— Что-то мне есть захотелось. — вдруг сказала она: — мяса. Жаренного. Такого чтобы с корочкой.
— Ты — странная. — качает головой Чон Джа: — я вот после этих фоточек точно веганкой стану.
— Ты знаешь, что жаренная человечина по запаху ничем от жаренной свинины не отличается? — задает вопрос Юна: — это нам на лекциях рассказывали. Был у нас профессор, который прокурором служил и банду людоедов в Пусане накрыл, вот он и рассказывал. А у меня воображение богатое, вот я запах жаренной свинины и представила. Сразу же есть захотелось. Ничего странного, просто рефлекс. Тем более что вечер уже, я ж целый день ничего не ела.
— И ты, наверное, думаешь, что все объяснила? — вздыхает Чон Джа: — только еще больше вопросов возникло. Но к черту. Хочешь кушать — замечательно. Пошли уже отсюда, нас ждет холодное светлое «Намсан Маунтин», а тебя — жаренная свинина. Меня же судя по всему — салат и сухарики.
— Сейчас, сейчас… так о чем я… — Юна опускает взгляд на бумаги перед ней: — ах, да. Это нам не помешает. Видишь ли, так как они сгорели, будучи еще живыми… то они погибли не в результате аварии, спровоцированной мистером Каном, а именно в результате пожара, который в свою очередь является результатом непродуманной конструкции автомобиля. Что нам и подтвердит инженер Ли на процессе. Quod erat demonstrandum… что и требовалось доказать.
— Значит у тебя все схвачено. — кивает Чон Джа: — прекрасно. Великолепно. Замечательно. Так что — идем пиво пить? Надевай туфли и юбку свою одерни, а то расселась тут… все напоказ.
— А? Да, конечно… — Юна опускает взгляд вниз и стремительно краснеет. Вскакивает на ноги и оправляет юбку: — задумалась, извини.
— Ничего страшного. В конце концов мы обе девушки. Вот был бы тут Бон Хва — он бы кровь из носу пустил. Давай не будем весь этот бардак убирать, а? Завтра… ну или в понедельник и начнем? — с надеждой говорит Чон Джа, оглядывая бумаги, разложенные по всему офису.
— Ты что! — горячо возражает ей Юна: — нельзя тут ничего трогать! У меня — система! Запираем офис и чтобы никто тут не был до моего прихода! Вон там на кресле — показания свидетелей, на принтере — данные экспертизы, на диване — документы от инженера Ли, а у тебя под задницей — ответы из дорожной инспекции…
— Да? — Чон Джа встает, стараясь не наступить на «разложенные по системе» бумаги. На ее личный взгляд никакой системы тут нет, но как говорил Эйнштейн — порядок нужен лишь глупцу, гений властвует над хаосом.
Она ждет, пока Юна — наденет туфли, поправит прическу и накинет пиджак. Выключает свет в офисе и закрывает за ними дверь.
— Но что меня беспокоит… — говорит Юна, пока они — спускаются на первый этаж торгового центра по длинной лестнице эскалатора: — там установлено, что в желудке мистера Кана найдены следы сильнодействующего снотворного.
— Ну… ничего удивительного. У многих в наше время проблемы со сном. — пожимает плечами Чон Джа: — я и сама порой принимаю. Стресс, все дела.
— Да, сам факт не удивителен. Но в сочетании с другими фактами… чета Кан намеревалась ехать в дальнюю поездку. Они только выехали из города. В самом автомобиле, в подстаканнике нашелся металлический термос, в котором были остатки крепкого кофе. Термос находился с водительской стороны и было бы логично предположить, что выезжая в дальнюю поездку с раннего утра мистер Кан — заварил себе крепкого кофе. Но зачем вместе с кофе — выпивать снотворное?
— Может он снотворное ночью принял? — предполагает Чон Джа. Юна качает головой.
— Нет. Эти таблетки довольно быстро усваиваются. Скорее всего он принял их уже в пути, запивая кофе. Жидкость впитывается в желудке практически мгновенно, а вот таблетки растворились не до конца. Если в машине и была упаковка этих таблеток, то она сгорела вместе с салоном. И… если уж предполагать, то можно предположить, что он — перепутал эти таблетки с каким-нибудь другим средством. Например — с лекарством или даже стимуляторами. Как я уже сказала — ехать было далеко, а из дома они выехали довольно-таки рано.
— Погоди-ка… — Чон Джа хмурится: — то есть ты хочешь сказать, что эти таблетки могли ослабить внимание мистера Кана, в результате чего он и вылетел на обочину? А уже потом в его автомобиль грузовик врезался?
— Думаю он заснул на трассе. Трагическая случайность. Современные снотворные препараты очень сильны и действуют очень быстро. Пять, десять минут и человека неудержимо клонит ко сну. Кроме того, если предположить, что он все-таки перепутал снотворное с другим препаратом… а иного разумного объяснения тому, что он выпил его вместе с крепким кофе я не вижу… так вот, если предположить, что он перепутал его с другим препаратом, то он мог точно так же — перепутать и дозировку. Если, скажем там он витаминов по пять капсул принимает за раз или там стимуляторов… вот точно так же горстью в рот и закинул. Запил кофе из термоса… — Юна вздыхает: — впрочем сейчас мы уже ничего не проверим. Но такова моя гипотеза.
— То есть… чисто теоретически — ему могли и подменить эти таблетки, да? — уточняет Чон Джа, чувствуя, как охотничий инстинкт заставляет ее сделать стойку.
— Могли наверное. — пожимает плечами Юна: — но кому это нужно? Кто мог бы просчитать такую вероятность? Если бы его хотели убить серьезные люди, то не так… тут же никакой гарантии нет. Какова вероятность что за ними сразу же грузовик будет ехать? И… о критическом недостатке конструкции кроссовера «RoadStar» — только единицы в компании знают, а им самим невыгодно чтобы про это узнали, уж эксплуатировать такое они точно не будут. Да за деньги корпорации мистера Кана бы нашли висящим на люстре в номере дешевого отеля с полупустой бутылкой виски и запиской «прошу в моей смерти никого не винить, я очень устал». Не, тут не стоит сущности множить. Применяй бритву Оккама и отрезай ненужное.
— Ну не знаю… хотя потом об этом подумаю. Завтра. А сегодня нам с тобой нужно как следует выпить и поговорить…
Глава 20
Глава 20
Интерлюдия Кан Оби, занятая девушка
Она из окна увидела, что Чон Джа — забрала Бон Хва из школы на своей зеленой «Хонде». Они с ним должны были сегодня после школы идти домой вместе, но она — не расстроилась. Ей так много нужно было сделать и хотя пройтись домой вместе с ним — было бы хорошо, однако дел у нее накопилось достаточно.
И самым первым делом ей нужно было срочно решить вопрос с Су Хи. Эта девушка была очень близка к Бон Хва и претендовала на место его девушки, а значит — была очень влиятельна. Обладала властью над ним. Как там говорят «ночная птичка всегда в тишине поет».
Оби знала только один способ «решить вопрос» и она собиралась его использовать. Все своим знания про Су Хи, все что она знала раньше и узнала сейчас — все это сейчас было ее оружием.
— Ой! — говорит она, словно случайно наткнувшись на Су Хи в коридоре школы: — извини, я не увидела! Ты уже домой собираешься? У тебя клубного времени нет?
— Нет. — коротко отвечает Су Хи и пытается пройти мимо. Оби — пропускает ее. Нельзя становится на пути у человека, иначе он начнет воспринимать тебя как соперника. Видит бог, Оби не хотела, чтобы Су Хи начала воспринимать ее как соперницу. Это ей здорово помешает. Так что она — не стоит на пути Су Хи, тем более что после травли в старшем классе, эта Су Хи — скорее всего болезненно воспримет покушение на ее свободу передвижения. Оби — не стоит на пути, но поворачивает и идет вслед за ней.
— А давай домой вместе пойдем? — предлагает она: — нам же по пути… немного. Я сейчас у Бон Хва дома живу.
— … что? — Су Хи поворачивается и Оби — едва успевает остановиться, чтобы не врезаться в нее. В глазах вспыхивает Красный. Красный! Красный! Красный! Оби — сглатывает. Она уже почти умеет справляться с собой, когда загорается красный, она выросла, она стала сильнее и она в состоянии выбирать, когда и как себя вести… но все равно ей нужно понравиться этой Су Хи. Как? Только что она сказала девушке, что живет с ее парнем в однокомнатной квартире, они спят на одном футоне, а позавчера, когда Чон Джа не пришла домой и ее мучал Красный — она забралась под его одеяло, чтобы хоть как-то пригасить ненавистный цвет. Любая девушка на месте Су Хи — будет готова разорвать ее на части… и это включает Красный! Ей срочно нужно оправдаться!
— Т-ты же знаешь, что с моими родителями произошло? — опускает взгляд Оби. Беспроигрышная тема — смерть родителей. После того, как отец и мать исчезли из ее жизни — ей стало жить намного легче. Красный уже не так сильно мучал ее, не раскалывал ей голову и не придавливал, делая невозможным вздох, заставляя мучаться от раскаленных иголок удушья в груди, не высасывал из нее силы. Она смогла дышать свободно… почти. И она бы предпочла жить под мостом, в холоде и грязи, но не испытывать Красный снова и снова. К сожалению, это было невозможно. Самый тяжелый Красный был от ее родителей, для которых все, что бы она ни делала — было мало. Как бы она себя хорошо не вела, мать всегда обрушивала на нее свой Красный, презрительно поднимая губу. Она — неумеха, глупая, неряшливая, уродина… Оби сглатывает, вспоминая это. Хоть одна польза от вашей смерти, думает она, теперь я могу сказать, что вы — умерли и люди тотчас прекращают бомбардировать меня Красным. Ведь я — сирота.
— Ой… извини. — Су Хи делает шаг назад, Красный пропадает из ее голоса и глаз, она понижает голос: — я… совсем забыла. Извини меня.
— Н-не стоит. У меня просто сейчас дома нет. Его родители по ипотеке купили, а сейчас за долги опечатали. Вот поэтому я с Бон Хва живу — он меня приютил. — поясняет Оби, чувствуя, как ей становится легче дышать.
— Вот как значит? И… почему же он мне ничего не сказал? — хмурится Су Хи и Оби понимает, что Красный возвращается, но это уже не ее Красный, он нацелен на Бон Хва. И хотя этот Красный не душит ее и не выдавливает из нее дыхание, она все равно не хочет этого допустить. Красный на Бон Хва будет означать что потом Бон Хва будет испытывать Красный уже в ее отношении. А она такого совсем не хочет! Она ни разу не видела Красный от Бон Хва, не испытывала этого ужасного чувства от него и не желает его испытывать!