И вроде все аргументы Господина У и госпожи Югай были верными и правильными, но все-таки червь сомнений грыз Пак Вон Су с самого утра, а уж с момента как в коридоре суда он заметил самого Ан Чонг Ву — в мятом пиджаке с чужого плеча, с бледным и решительным лицом и красными от недосыпа глазами — и подавно. Пак Вон Су не был новичком в судебных процессах, но он прекрасно помнил, как именно себя чувствует человек, который в первый раз дает показания под присягой. Некоторые ребята со стальными нервами и те в первый раз бледнели. И это даже при том, что они говорили «правду, только правду и ничего кроме правды». А уж если ты в первый раз даешь показания под присягой и тебе нужно соврать… то уровень стресса зашкалит. Вот о чем не подумали Господин У и госпожа Югай! О том, что этот водитель — обычный парень с улицы, простой работяга. Это они могут врать в лицо самому Господу Богу, не краснея и не поведя глазом, они так привыкли, у них это высокое искусство, но этот водитель — он же не умеет врать убедительно. Да, Господин Уи и госпожа Югай сказали, что это не существенно и что прокурор все равно заявит ходатайство о направлении дела на дополнительное расследование, а судья — поддержит это ходатайство и закроет процесс, но все же…
— Доброе утро, госпожа Юн. — кивает Пак Вон Су, приветствуя коллегу с противной стороны: — рад вас видеть.
— И вам доброе утро Пак-сонбэнним. — вежливо кланяется Юна Юн, адвокат юной Кан, оставшейся сиротой в результате аварии. В любое другое время сердце Пак Вон Су сжалось бы, едва он бросил бы взгляд на эту бедную девочку, осталась сиротой в одночасье, бледная и потерянная стоит рядом со своим адвокатом, вон даже взяла ее за руку, чтобы не потеряться. В конце концов и он тоже человек и ничто человеческое ему не чуждо, но… Но прямо сейчас он в первую очередь юрист. Защитник своей корпорации. Так что чувства — на потом. Может быть, после процесса он пошлет ей анонимное пожертвование с соболезнованиями, но это будет потом. Или не будет.
С формальными приветствиями закончено, госпожа Юн выпрямляется, и он с удивлением отмечает на ее шее — едва заметный кровоподтек характерной формы. Моргает, справляясь с удивлением. После того, что он видел в офисе Господина У — он не должен удивляться таким мелочам. В конце концов госпожа Юн — молодая и незамужняя девушка в расцвете сил, у нее просто обязан быть молодой человек. С которым, судя по всему — она и провела прошлую ночь.
Он проходит на свое место, садится, раскладывая бумаги перед собой на столе, размышляя о том, какие нравы нынче в ходу у молодежи. Во времена его молодости девушке было бы позорно ходить с таким вот «засосом» на шее. Это как клеймо на лбу. Но сейчас видимо принято. И с клиентом за руки держаться… хотя опять-таки понятно, все-таки эта юная Кан — сирота. Наверное, госпожа Юн ее утешает так, со стороны смотрится странновато, но понятно. Хотя… а куда эта Кан руку свою направила? Или ему показалось? Не может же сирота, убитая горем, да еще и совсем школьница — флиртовать со своей защитницей? Точно не может.
Он помотал головой. Нервы расшалились совсем. Уже мерещится черте-что. Нет, так не пойдет, ему нужно выдохнуть и расслабиться, прийти в себя. Все будет хорошо, сейчас выступит этот Ан Чонг Ву и все будет хорошо. Судья отложит рассмотрение дела до тех пор, пока следствие не завершит проверку, а следствие можно затянуть минимум на год, а то и на три. За это время Господин У так или иначе договорится с этой Кан… а если это и в самом деле атака со стороны Кей Джи Групп, то это лишит их возможности развивать наступление. Они смогут рассчитывать только на слухи и «субъективное мнение», а уж такие атаки пиар отделу отбивать не привыкать.
Он машинально встает под возглас бейлифа «встать! Суд идет!», оправляет пиджак и смотрит вниз, на свои бумаги. Пропускает мимо ушей привычное объявление судьи о правах и обязанностях сторон и садится обратно, поддернув брюки. Выжидает оглашение преамбулы дела и на словах судьи «у сторон будут ходатайства до начала процесса» — встает и откашливается.
— Ваша честь! — обращается он к судье: — у нас ходатайство об опросе свидетеля по делу, некоего Ан Чонг Ву, который и управлял большегрузным транспортом, столкновение с которым и привело к этой трагедии.
— Да я помню ваше ходатайство на прошлом заседании. — кивает судья, взяв в руки свой деревянный молоточек: — вы обеспечили явку данного свидетеля в судебное заседание?
— Да, ваша честь. Он ожидает в комнате для свидетелей. — отвечает Пак Вон Су и судья приказывает бейлифу привести свидетеля. Краем глаза Пак ловит на себе обеспокоенный взгляд Юны Юн и сдерживает улыбку. Некрасиво и неправильно, но сейчас они сделают поворот оверштаг, думает он, наверняка Юна Юн понимает, что именно он хочет сделать, но помещать ему она не может никак. Неизбежность судьбы. Все-таки Господин У — страшный человек. Этой Кан и этой Юне Юн следовало бы взять деньги… пусть там и немного, но это лучше, чем воевать с корпорацией годами, нести постоянные расходы и быть в нервном напряжении все это время. Система всегда выигрывает у одиночек, это неизбежно. Он ловит на себе еще один взгляд. Молодой парень, пришедший с Юной Юн и Кан Оби — сидит в зале, скрестив руки на груди и изучает его внимательным взглядом. Если бы не возраст, то Пак сказал бы что он знает этот взгляд. Большинство людей, которые пришли в суд смотрят на процесс как зрители, многие переживают, хватаются за сердце, выкрикивают с мест, но — как зрители. А этот смотрел цепким взглядом профессионала. Студент юридического колледжа? Или просто психопат с холодным взглядом? Пак не успевает додумать — в зал приводят Ан Чонг Ву.
Глядя на то, как тот проходит в зал, встает перед трибуной, отвечает на вопросы о своем имени, фамилии, дате рождения, месте проживания и роде занятий, приносит присягу «говорить правду, только правду и ничего кроме правды», как подписывает бумагу о том, что предупрежден об уголовной ответственности за дачу заведомо ложных показаний — Пак Вон Су успокаивается. Все будет хорошо. На самом деле и мятый пиджак, и красные от недосыпа глаза и бледное лицо — все это сейчас работает на них! Ан Чонг Ву производит впечатление человека с неустойчивой психикой. Господин У — гений. Он знал, что для обычного работяги врать в суде под присягой — это стресс. Потому и дал ему задание просто признаться и все, фактическую составляющую оставить в покое, говорить, как все было, а вот мотив… субъективную сторону выставить как преступление. В этом красота подхода Господина У — невозможно это опровергнуть! Ан Чонг Ву не будет врать насчет обстоятельств дела — как он ехал, как управлял, что произошло — тут он скажет правду. Единственно в чем он будет кривить душой — это свое отношение к этому. Ему достаточно сказать, что во время аварии он — желал смерти чете Кан и все. А там — перевод дела в уголовку, психиатрические экспертизы, тесты, расследование… поистине Господин У знал что делает.
Тем временем свидетель Ан Чонг Ву справился с формальностями и выпрямился перед трибуной. Судья пожевал нижнюю губу и обратился к Паку.
— Что же. — сказал он: — это ваш свидетель, вы и начинайте опрос.
— Спасибо, ваша честь. — отвечает Пак Вон Су, вставая с места, привычным жестом оправляя пиджак и застегивая верхнюю пуговицу на нем: — уважаемый Ан Чонг Ву, не могли бы вы рассказать, что именно произошло тем утром?
— Тем утром… я выехал в рейс как обычно. Я вообще часто этим маршрутом овощи вожу, то есть не я, а моя компания. То есть не моя компания, «Лонг Си Транспорт ЛТД» — транспортная компания вообще, мы овощи не выращиваем, а если бы выращивали, то не были бы транспортной компанией… наверное… — начинает путаться в словах Ан Чонг Ву и Пак вздыхает. Терпеливо ждет, пока Ан Чонг Ву не проговорит все свое волнение, запинаясь, путаясь и спотыкаясь на простых словах.
— … и у меня же контейнеровоз, то есть седельный тягач, Эйч Ди триста девяностый, ну если по-простому, то с прицепом фура, большая такая. Его еще «трактором» кличут, а крутящийся момент…
— Свидетель, будьте так любезны — давайте показания, по существу. — стучит молоточек судьи: — суду ни к чему знать технические подробности вашего транспортного средства, если только это не относится к существу рассматриваемого процесса.
— Как не относится? — удивляется свидетель: — так у меня крутящегося момента выше, чем у «Вольво» того же! Еще как относится!
— Хорошо. Крутящийся момент. — вздыхает судья: — что дальше?
— И резина у меня хорошая была. И медицинская справка, все как положено.
— Может все же ближе к делу? — пытается направить свидетеля судья: — что именно случилось тем утром?
— Как что случилось? Авария случилась. Врезался я в этот серебристый автомобиль, а он каак вспыхнет! Как спичка! И люди погибли! Двое, такие молодые были и красивые, а погибли по моей вине… — опускает голову свидетель и Пак едва ли не в ладоши внутри себя хлопает. Ай да молодец Ан Чонг Ву, ай да молодец. Все, этого должно хватить. Сейчас нужно заткнуться, признать, что это он виноват и все. Это повернет суд в нужном направлении, вон и прокурор уже голову поднял и напрягся, как ягуар при виде добычи. Можно даже не уточнять почему он виноват — потому ли что не оттормозился вовремя или потому что вовремя не проверил состояние тормозной системы или потому что во время езды сообщения на телефоне проверял и зазевался, потому что не заметил… это уже не важно.
— … это все я виноват, — продолжает Ан Чонг Ву: — если бы я все сделал правильно этого не было бы.
Правильно, кивает Пак Вон Су, верно. Так и говори, все идет по запланированному сценарию, все верно… но уже достаточно. Почему он продолжает говорить? Хватит. Сейчас нужно замолчать, и тогда с места встанет прокурор и уточнит пару вопросов… а уже тогда — здравствуй уголовное расследование и приостановка процесса.
— Моя ошибка была в том, что я выбрал эту реальность, понимаете? Я знал, что они — поедут этой дорогой, знал когда именно они выедут из дома, когда они будут находиться на этой трассе в эту минуту и все что мне оставалось сделать — это нажать на газ вместо тормоза. Сделать вид что торможу, а на самом деле ускориться.