— Когда он об этом узнает, то… могут быть последствия. — продолжает он: — понимаешь, я не такой жесткий как он. Не такой сильный. А он может быть даже жестоким. Поэтому я тебя прошу — возьми деньги и уезжай домой. В Японию.
— Ну уж нет! — мотает она головой: — никуда я не поеду. Особенно в Японию. С чего это я должна ехать? Ну расстроится твой старший брат, и что? В конце концов я вам столько денег приношу, что было бы глупо такую возможность терять.
— Ты не понимаешь. — вздыхает он: — он же сломает тебя. Ему за радость сломать что-то, что принадлежит мне…
— Но я тебе не принадлежу!
— Для него без разницы. Он — плохой человек, Тая. Я от него уже никуда не денусь, но ты… ты можешь бежать.
— Слушай, если он такой страшный… давай тогда сделаем вид что, между нами, ничего не было? — предлагает она: — ты мне нравишься, но не настолько, чтобы с ним в конфликт входить. Особенно если он такой жесткий.
— Он все равно узнает. — опускает голову Кен Ду: — узнает и накажет.
— Так вот откуда у тебя эти шрамы… — задумчиво тянет Тая: — а я думала что тебя бандиты пытали… он уже наказывал тебя?
— За меня не переживай, я уже привык. — отвечает он: — больнее всего он всегда делает другим людям… и я понимаю, что так он пытается меня уберечь, но все же…
— Так. — она приподнимается на кровати, глядя ему прямо в глаза: — погоди-ка. Скажи мне, все эти слухи про него — правда?
— Не все. — отводит он глаза в сторону: — но лучше тебе уехать.
— Вот сука! — она спрыгивает с кровати: — кусссо! Кен Ду, а ты что — с ним ничего сделать не можешь? Физически ты даже больше него и сильней!
— Это… это же старший брат Ву. — беспомощно разводит руками он: — что я могу сделать?
— И вот так ты и живешь? — спрашивает она у него, уперев руки в бока и широко расставив ноги, совершенно забыв, что она — голая. Глядя на нее, он снова начинает возбуждаться. Сейчас, когда она злилась — она была просто прекрасна! Нет, ему нравилась любая Тая, но когда она уперла руки в бока, а ее глаза стали метать молнии… она напоминала ему амазонку, воительницу, валькирию! Он хотел быть с ней, однако понимал, что как только старший брат узнает о том, что между ним и этой Таей что-то есть — он обязательно что-нибудь придумает. И лучше этого не допустить… потому что он видел, что происходит с теми девушками, которых «воспитывал» старший брат. Поэтому… если так нужно, то он сделает все, что необходимо. Ее нужно просто оттолкнуть.
— Что ты мне говоришь, тварь! — повышает он голос, вставая напротив Таи: — ты просто дешевая шлюха! Девка, проститутка, сосущая члены за деньги! Пошла отсюда вон! — на последних словах его голос снова сломался и он — закашлялся. Тая стояла и смотрела на него с нечитаемым выражением лица.
— Проститутка? — качает она головой: — разве ж это оскорбление? Это моя профессия. Да и все остальное тоже. Боже, Кен Ду, ты такой предсказуемый.
— Что ты себе позволяешь⁈ Шалава, подстилка, пошла вон! — повышает он голос, срываясь на крик. Нужно обидеть ее, думает он, обидеть, оттолкнуть, тогда она — уедет, а он — все равно переведет ей деньги на карту… и заблокирует свой контакт, чтобы она не могла вернуть их, она же дурная! Остальные девки все как одна на деньги падки, а эта… дура!
— Все еще мимо. — говорит она с кривой улыбкой и делает шаг навстречу: — но даю очко за старание.
— Ах ты! — он замахивается на нее, уже не понимая, что делает. Замахивается, ожидая, что она — в страхе отшатнется, закроется… но она стоит напротив, все так же дерзко глядя ему прямо в глаза и у него не остается иного выхода, кроме как… ударить. Но удара не выходит, его рука сама собой останавливается в сантиметре от ее лица, от лица, на котором не дрогнул и мускул.
— Какой ты все-таки дурак. — говорит она и делает шаг навстречу. Прижимается к нему, и он вдруг чувствует ее обнаженное тело каждой клеточкой своей кожи. Обнимает ее, так крепко, словно боится, что она вдруг исчезнет.
— Было трудно обзывать меня? — спрашивает она и он — молча кивает, прижимаясь к ней и вдыхая аромат ее тела и волос.
— Мой рыцарь… — шепчет она: — даже обозвать меня не можешь. Знаешь что? А давай убежим вместе? Ты и я? Если твой старший брат такой… тебе же самому с ним нелегко, а? Поехали? Китай, Япония, Тайланд… для меня везде есть работа, я не пропаду. А я не пропаду — и ты не пропадешь.
— Дура. — отвечает он сиплым голосом: — он найдет нас везде. Убегай. Пожалуйста. Я не переживу, если с тобой что-то произойдет.
— Со мной ничего не будет. Я же ведьма. — она отстраняется и смотрит ему в глаза: — никто не может причинить мне вреда без моего на то согласия. Ты любишь своего брата?
— Ненавижу.
— Тогда я его убью. Биип. — она нажимает пальцем на кончик его носа и усмехается: — вот и все. Не переживай, Кен Ду.
— Если бы все проблемы решались вот так легко. — ворчит он, чувствуя себя… счастливым. Он знал, что это счастье — лишь короткий миг, несколько мгновений в объятиях, до тех пор, пока Ву-старший не узнает, но в этот краткий миг — он был счастлив.
— Братан Кен! Братан Кен! — забарабанили в дверь и он — поморщился, выпуская ее из объятий. Вот и реальность, подумал он, холодная реальность. В ней нет места магии и волшебству. Нет места счастью. Так что этой Тае все равно придется уехать, даже если ее силой придется на самолет затолкать…
— Ну чего там? Я же сказал не беспокоить! — прорычал он, подойдя к двери и накидывая халат на плечи. Краем глаза увидел, как Тая — преспокойно легла на кровать в соблазнительной позе и поднесла ко рту мундштук кальяна. Чертовка. И вправду ведьма.
— Братан Кен! Старший Брат Ву пропал! Машина осталась, телефон выключен. Братки говорят, что кончили его! — раздается истерика за дверью. Кен Ду чувствует, как у него холодеет в груди. Он поворачивает голову к кровати. Ведьма, думает он, точно ведьма. Если это правда, если его старшего брата больше нет… неужели…
— Братан Кен! У нас собрание! Пожалуйста!
— Сейчас. — говорит он, скидывая халат и начиная лихорадочно одеваться, прыгая про комнате на одной ноге в поисках второго носка.
— Ну так что? Уезжать в Японию? — спрашивает у него Тая, которая следит за его прыжками с кровати: — скоро там сакура зацветет…
— Никуда не уезжай. Пока. — говорит он: — посмотрим.
— Слушаюсь и повинуюсь. — наклоняет голову она: — а я пока поищу нам с тобой две длинные красные ленты, много цветочного масла, одного ссирымщика и Царицу Савскую…
Глава 14
Глава 14
— Веди себя уверено и ничего не бойся. — говорит дядюшка Ван, наклонившись к перчаточному отделению в своей машине и достав оттуда папку для документов. Мельком взглянул на него в зеркальце заднего вида.
— Что не так с лицом? — спросил: — больно кислое.
— Просто удивлен. — отвечает Бон Хва: — вы оттуда папку для бумаг достали? Ну… то есть не кастет как в прошлый раз. Или там, ну не знаю… пистолет.
— Хм. В банде Ву-старшего около тридцати человек. Из них где-то человек десять — очень крепкие ребята, отмороженные на всю голову и с оружием. Даже если бы у меня тут пулемет был — все равно не помогло бы. Нет, мелкий, тут насилием вопросы не решить. У Лиджуань нет своей пехоты, но даже если бы была — я бы все равно постарался сперва поговорить. Война банд — крайне неприглядная штука и здорово бьет по карману.
— Ну да. Я вот второй день в лав-отеле ночую. Дороговато. — соглашается с ним Бон Хва: — это ж сколько денег нужно…
— Затраты на конспиративные квартиры и все такое — это ерунда. — дядюшка Ван достает из перчаточного отделения футляр для очков, открывает его и достает очки и маленькую черную тряпочку. Протирает очки. Надевает их на нос и сразу становится похожим на эдакого Санта-Клауса корейского разлива, только в черном костюме человека из похоронной конторы. Со стороны он выглядит очень забавно. Бон Хва ловит себя на мысли, что такого Вана очень легко представить играющего в куклы со своей внучкой ранним утром Рождества, распаковывающего подарки и тепло улыбающегося радостным лицам детей. Если бы он своими глазами не видел короткий удар сбоку в висок Ву-старшему… он бы нипочем не поверил, что вот этот неповоротливый увалень с доброй улыбкой может двигаться так быстро и так агрессивно. Бац! И все, Ву-старший уже на земле лежит и пузыри пускает изо рта. Он потом специально на записях с видеокамер наблюдения просмотрел все еще раз.
— Сама пехота и даже семьи — могут попрятаться. — продолжает тем временем Ван, открывая папку для документов: — а вот бизнес никуда не денешь. Все эти игорные дома, кофейни, сауны, рестораны, букмекерские конторы, ночные клубы, мелкие лапшичные, лавки по продаже сувениров… если дела пойдут худо, то начнут атаковать уязвимые места. Мы бы разгромили их массажные салоны и сауны, а они — наш клуб и отель. После чего доверие со стороны общества и клиентов к нам было бы подорвано на года. Никому не хочется прийти в клуб или массажный салон чтобы оказаться посреди конфликта двух банд. И даже если никто из гражданских не пострадает… что вряд ли. В общем любая война будет означать голодные годы для всех участников конфликта. Да и вообще на экономике района дурно скажется. Драки на улицах, не дай бог перестрелки — все это еще добавит масла в огонь, прибудут спецподразделения по борьбе с организованной преступностью, парламент примет экстренные законы по противодействию, снова введут какое-нибудь «особое положение», которое позволит хватать наших на улицах без судебного ордера и обыскивать… в общем-то всем худо будет. Вот потому лучше будет договориться. Или если договориться не получится — то по крайней мере решить вопрос тихо, не привлекая излишнего внимания и не устаивая побоища на улицах города. — он наклоняет голову и смотрит в зеркальце заднего вида поверх своих очков, проверяя, понял ли его Бон Хва.
— Понятно. — говорит тот: — война — это плохо для бизнеса.
— Вот именно. Однако и с кем попало вести переговоры тоже не станут. У нас с тобой один шанс произвести впечатление. За эти годы воспоминания о Третьем Поколении уже стерлись, а ведь когда-то их называли Худшим Поколением. Мудрец Семи Звезд Хван Сон Сан, Кулачный Боец Шин Сан Хён, Чо Ян Ын, Черный Убийца, в 75-м его банда была самой большой, больше тысячи человек! Ким Тэ Чон и его извечный враг Сирасони по прозвищу «Рысь»… да, были люди в наше время. — он качает головой: — но все они куда-то подевались. Шин Сан Хёна убили в тюрьме, Мудрец Хван Сон Сан уехал за границу и сейчас по слухам живет на Лазурном Берегу, Ким заболел какой-то дрянью и помер в девяносто третьем. Из легенд Третьего Поколения осталось человек пять, не больше. Да и те… ты же видел Сирасони, да? Овощ. В общем сегодня мы с тобой блефуем. Приходим к ним, устраиваем небольшой скандал и вызываем Ву-младшего на поединок.