— Твою ж мать! — Кочеткову хватило реакции, чтобы в самый последний момент отбросить его в другой конец комнаты.
— Пуф! — взрыв был рассчитан не на то, чтобы оставить абонента без головы, а на то, чтобы уничтожить средство связи. Кочетков как-то раз слышал о подобном заклинании, но легкомысленно счёл, что всё это байки.
— Так, — сказал он и проглотил большой комок в горле.
Хоть мысли и путались, но одна сейчас была гораздо чётче других — нужно остановить Кирюху, пока они не добрались до Скуфидонского. Граф выхватил из кармана свой обычный, повседневный смартфон и набрал брату.
— Пу-пи-пу, — ответили в трубке. — Абонент временно недоступен или находится…
— Ай, чёрт! — тогда Кочетков метнулся к двери.
— Ну как? — заискивающе улыбнулся Малёваный. — Всё удачно?
Этот натужный оптимизм показался Кочеткову столь неуместным, что тот не преминул тут же влепить барону звонкую сутенёрскую пощёчину. Наотмашь, тыльной стороной ладони, всё как полагается.
— Во что вы меня втравили, идиоты⁈ — заорал граф.
Впрочем, ответ его уже особо не интересовал. Кочетков схватил вазу, которая в его руке тут же преобразовалась в некое подобие керамического ножа — умелый маг земли, он мог работать почти с любым твёрдым материалом — и кинулся на гостей.
Сперва прирезал Бубнова, потому как тот показался ему более крепким. Ну а затем метнул нож в спину Малёваному, который припустил вдоль по коридору в попытке скрыться.
Покончив столь радикальным образом со свидетелями их преступного сговора, он на минуту перевёл дух. Свидетельствовать против него теперь некому.
— Бросай всё, — вслух повторил Кочетков и рысью понёсся вверх, к своему кабинету.
Вот и пригодилась наконец-то спортивная сумка! Кочетков понимал, что врёт сам себе, когда собирался заняться теннисом, но весь инвентарь всё-таки купил.
— Отлично, — прошептал он, вытряхивая на пол шорты, тенниски и уже просроченные протеиновые батончики.
Затем открыл сейф и принялся по-быстрому перегружать в сумку наличку и драгоценности. По идее, этого добра должно хватить на новую жизнь. Пускай не в Москве и не в Питере, но… мало ли хорошим мест, где рады людям при деньгах?
Быть может, Владивосток? Или вообще Аляска?
Чтобы отвлечься от тревожных мыслей, Кочетков принялся проецировать мысли приятные. Новый дом, новые бабы, какой-никакой, а отдых от дел на первое время.
Однако тут…
— Антон Борисович! — закричал динамик на рабочем столе.
А раз кто-то пробился в этот динамик без спроса, значит, сигнал идёт с поста охраны.
— Антон Борисович, тут… пх-х-кххх, — пошли помехи.
И вместе с тем вдалеке прогремел мощный взрыв…
И вот, значит, стена огня передо мною. А я такой сквозь неё на мотоцикле проезжаю как ни в чём не бывало и боком торможу. А потом ещё кричу такой грозно, мол:
— Не ждали, с-суки⁈
И в этот момент позади появляется барбухайка со своей цветочной аэрографией и на корню губит весь эпик момента.
Ладно…
Хрен с ним.
Там впереди ещё одна линия обороны. Это мы только-только в графские владения въехали, а сама усадьба с придомовым участком впереди. И стены там повыше, и ворота покрепче, и даже вышка есть.
И вот какое у меня на этот счёт имеется наблюдение… основанное на многолетнем опыте принуждения к справедливости, само собой. Так вот: чем лучше укреплено жилище, тем более гнусная сволочь в этот самом жилище обитает. Как будто бы опасается ответа за свои пакости.
О безопасности заботится, ага.
Ладно… это всё лирика.
Погнали, что ли?
— Смотрите, чтобы никто не смылся! — крикнул я, обернувшись на машину с девками. — Баб, детей и стариков не трогать! Одарённых баб, магически-развитых детей и могучих стариков трогать ещё как! Если кто захочет сдаться без боя — хрен с ним, пусть сдаётся! Всем всё понятно⁈
— Да, Василий Иванович!
С тем мы понеслись по дороге в направлении усадьбы.
В зеркало заднего вида я углядел, как боковая дверца барбухайки открылась, а из неё прямо на ходу выскочила Ромашка. Выскочила Ромашка, а на землю приземлилась уже огромная мохнатая тварь.
Оборотнесса жутко взвыла, тряхнула головой и почесала куда-то в сторону.
Ага…
Приказ про то, чтобы «никто не смылся», альтушки восприняли буквально. Оставили снаружи часового со звериным обонянием.
Ну и хорошо.
Думают, стало быть. Анализируют.
— Бах! — отлетели в сторону вторые ворота. Одна и створок закрутилась вокруг своей оси и будто сюрикен вонзилась в стену усадьбы. И опять, блин, взрыв! А я ведь просто-напросто волной энергии постучался.
То ли люди графа минируют въезды, а то ли это девки мне подвякивают из машины. Для эффектности
Почти в тот же момент с вышки застрекотал пулемёт. Я на всякий прикрыл себя и барбухайку щитами, но стрельба оказалась недолгой. Декоративная лоза со стены дотянулась до стрелка, обвила ему шею и принялась душить.
На секунду обернувшись, я увидел, что Стеклова передала руль шаманке, а сама сидит теперь рядом и делает мудрёные пасы руками. Кастует, короче говоря.
Секунда, две, три… стрелок перестал биться в агонии и погас. Но тут же поднялся как ни в чём не бывало, взялся за пулемёт и развернул его в сторону дома.
— Ты что творишь⁈ — раздался крик по ту сторону стены, но тут же утонул в грохоте выстрелов.
А значит, в бой включилась и некромантка.
— Стрелять на поражение! — заорал кто-то, и мы вновь пролетели сквозь стену огня.
Взрывы, пальба, жужжание магических техник, стоны, крики и великое множество вариаций применения могучего русского мата.
Народищу у графа Кочеткова, конечно, было дохрена. Да и военная техника какая-никакая. Боюсь даже представить, чем он занимается, но боевые действия явно что ведёт исправно — иначе нахрена оно нужно всё вот-это-вот содержать и обслуживать?
Я пока что не сориентировался и всё так же прикрывал нас щитами из сырой магии, а группа «Альта» тем временем уже десантировалась из барбухайки.
— Василий Иванович! — Стеклова чуть не врезалась в меня с разбегу.
Глаза у девушки блестели, да и, в целом, выглядела она очень возбуждённо. В приличном значении этого слова. Как щенок перед прогулкой, короче говоря.
— Василий Иванович, смотрите! — альтушка указала на правое крыло, а там…
— Батюшки, — улыбнулся я. — Ну иди-иди. По дороге прикрою.
— Спасибо, Василий Иванович!
А дело было в том, что из правого крыла дома Кочеткова торчал стеклянный купол. Зимний сад, сиречь оранжерея. Там-то друидке действительно будет где разгуляться.
Лёха, блин! Нужно срочно свести её с Лёхой!
Оглушительно взревел мотор, и с другой стороны, прямо по фигурно-стриженным клумбам в форме фламинго, на нас помчался какой-то броневик… или не броневик. Хрен поймёшь. На вооружении у армейских я такую штуковину не видел, так что это либо забугорная игрушка, либо вообще самодельная.
Но по виду вполне себе мощная.
Я уж хотел было ей заняться — уже и кулак запитал, и размахнулся, чтобы послать заряд — но тут меня вдруг остановила Шестакова.
— Василий Иванович, стойте! — крикнула шаманка. — Затрофеим!
Затем татуировки на её руках вспыхнули, и девушка помчалась навстречу бронированному монстру. В крайний момент подпрыгнула, приземлилась прямо на капот и наложила руки на броню. В следующее же мгновение мотор заглох, а колёса броневика позорно отвалились.
— Я потом починю! — крикнула Шама.
«Н-да… Кажется, я им тут не особенно-то и нужен», — подумалось мне.
А потому я решил оставить альтушек давить гадину на улице, а сам поспешил в дом…
— Как знал ведь, — кряхтел Кочетков, гусиным шагом пробираясь по тоннелю с тяжеленной сумкой наперевес. — Как чувствовал.
Чёрный ход выкопали буквально недавно. По весне, как только почва достаточно отмёрзла. Раз уж на то пошло, граф вообще любил копать. Приличная часть его усадьбы находилась под землёй и скрывала в себе очень, очень много интересного.
И к слову.
Возможно, это всё паранойя, но часть работы граф выполнял сам — всё ж маг земли — а рабочих по окончанию проекта утилизировал. Благо, что если у тебя во владении находится несколько гектаров, то трупы прятать несложно.
— Отлично, — сказал Кочетков, наконец-то заприметив свет в конце тоннеля. — Ну вот и всё.
Он вылез далеко за стеной из ничем неприкрытой дырки в земле. Вокруг был перелесок. Неблагоустроенная глушь, в которой никто и никогда не бывал — местные грибнички прекрасно знали о том, что во владениях Кочеткова довольно просто пропасть с концами.
— Так-так-так, — граф прищурился и огляделся.
Где-то здесь, неподалёку от выхода должна стоять машина, прикрытая брезентом. Полный бак, документы на новое имя и приличная сумма наличности вдобавок к тому, что он утащил из дома. Сам себя Кочетков гадом, конечно же, не считал, но в глубине души чувствовал, что когда-нибудь ему это всё может понадобиться.
— Вот ты где, — Кочетков наконец-то разглядел в пейзаже слишком уж подозрительный холм и двинулся в его сторону.
Вот только тут:
— РррРрр-рр-р-р, — за спиной у него раздалось утробное урчание…
Ушёл! Вот ведь, сука такая, ушёл!
— Где твой хозяин? — в который раз повторил я вопрос одному из сдавшихся магов и даванул аурой так, что у того носом кровь брызнула.
— Я не знаю! — заверещал он. — Не знаю!
— Понятно, — вздохнул я и оставил бедолагу в покое.
Вместе с альтушками мы облазали уже всю усадьбу, но графа так и не нашли. Ни графа, ни кого бы то ни было другого с фамилией Кочетков. Зря я девкам наказ давал, потому как ни детей, ни женщин в доме так и не обнаружилось.
Не усадьба, а военный форт какой-то.
Сплошь боевики и обслуживающий персонал.
— Фу, — сказала Фонвизина, оглядывая дорого-богатую гостиную Кочеткова. — Какая безвкусица. Всё-таки потомственный граф мог бы быть воспитан получше…