— НЕТ!
— Да ничего такого, малыш. Просто поговорить и …
— НЕТ! Я тебя знаю, у тебя все с «просто поговорить» начинается! — Бон Хва аж задыхается от ужаса при мысли, что может проснуться утром в субботу, а рядом с ним будет лежать госпожа Мэй, первый заместитель главы Студсовета! Да у него тогда травма на всю оставшуюся жизнь будет!
— Ну хорошо. Нет, так нет. Будем считать, что у тебя есть право вето. Хотя…
— Старший! Пожалуйста! Только не госпожа Мэй! И не мадам Вонг!
— Какой ты переборчивый, — вздыхает Старший: — ну ладно. Но мы с тобой еще поговорим на тему «чем отличается хорошая дружба между мужчиной и женщиной от всех этих ваших отношений». Когда у меня будет время. А сейчас… сейчас перед нами довольно большая проблема. Выручить Пак Су Хи и надавать по шапке тем, кто ее притесняет — не так уж и сложно. Однако это как в той поговорке про человека, которого лучше научить ловить рыбу самому, чем дать одну рыбешку на ужин. Не будем же мы за ней бегать и оберегать всю жизнь. Так что сложность тут в том, чтобы научить, а не в том, чтобы защитить.
— Но ты же сможешь, да?
— И этот человек запрещает мне охмурять госпожу Мэй. Как по мне, ты слишком много условий ставишь. Она — типичная перфекционистка, старшая сестра, уставшая от бремени обязанностей и постоянной необходимости «держать марку» перед всеми. Знаешь, она не так уж сильно отличается от той самой Сонг И, а также ее подружки Ичи, которые точно так же ходят по барам и клубам вечером в пятницу, устав от обязанностей «быть и казаться». Желая стравить чуточку лишнего пара. Ты мог бы помочь госпоже Мэй в этом. Более того, мне кажется, что она прямо-таки напрашивается…
— НЕТ!
— Да ты не бойся ее, малыш. Она только с виду такая неприступная, я уверен, что внутри она — пушистая и мягкая, видно же… и потом — это помощь не только и не сколько нам, сколько ей. Думаешь мне охота оказаться на совершенно голой Мэй Со Юн? Да, фигурка у нее ничего, но на мой вкус она слишком юная. Мне нравятся девушки постарше, те, кто уже знает, чего они хотят и сколько раз. Которые не закатывают истерики на пустом месте и не испытывают глупых иллюзий. Вот как мои знакомые менеджеры среднего звена. А в случае с Мэй, придется работать, а не расслабляться, там столько тараканов в голове, что мама дорогая. Оно мне надо? Нет, не надо. Но ради тебя, малыш, я готов пойти даже на это. Цени. Кто еще за тебя будет готов отдать свое тело… то есть твое тело на поругание старшекласснице? Да я ради тебя разрешу ей сделать с ним все, что она захочет!
— Старший! Ты опять надо мной смеешься!
— Разве что чуточку. Вот на столечко. Но если серьезно, то да, лучше нам от нее подальше держаться, а то столько проблем отхватим, что нынешние цветочками покажутся.
— Ты чего завис? — интересуется у него Соен: — Шагай давай. Я сегодня обед пропустила с этой подготовкой клубной заявки, поем у тебя дома. Что можешь предложить?
— Ээ… не знаю. — тут же теряется Бон Хва.
— Вот так все и начинается, малыш. — усмехается Старший: — сперва они приходят в гости, потом заходят покушать, а потом ты ее не выгонишь. Вспомни Чон Джа. Нам определенно нужно переезжать, а то у тебя дома скоро места не будет.
— Что делать?! Она же ко мне в гости хочет!
— Без паники. Напиши сообщение Чон Джа. Идти нам еще полчаса, за это время она что-нибудь сообразит. Но ты будешь ей должен… кстати, Юна же писала — сегодня первое заседание состоялось, предварительное. Перенесли на следующую неделю, папаша не появился. Ну, желательно на следующее лично сходить, придется школу пропустить,
— А… но это же школа!
— Разберемся. Закрой рот уже, а то Соен смотрит.
Глава 14
Дни промелькнули перед глазами словно калейдоскоп картинок и событий — вот он сидит в клубе и играет с Тиеном, вот он разговаривает с Мэй Сон Юн, а вот они вместе с Соен идут к нему домой, а Чон Джа дома нет, она вместе с Юной — на судебном заседании. Соен сама заварила чай, и они даже о чем-то поговорили, о чем именно — он и не помнит путем. Вот он выключается от усталости за столом и управление берет Старший, которой отрабатывает вечернюю смену в клубе, пока он спит. На удивление — просыпается в своей постели один, а Чон Джа готовит завтрак на кухне, ей тоже уже пора бежать, ведь Юна открыла свой кабинет и у них уже пошли первые посетители, немного, всего двое за два дня, но все же! Вот он — делает комплекс разминки с утра, а Старший ворчит что мышцы и связки у него медленно прогрессируют, что можно было быстрее, он же молодой. Чон Джа — оставляет завтрак на столе и убегает на работу, одетая на удивление прилично, потому как она больше не продает напитки в клубе, а работает в солидной юридической фирме. Она выглядит забавно — на своей ярко-зеленой «Хонде», в строгом офисном костюме и в белом мотоциклетном шлеме с забавными ушками и трещиной через плекс забрала. Трещину Чон Джа аккуратно заклеила, потому что лишних денег у нее нет, а шлем — дорогой.
В школе — все также шло своим чередом, разве что появилось действительно хорошая клубная комната, где все могли собираться в свободное время и даже считать это клубным временем. У самого Бон Хва свободное время отсутствовало как класс, потому он и появлялся там нечасто. Тем не менее, откладывать решение проблемы с Пак Су Хи надолго у него не хватало совести, и он опять обратился к Старшему за помощью. Старший поворчал и сказал, что «любое решение тут будет временным, нам паллиативы ни к чему, но и времени у нас нет» и пообещал, что поможет. Не преминул проехаться по его отношениям с Соен, указав на то, что «девчонка-то тебя динамит, рыцарь в белых доспехах».
Тем не менее, взял на себя управление и пошел в класс второго года обучения под литерой «А».
Бон Хва — наблюдал за всем этим отстранившись. Сперва он думал, что Старший — распахнет дверь в класс как в тех фильмах про Дикий Запад и засунет большие пальцы рук за брючный ремень, широко расставив ноги и покачиваясь на носках ботинок, оглядывая замерший класс тяжелым взглядом. А потом пройдет к стойке и скажет хриплым голосом, сдвигая широкополую шляпу на затылок: — «Двойного бурбона со льдом!» или там «Мне такой же отравы, как у парня, лежащего снаружи!». И шпоры звякнут в такт.
Однако Старший не сделал ничего подобного, он лишь зашел в кабинет, быстро окинул всех взглядом и извинился, сказав, что ошибся кабинетом. Вышел под недоуменные взгляды старшеклассников.
— Что это было? — спросил у него Бон Хва: — А почему ты вышел?
— Потому что ее не было в классе. Оно и неудивительно — сейчас большая перемена, тот, кого буллят в классе, не останется в нем на большую перемену. Какие ты знаешь укромные местечки по школе?
— Укромные местечки? Ну… за пожарным стендом или на крыше, а еще за школой…
— Эх ты. Эти места популярны у парочек или у тех, кто собирается выкурить сигарету и потусить в компании. Нет, такие места, где тебя никто не потревожит, и ты можешь спрятаться, но никто там искать не будет и более того — даже и стоять рядом не будет. Непрестижные места.
— Да… вроде и нет таких. Здание школы относительно новое, все блестит, откуда тут такие места?
— Запомни, малыш, никто не знает укромные места так хорошо, как жертва. Знаешь, в каком случае тебя не пугает темнота? Если ты в ней прячешься.
Тем не менее, несмотря на мудрые слова Старшего и его ехидное чувство юмора, вкупе с потрясающей самоуверенностью — они так и не нашли Су Хи до конца перемены. Сперва Бон Хва забеспокоился, что сейчас зазвонит звонок и они опоздают на урок, но Старший сказал свое обычное «заткнись малыш, все под контролем» и что «у вас главное в школу прийти с утра, а кто на уроке присутствует — внимания не обращают».
Так что и на урок они не пошли, хотя был английский язык, а этот предмет обязательно будет на сунын, с которым тут все носятся как с писаной торбой. Если предмет есть в сунын, никому в здравом уме не придет его пропускать. Никому, кроме него, по всей видимости.
После того, как прозвенел звонок и из коридоров пропал последний ученик, Бон Хва остался один, делая вид, что разглядывает стенд с правилами техники безопасности.
— Мда, — делает вывод Старший: — или она вовсе в школу не ходит…
— Быть такого не может, — утверждает Бон Хва: - все ходят! Если бы она не ходила и ее пристроили в специальную школу или там перевели — об этом бы все знали и тем более госпожа Мэй!
— Но она нам про это не сказала, в документах про это не слова, значит она все-таки ходит в школу, но так, что ее нет в классе. Интересно. — задумывается Старшпй: — Я, кстати, заметил, что у вас не ведется перекличка перед уроками, вместо этого работает приложение на телефоне.
— Так удобнее. То, что ученик пришел в школу, считывается при входе специальным датчиком, двери открываются только по идентификатору. Это ограничивает вход тем, кто не является персоналом школы или учеником и заодно заносит данные о том, кто и во сколько пришел. Если ученик не появляется в школе более чем на три дня — это повод для того, чтобы позвонить его опекунам.
— Однако после того, как ученик уже в школе, никто не ведет перекличку на уроках. Считается, что если уж ученик в школе — значит на уроках. Все понятно. — говорит Старший и Бон Хва чувствует, как его тело отходит от стены со стендом.
— Ждать бесполезно. — поясняет Старший: — Те, кого травят, стараются избегать лишнего внимания, не привлекать его. Опоздание на урок неминуемо привлекает внимание. Дополнительный повод для мучителей. Что можно сказать предварительно? Скорее всего она ходит в школу, однако не ходит на уроки, дабы избежать травли. Ученики это конечно видят, но не обращают внимания. Учителя не замечают ил