— Ну все! — Мин Чул встает и разминает плечи: — нарываешься, Фенг? Давай…
— А ну — сидеть! — голос Мэй звучит как удар хлыста и главы клубов — замирают. Никто не может вызывать гнев госпожи Мэй в частной школе имени Генерала Ли Сун Сина. Хотя бы потому, что формальным председателем Студенческого Совета является глава Совета Опекунов. А это значит, что Первый Заместитель Председателя Студенческого Совета, госпожа Мэй Со Юн — на самом деле тут самая главная. Поссориться с ней — значит вызвать на свою голову многочисленные неприятности, она вполне могла волевым решением загнать клубы в старый спортзал, где придется таскать маты, устилая пол перед занятиями, а самим матам лет сто уже наверное. Да еще старый спортзал находится в старом корпусе, а тот почти не отапливается. И душевые там не работают. Много чего может сделать госпожа Мэй, потому лучше ее не злить.
Чертов Бон Хва, думает она, а вот у него хватает наглости меня злить. Какого шибаля он в том баре оказался?! И главное — по роже было видно, что ему хорошо. Он же первокурсник вообще, а в баре сидит, алкоголь хлещет и девок каких-то лапает… якобы танцует. Уж она-то все видела, как он ту девку к себе прижимал и всю своими грязными лапами с ног до головы… и ее подружку тоже! Совсем девушки гордость потеряли! Как можно позволять вот так… с собой такое вытворять! Она аж раскраснелась! И он тоже хорош, нашел себе в городе двух шалав… совсем как Минхо. Но Минхо — тот хоть не скрывает что скотина, кобель и бандит, от него за версту веет опасностью, а этот — волк в овечьей шкуре. Вот что ее раздражает. Ведь встретишь этого Бон Хва в школе и нипочем не узнаешь. Такой простой рубаха-парень, скромняга, правильный, даже смущаться умеет, глазки в сторону отводить.
— Тц! — говорит она, прикусывая ноготь на большом пальце: — Чертов кессэки!
— А? — невольно вырывается у Мин Чула возглас удивления, и она понимает, что сказала это вслух! Шибаль! Главы клуба увидели, как дочь семьи Мэй — не справилась со своими эмоциями! Она стиснула зубы, чувствуя, как к щекам приливает горячая волна. Только бы не покраснеть! Только бы не покраснеть!
— Госпожа первый заместитель — влюбилась? — вкрадчивый голос Фенга. Он наклоняет голову и по его очкам пробегает короткий блик, отражая свет из окна.
— Да что ты говоришь такое?! — вскакивает Мин Чул: — серьезно?!
— Госпожа первый заместитель никогда еще не была такой … рассеянной во время аудиенции. Ее мысли витают где-то далеко, она ругает какого-то мужчину и при этом — краснеет, будучи пойманной на слове. Мне кажется, нам следует поздравить госпожу Мэй. Весна юности. — тонкие губы Фенга растягиваются в легкой улыбке. Ехидной легкой улыбке.
— А?! Точно! — Мин Чул склоняется в поклоне: — поздравляю с наступлением Весны Юности, госпожа Мэй! А ты мы думали, что… эхе-хе-хе… пожалуй лучше не буду говорить… и кто этот счастливчик?
— Да что вы такое говорите! — Мэй аж привстала с места, сама не заметив как ее голос выдал какую-то высокую ноту: — неправда!
— Бон Хва, — отвечает Фенг, этот миччином смеет не обращать на нее внимания: — помнишь того первогодку, который Хана уделал?
— Первокурсник, ага. Хорошая работа ног, поставленная защита, маневры и, конечно же, сирым. Бросок прогибом. Помню. — хмурится Мин Чул: — Такой вот бросок не в зале на ковер, а на улице — очень опасная штуковина. Мог бы и покалечить его, однако смягчил удар, вынес его пониже, боком. Но парень молодец, хотя для сирымщика в нем весу маловато, откормить его нужно, хотя бы килограмм до девяноста и мышечную массу набрать. Чтобы на фестивале выступать…
— Сирым. — хмыкает Фенг: — Работа на дистанции у него от муай-тай, лоу-кик и даже калф-кик. Маневры оттуда. Это не тхэквондо. А бросок — это же суплекс. Греко-римская борьба. Нет, этот парень мой. Ему нужно подтянуть физическую выносливость, дыхалку поставить, и связки укрепить, он же явно коленку потянул — видел, как уходил, хромая?
— Эй! А ну-ка хватит тут мою личную жизнь обсуждать! Этот Бон Хва никакого отношения ко мне не имеет! — Мэй хлопнула ладонью по столу, чувствуя, как стремительно теряет контроль над ситуацией.
— Конечно же, госпожа первый заместитель, прошу нас простить. — тут же встает со своего места, извиняется и кланяется Фенг, спрятав свою книгу: — Как я мог так ошибиться.
— И… эээ… я тоже извиняюсь. Но если бы у госпожи Мэй и вправду была бы Весна Юности, так я бы обязательно поздравил. Потому что мои парни уже и пари стали заключать на то, что у вас…
— Что? — голос Мэй Со Юн резко роняет температуру в помещении, становится холодно. Простая фраза, но Мин Чул тут же прикусывает себя язык и склоняется в поклоне. Со Юн некоторое время смотрит на склоненные перед ней головы глав клубов и понимает, что сегодня она понесла серьезный удар по своей репутации. Чертов Бон Хва, он и в этом виноват! Она ему никогда этого не простит! Миччином! Кессэки!
— Свободны. — говорит она и падает в кресло, когда дверь за ними закрывается. Откидывается назад и закрывает глаза. Проклятый Бон Хва. Ей совершенно точно нужно разобраться с ним раз и навсегда! Поставить точку. Сказать ему чтобы прекратил ее преследовать. Конечно, понятно, что она его привлекает, в конце концов она — красива, умна, старше его и авторитетней, она — замглавы студсовета и дочка семьи Мэй, но чтобы настолько набраться наглости? Преследовать ее по пятам со своими любовными признаниями! Он же просто старается ее заинтриговать, вот! Такой дешевый трюк — пытаться привлечь ее внимание выпивая в том же баре, демонстративно уделяя внимание каким-то девкам. Кстати, страшные они обе. Да кому нужен этот Бон Хва! Только вот таким — страшным и пьяным девкам из бара. Она-то себя не на помойке нашла. Точно. Нужно вот прямо подойти к нему и поставить точку. Высказать все в лицо. Чтобы отстал от нее наконец. Хм… в школе будет неудобно, еще подумают, что…
Она нахмурилась и сложила руки на груди. Нужно будет встретиться с ним вне школы, в таком месте, чтобы их не узнали и не увидели вместе. И… что бы ей надеть такого?
Она не знала, что за дверями ее кабинета главы клубов Фенг и Мин Чул — обменялись взглядами и встали напротив друг друга.
— Я так понимаю, что ты сейчас пойдешь парня в клуб вербовать? — поднимает бровь Фенг: — Ай-яй-яй, как нехорошо.
— Можно подумать ты не думал о том же. — фыркает Мин Чул. Они расходятся, так и не пожав друг другу руки.
Глава 12
После уроков Бон Хва решил зайти в клуб кибератлетов, в конце концов скоро турнир, ему нужно с ребятами сыграться, а то он чем угодно занимается, только не подготовкой. Так и форму потерять недолго. Сам по себе школьные день промелькнул перед глазами со скоростью гоночного болида — алгебра, английский язык, история, основы информатики, экономика, современное обществоведение, болтовня с девочками из «Лоллипоп» на переменках, обед в столовой (бесплатную еду упускать нельзя!), Ёджон, который отводил взгляд и пересел в дальний угол, Чон Ё, который по-прежнему был немногословен и замкнут, случайная встреча с госпожой Мэй, первой заместительницей главы Студсовета в коридоре. При встрече с ней у него мурашки по коже пробежали.
После уроков все отправились по своим делам — кто домой, но большинство — по клубам. Частная школа имени Генерала — славилась тем, что в ее стенах ученики могли найти практически любое занятие себе по душе. В отличие от государственных школ, здесь клубы составляли едва ли не большую часть занятости учеников. Оборудование и помещения, лучшие наставники — этим могла похвастаться школа имени Генерала. Вот например — оборудование под киберспорт тут лучшее, не только мощные процессоры и графические карты, но и VR-очки с перчатками. В его прошлой школе никакой речи об таком не было, обычные компьютеры на которых можно было работать только с программами десятилетней давности. Даже у него дома гарнитура и та лучше была, хотя все равно дешевая. В свое время мама очень сильно постаралась, чтобы купить ему нормальную VR-гарнитуру… и подарить ему на Рождество. Пожалуй, это было лучшее Рождество за всю его жизнь! Правда Чжи Мин конечно же постарался испортить ему жизнь своим сарказмом, дескать вот и закончилась реальная жизнь Бон Хва, помянем братика, который пропадет в виртуальном мире насилия и порнографии…
Бон Хва грустно улыбнулся при мысли об этом. Вечера, когда мама и брат были дома. Они были всякими. Иногда они даже ругались… нет, они с братом все время ругались. Но никогда всерьез. И мама… и он и Чжи Мин — всегда замолкали, когда мама повышала голос. И в их маленькой квартирке всегда царил мир и покой. И запах самых вкусных в мире пирожков на пару. Чон Джа, конечно, тоже старается, да вот только так как у мамы у нее не получается. Жить с Чон Джа… это странно. Хотя он уже привык. Сегодня она довезла его до школы. Даже вопросов не стала задавать «где ты был» или там «всю ночь тебя не было, я волновалась». Только осмотрела его с ног до головы, какие-то свои выводы сделала, хмыкнула — и на мотоцикл запрыгнула. В школе видимо уже привыкли к такому методу доставки Бон Хва — никто уже и пальцем не тыкал, когда Чон Джа на своей зеленой «Хонде» вкатила на стоянку, сняла шлем и поцеловала его на удачу. Вот же… специально так делает. Никогда она его не целовала на прощание, а тут… решила школьников потроллить. А ведь у него тут Соен есть. Есть ли? Старший все насмехается над его чувствами, говорит, что он влюблен во всех девчонок разом, кто ответит взаимностью — та и будет обладателем сомнительного приза в виде руки и сердца Бон Хва. Но Старший ничего не понимает, Соен — она такая… не такая как все, вот! Что это, как не любовь? Весна Юности!
Бон Хва неожиданно стало грустно, что ему и поделиться этой новостью не с кем. Раньше можно было с Ёджоном поболтать, а там обязательно и Чон Ё присоединился бы… а вдвоем с Чон Ё у них разговор не клеится. Чон Ё вообще не из разговорчивых. Это Ёджон был душа компании, а сейчас… но он же трус и предатель, так ему и надо! Не собирается он, Бон Хва, прощать этого предателя и все тут.