я ни черта не понимаю, что тут происходит. — признается здоровяк: — но мне плевать. Бон Хва — ты же школьник еще, что ты у себя дома развел?
Глава 7
— До свидания! Заходи к нам как-нибудь еще! — Чон Джа кланяется вслед уходящей Соен, кланяется глубоко, видимо, чтобы та — не видела ее лица.
— Да, да, заходи в гости! — вторит рыжая, которую Чон Джа очень больно щипает за бок: — мы будем рады. Эээ… всем будем рады. Вот просто всей семьей… — она бросает взгляд на здоровенного мужчину в костюме и осекается.
— Хорошо учись, слушайся старших и присмотри там за нашим сорванцом, Соен… — басит тот и кладет здоровенную руку на плечо Бон Хва. То есть это со стороны так кажется, что на плечо, а на самом деле — на затылок, да так, что его тотчас начинает клонить к полу под тяжестью. Толстые как сардельки пальцы сомкнулись на шее, не пошевелится. Хватка у гиганта была железная.
Соен кланяется в ответ, обещает слушаться старших, пить теплое молоко с печеньем, хорошо учиться и конечно же присмотреть за этим сорванцом Бон Хва, которого так любят в семье. Всей деревней любят.
Наконец дверь за ней закрывается и… никто не расслабляется. Потому что «дядюшка Ван» сидит за столом вместе со всеми и пьет чай. С каменным лицом. Так, словно это было обычной ежедневной рутиной. Словно каждый день он пил чай вместе с ними.
— Неплохой чай. Где тут масло? — обращается он к Юне и та машинально передает блюдечко с маслом.
— Я больше люблю кофе, — говорит Юна: — но и чай тоже пью. Как в «докторе Живаго» — с лимоном и сахаром.
— Чай с лимоном и сахаром это не чай, дорогая. — отвечает ей здоровяк и аккуратно ставит чашку на столешницу: — Это коктейль какой-то. Так все и начинается. Сперва лимон и сахар, потом сливки и молоко, потом масло как у монголов — масло и соль. Разве это чай? Это уже суп. Или помои.
— Такова традиция! Никто не будет добавлять в чай мясо или повидло, но пить чай с молоком или с лимоном — это традиция. Русские пьют с лимоном, в Индии и Англии — белят сливками и молоком. Вы просто старый динозавр, дядюшка Ван. — закатывает глаза Юна и Бон Хва снова удивляется тому, как эта девушка умудряется говорить со всеми так, словно сто лет их знает. Впрочем, наверное, у нее и выбора особого нет — она ж не узнает никого.
— А ты довольно традиционная девушка, а, Юна? — здоровяк смотрит на нее в упор. Бон Хва чувствует себя странно. Как будто в сказку попал. Для начала на их маленькой кухоньке слишком много людей, причем большинство из них — совершенно незнакомые для него.
— Рыжая девушка — это Кири Аой, блогерша, которую поймали на стриме из клуба мадам Вонг. Чон Джа и Юну ты знаешь. Здоровяк — правая рука мадам Вонг. Так что все свои, малыш. Не тушуйся. — насмешливо звучит в голове Старший.
— Но что мне делать?!
— А почему тебе нужно что-то делать?
— Но…
— Никакой трагедии я тут не вижу. Ни трагедии, ни драмы. Юна разговаривает с дядюшкой Ваном, только и всего. Им обоим нравится беседовать и пить чай. Неужели тебе чаю жалко?
— Нет, но…
— Если хочешь что-то сделать — лучше чаю поставь… хотя, нет, у Чон Джа это лучше получается. Вот у кого поучиться можно, на вид она оторва и бунтарка, а атмосферу считывает с полпинка, вон, даже громилу этого приструнила.
— Как? — не понимает Бон Хва. Видел он, как себя эта Чон Джа в кабинете мадам Вонг вела — тряслась как листок на ветру. И тут такое…
— Видел как она на него в начале посмотрела? Как заговорщик на другого заговорщика. Ну как будто попросила не рвать ей гамбит и не вести себя как слон в посудной лавке. Конечно же он мог бы наплевать на ее мысленный посыл и попросту врезать тебе по голове, но… он предпочел принять правила игры и сыграть в нее. Цени это малыш. Чон Джа — прирожденная нянька и мама из нее хорошая будет.
— Это еще почему?
— Да потому что она перед ним как кролик перед удавом. За себя бы в жизнь не попросила, а за тебя — вот, решилась. С неожиданной стороны раскрывается наша Чон Джа. — голос Старшего звучит удовлетворенно. Так, словно ему не хватало кусочка пазла для целой картины и вот теперь — все встало на свои места.
— … еще можно сироп добавлять! Вот за это я кофе и люблю — его и смороженным можно пить с маленькими такими зефирками и с карамельным сиропом! И никто не скажет «да это же суп а не кофе!». Хотя есть некоторые старые ворчуны, которые пьют только черный кофе, сконцентрированный до такой степени, что если каплю пролить — прожжет стол и на пол накапает. Тоже мне «свидетели Истинного Напитка». Это не добавляй, того не наливай. Ретрограды и консерваторы. Да если вас всех слушаться, то мы бы до сих пор в пещерах жили. Мне вот за что Джи Мин, Бон Хва и Чон Джа нравятся — они легкие на подъем и мыслят нестандартно.
— Да, этого не отнять. — здоровяк кидает взгляд на Бон Хва: — особенно у мелкого. Точно нестандартный парень. Я бы сказал даже слишком.
— У него из-за этого неприятности, да? — спрашивает Юна и наклоняет голову: — я не сильно разбираюсь в людях, но что-то мне говорит, что у него неприятности.
— Пока нет. — отвечает мужчина: — я бы сказал, что мелкий и его напарницы легким испугом отделались.
— Ван-сонбэним, прошу вас учесть тот факт, что у меня есть лицензия на осуществление адвокатской деятельности. — говорит Юна, отодвигая от себя чашку и становясь неожиданно серьезной, такой ее Бон Хва ни разу не видел: — а Намгун Бон Хва — несовершеннолетний. Его брат — инвалид на коляске. На случай вероятного конфликта я считаю необходимым донести до вас информацию, что Джи Мин, его младший брат Бон Хва и его сожительница Чон Джа — являются моими клиентами. В случае если вы действуете по поручению, я могу быть посредником между сторонами. Надеюсь, что вы воздержитесь от насилия… потому что я уже отправила сообщение своему знакомому прокурору.
— И в мыслях не было насилие творить. — здоровяк сцепляет пальцы перед собой: — я тут по поручению мадам Вонг. Юна-агасси, как я погляжу, вы весьма умная молодая девушка, кроме того, представляете интересы троих из присутствующих, так что … — он окидывает нас взглядом: — все примерно понимают, о чем идет речь. Мелкий, одевайся поедем, поговорим.
— Никуда он не поедет, — быстро говорит Юна: — чтобы провести переговоры между сторонами, нужно заранее договариваться. Вот моя визитная карточка, ваша доверительница может позвонить туда и согласовать дату и место проведения переговоров. В присутствии опекуна несовершеннолетнего и его представителя. А если вы будете настаивать, я вызову полицию.
— Мы просто поговорим, — спокойно и терпеливо объясняет здоровяк: — не переживайте вы так… ничего мелкому не будет.
— Ван-сонбэним, — вдруг говорит Бон Хва, чувствуя, что Старший опять перехватывает управление: — мое имя Бон Хва. Пожалуйста, подождите меня в машине, я спущусь через пару минут.
Здоровяк некоторое время прожигает его взглядом, потом — отводит глаза в сторону. Встает и отряхивает с пиджака невидимые крошки.
— Я буду внизу, — говорит он, ни к кому особо не обращаясь: — подожду пять минут. Не опаздывай. Спасибо за чай и беседу. — с этими словами он уходит. Все двигаются, освобождая ему путь, кухонька тесная, а мужчина — косая сажень в плечах, приходится потесниться. Наконец дверь за ним закрывается и…
— Ты о чем думаешь?! — набрасывается на него Чон Джа:— Это же сам Джей Ван! Ты как с ним разговариваешь!
— Нельзя тебе никуда ехать, сиди тут, я сейчас полицию вызову. — говорит Юна.
— …. — неразборчиво шепчет что-то себе под нос рыжая девица.
— Пожалуйста успокойтесь. — закатывает глаза Старший: — Сядьте и не тараторьте все одновременно, у меня голова болит. Я поеду, поговорю с ним. Вообще, в принципе я так обычно не делаю, согласен с Юной, идея так себе. Но в этом случае опасности нет. Опасность появится если я не поеду и не буду выполнять взятые на себя обязательства. Так что все успокойтесь.