дезинформации — нет никого лучше этого Комитета по Сплетням в деле наведения тени на плетень.
— Чего?
— Внутренняя шуточка, малыш, не обращай внимания. Поздравляю, кстати, вот у тебя и появилась официальная девушка, а ты боялся, что так и останешься одиноким до конца школы.
— Су Хи не моя девушка! Мы же просто притворяемся!
— Кто знает, малыш, кто знает. Мне такие начитанные и умненькие нравятся.
— Она — умная? Не заметил.
— Подумай сам, малыш, устроить себе лежанку в библиотеке — для этого нужно иметь достаточно ума, чтобы понять — сюда никто не ходит. Достаточно смелости, чтобы поверить в свои же собственные умозаключения. Ну и цинизм… сбежать с уроков и спать на полу… она необычная, а мне нравится все необычное…
— Старший! Не смей!
— А ты — тиран, малыш. С теми не говори, с этими не спи… вот из таких как ты и вырастают диктаторы и самодуры. И вообще, лучше заткнись, если не хочешь завтра проснуться с двумя девушками в своей постели.
— Ээ… — Бон Хва хочет сказать, что он на самом деле не сильно-то и возражает, но язык у него не поворачивается.
— Нужно будет сегодня с мадам Вонг поговорить. Или с госпожой Мэй, вот уж кто на тебя глаз положил… да и у Соен мама довольно красивая…
— Старший!
Глава 16
Су Хи уже знала, что будет. И от этого знания у нее в груди как будто становилось совсем пусто, колени подгибались и спина сама собой начинала горбиться. Сосущее чувство под ложечкой вытягивало все силы и оставляло ее слабой и прозрачной, словно целлофановую оболочку себя самой. Шаг за шагом она шла и убеждала сама себя в том, что идти нужно. Потому что если она сегодня не придет, то завтра будет хуже, намного хуже.
Если она сегодня придет в «уголок», то завтра будет так же как всегда. Не больше, не меньше. Как обычно. Самым ее нелюбимым временем было время, когда заканчивались уроки. С утра, когда она успевала прошмыгнуть в школу пораньше — она утешала себя тем, что уроки сегодня долгие и до той поры, когда уроки закончатся, начнется «клубное» время — еще долго.
Потому что ее друзья — они ждали ее после уроков. Каждый день. Потому что Куоко и Генхи основали свой клуб. И им даже выделили клубную комнату. В которой они и проводили время после уроков — делали домашнее задание все вместе, разговаривали о том и о сем, веселились, проводили время вместе.
И при мысли о том, что сегодня снова ей придется провести в клубной комнате почти два часа — у нее под ложечкой засосало. Она сглотнула. Придется.
Она остановилась перед дверью с надписью «Клуб PKG». Остановилась и на секунду представила как она разворачивается и убегает, убегает из школы и больше никогда сюда не возвращается. Никогда в жизни! Мысли о том, как она ночует где-то под мостом и мокнет под дождем или спит в грязной квартире какого-нибудь старого и толстого извращенца — уже не пугали ее. Пусть так, но она наконец будет свободна. Свободна от того, чтобы каждый день после уроков приходить в клуб.
— О, так это ты Унылая. — раздается голос сзади и она выпрямляется так, словно ее током ударили! Это же Сина! И с ней вместе парни, Бо и Вон!
— Чего же ты топчешься в дверях, Унылик? — в голосе у Сины появляются ласковые нотки: — Заходи, не бойся. В конце концов мы тут все друзья, не правда ли?
— Сина! — она поворачивается и поспешной кланяется: — Сина-нуна!
— Ну, ну, Унылик, не нужно такого раболепного отношения. Я — это всего лишь я. А ты — всего лишь ты. — качает головой девушка и толкает ее в плечо: — Заходи давай, дурочка. Родной клуб, все вокруг друзья — чего тебе еще нужно?
— Сегодня эта унылая шлюха выглядит совсем стремно, — подает голос Вон: — гляди, трясется вся. Ты чего трясешься, образина? Кому ты нужна тут? Она еще и портфель к груди прижала, словно боится, что ее тут на части порежут или что еще. Ты чего, Унылая? Хватить сиськи мять, заходи уже.
— Фи, как грубо, — морщит носик Сина: — Вон Ги, не забывай, что мы все тут друзья.
— Пф… — он оттолкнул Су Хи с дороги и открыл дверь в клубную комнату: — конечно. Как я мог забыть. Друзья. Эй, Су Хи, не в службу, а в дружбу — сгоняй нам за газировкой.
— Да! Конечно… — она обрадовалась. «Сгонять за газировкой» означало, что она сможет избежать какой-то части пребывания в клубе. «Сгонять за газировкой»… торговые автоматы стояли на первом этаже, рядом с входом в столовую. Но в этих автоматах не было любимого тоника Генхи, он продавался только в автоматах на улице, за школьным забором, а если она пойдет за газировкой для всех на улицу — это почти двадцать минут! Двадцать минут из двух часов — это много. Она быстро сбегает за газировкой, а потом подождет на улице… двадцать минут — не больше. Если она пропадет на полчаса или тем более — сорок минут, то Куоко, ее персональная мучительница — обязательно про нее вспомнит.
Но и двадцать минут вдали от клуба — это хорошо. И потом, сегодня же Куоко снова получила хороший бал по математике, она похвасталась новым маникюром, возможно, что она и девчонки вовсе про нее забудут. А парни… парни обращали на нее внимание, только тогда, когда им было что-то нужно…
Она развернулась было и вспыхнувшая в груди надежда тут же потухла. Потому что позади нее стояла Куоко. И лицо у нее было мрачным. Су Хи давно научилась определять в каком состоянии была ее персональная мучительница и сегодня был один из худших дней. Брови сошлись на переносице, глаза были сужены, нижняя губа — явно припухшая. Значит, опять кусала свою губу. Су Хи не знала, что именно случилось с Куоко, но она совершенно точно знала, что такое лицо не сулит ничего доброго.
— Ты куда собралась, Убогая? — сверкнула на нее глазами Куоко: — А ну зашла в комнату!
— Но… Вон Ги попросил газировку и…
— Вон Ги потерпит. — безапелляционным тоном заявила Куоко и втолкнула ее внутрь. Грубо, так, что Су Хи едва на ногах удержалась. Но все же удержалась, подумав про себя, что зря, зря она устояла на ногах. Лучше было бы упасть и лежать на полу, показывая, насколько она жалкая и никчемная. Тогда от нее отстанут быстрее.
— Чертова математичка, — Куоко заходит в клубную комнату и бросает свой портфель на стол: — прицепилась со своими тестами! Аджжж… бесит!
— Что случилось, Ку? — поднимает голову Вон Ги, который уже устроился перед телевизором с игровой приставкой: — Опять чего-то с той второкурсницей не поделила?
— С кем? Вот еще. Она — всего лишь бедная крестьянка. Пусть знает свое место, — Куоко с размаху опустилась на стул, запрокинула ноги на стол и сложила руки на груди: — такие как она меня просто раздражают. Нет.
— Наша дорогая Ку в контрах с математикой, — тянет Сина, которая зашла в клубную комнату вслед за ними: — вернее — с математичкой. А я же говорила тебе, что если уж читеришь на тестах, то не сдавай все правильные ответы. Соверши парочку ошибок. Конечно же тебе никто не поверит, что у тебя результат — сотня. Хотя бы девяносто шесть было бы — и то достоверней. Вот у меня восемьдесят шесть и мне этого достаточно.
— Потому что ты — птица низкого полета. Амбиций у тебя нет. — отрезает Куоко: — Кто будет писать на восемьдесят шесть, если способен написать на сто?
— Ааа… — Вон Ги тут же теряет интерес к разговору. К нему подсаживается Бо и берет второй джойстик. Вместе они управляют какими-то двумя человечками на экране. Человечки куда-то бегут, размахивают мечами и крушат все вокруг. Экран заливает спецэффектами и ненатурально выглядящей кровью.
— Где этот Гвахи? — задает вопрос вслух Куоко и поворачивается к Су Хи: — Ты видела его?
— Н-нет. Куоко-нуна…
— Он вроде как Аенг помогает книги до библиотеки отнести. — откликается Сина, которая уже сидит за столом, разложив вокруг себя кучу каких-то баночек, пудрениц, и прочей косметики. Она гляди на себя в зеркальце критическим взглядом, поправляя прическу.
— С Аенг значит, — кивает Куоко: — ладно. Уроки уже закончились, а они шатаются где-то по школе. Ну-ну. Бо Ран, сходи-ка поищи их.
— А чего сразу я? — не поворачивает головы парень, продолжая играть в игру: — Вон пусть Унылая сходит.
— Потому что я так сказала. — надавливает голосом Куоко: — Мне повторить?
— Ох. Ну ладно. — Бо встает и откладывает джойстик в сторону: — Ладно, пройдусь. Ты тут без меня, бро. — он кладет руку на плечо Вон Ги и тот кивает, продолжая крушить монстров на экране.
— Я-я могу сходить… — говорит Су Хи: — поискать…
— Может она сходить. Ну конечно. Ты же Убогая — шлюха, как и твоя мамаша. Тебе лишь бы по мужикам ходить. — поворачивает голову к ней Куоко и Су Хи сглатывает. Ну вот, она привлекла к себе лишнее внимание! Это плохо…
— Думаю, что настало время для ежедневной мантры, а СуХи? — вкрадчиво говорит Куоко: — Ты же сегодня еще не говорила этого, а? Давай.
Су Хи чувствует, что у нее во рту — пересыхает. Слюны нет совсем. Она видит, как Вон задерживается в дверях и заинтересовано оборачивается. Сина — перестает красить свои ресницы черной палочкой туши и поворачивает свою голову к ней. Вон Ги ставит игру на паузу.
— Да, конечно, Куоко-нуна. — выдавливает из себя Су Хи и становится на колени перед свой мучительницей. Пол деревянный, потом у нее будут болеть колени. Обязательно будут болеть. Но сейчас не до этого…
Она опускает глаза вниз и произносит свою мантру искупления, как называет ее Куоко. Произносит, стараясь не вдумываться в слова. Ведь это всего лишь — вибрации воздуха, правда? Как они могут ранить, сделать больно? Просто вибрации, просто звуковые волны.
— Я — шлюха и моя мама тоже. — говорит она, глядя в пол и ожидая команды наконец встать.
— Ты, кажется, что-то забыла, — слышит она голос Куоко: — раз уж ты все равно шлюха.
— Н-нет, Куоко-нуна! Я все сказала как вы и просили!