Простая.
Романтичная.
Так ещё и в вечной гармонии с самой собой, из которой её просто невозможно было вывести.
Возможно, сыграло роль то, что Ваня провёл всю свою юность в изоляции от сверстниц, тренируя тело и постигая тонкости охоты на монстров, и до сих пор у него в жизни не было эдакой подростковой влюблённости, но факт есть факт.
Хельсин заинтересовался Ромашкиной чуть больше, чем следовало бы.
И потому в тот момент, когда в игре был объявлен перерыв, а Юля углядела телескоп, выглядывающий в окно со второго этажа, он просто не смог устоять соблазну хоть ненадолго остаться с ней наедине.
— Пойдём, я покажу, — поманил он её за собой в дом.
— Правда⁉ — обрадовалась девушка. — Можно⁉
— Ну конечно можно.
— Ну почему-у-у-у⁉ — протянула им вслед Чертанова. — Почему она, а не я⁉ Он ведь, блин, и на гитаре играет, и на звёзды любуется, и зарабатывает вроде неплохо! А видели, какой зад⁉ Видели⁉ Я бы на таком заде, как на подушке спала!
— Катя, зависть плохое чувство.
— Ну почему-у-у-у-у? — продолжила ныть Дольче. — Почему-у-у-уу?
Признаться, Хельсин не умел пользоваться телескопом. То, что он наверняка знал о его работе — так это то, что с линзы стоит снять заглушку. На этом всё. Тут его познания заканчивались, но к счастью, Ромашке посторонняя помощь и не требовалась.
Девушка сама знала, что и как делается.
Не прошло и минуты, как она настроила эту непонятную штуковину, нашарила на ночном небе интересующее созвездие и теперь акустически обозначала своё восхищением космосом.
И тут…
Тут бы Ване продолжать умиляться, восхищаться и потихонечку влюбляться, но вот ведь какая незадача: в этой самой комнате на втором этаже, подальше от посторонних взглядов хранился чехол от гитары. И даже не притрагиваясь к нему, было понятно, что меч в нём сейчас буквально бьётся в припадке. Серебряный обоюдоострый друг никогда не ошибался.
А это значит, что охота Хельсина подошла к последней, финальной стадии.
Он вычислил оборотня, и оборотнем была Юля Ромашкина.
— Хочешь посмотреть? — спросила девушка, не отлипая от микроскопа.
Никогда ещё добыча Хельсина так удобно не подставляла шею под удар…
— Вы чо⁉ — от внешнего вида девок я вознегодовал. — Совсем что ли⁉
Взлохмаченные, сонные, одетые в пижамы и кое-как, а некоторые до сих пор с зубной щёткой во рту. И всё это при том, что время уже восемь! Этак они мне режим собьют ко всем херам!
— А где Ромашкина⁉
— Доброе утро, Василий Иванович, — отозвался бесформенный комок из-под пледа. — Я тут.
— Ромашкина, подъём!
— Да, Василий Иванович, — оборотнесса вылезла из гнезда и босыми пятками потопала к раковине умываться.
— Ещё раз не будете готовы ко времени, я вам на плазме родительский контроль подключу! И плевать мне, что она трофейная!
— Простите, Василий Иванович, — ответил мне хор унылых голосов.
— Уъуъуъу! — погрозил им кулаком и вышел на улицу.
Честно говоря, у меня в тот момент промелькнула мысль о том, что закрытие трещины стоит перенести на день, а то и на два. Может ведь статься так, что девки после двух битв подряд вымотались в чепуху и теперь действительно нуждаются в восстановлении.
Однако.
Спустя пятнадцать минут группа «Альта» высыпала во двор полным составом. Девки были бодры, веселы и полны сил для новых свершений. Даже перешучивались о чём-то своём.
— В машину! — гаркнул я, чтобы чуть угомонить веселье, ибо нехрен. — Поехали!
Ну мы и поехали.
Предварительно я закинул в барбухайку блокатор, так до сих пор непрочитанные дела девок и походные принадлежности. Раскладной стул с подстаканником, раскладной стол, сборный мангал, трёхлитровую пачку угля и удочки. Есть у меня пара блёсен на щуку, которые всё никак не доводилось попробовать.
Ну вот и попробую заодно.
Трещина-то новичковая, так что должно обойтись без моего участия. Главное, чтобы инженеры Валигуры не напортачили, и волна монстров вдруг не повернула на меня. Спугнут рыбу — хрен им, а не благодарность сверху.
Итак…
Само Рабиновское озеро оказалось приятным местом. Хотя… любое место, до которого не добирается толпа отдыхающих уже априори приятно. А тут, получается, два в одном. Удалённость от трассы — это раз. Забор с колючей проволокой и предупреждающие об аномальной трещине знаки — это два.
Вполне себе живописное озеро посередь живописного леса. Берег заросший, но не настолько, чтобы нельзя было удобно подступиться. Короче говоря — красота. А ещё я тут же заприметил помост. Старый, ветхий, он был свёрстан из говна и паутинки, так что аж смотреть страшно. Однако же он протягивался над поверхностью озера метров плюс-минус на десять, и это всяко лучше, чем путать снасти в траве.
Тут-то я, значит, спиннинг и покидаю.
Как и ожидалось, к месту уже была проложена просёлочная дорога, ну а грузовики Валигуры за ночь раскатали её так, что мне на мотоцикле даже скорость особо сбрасывать не пришлось. И да, инженеры уже закончили свою работу.
— Василий Иванович, здравствуйте!
На встречу мне вышел крепкий мужик в клетчатой рубашке и с пудовыми кулачищами. Ну прямо молодая копия моего первого наставника, вот только с забитыми руками и шеей. Примерно так я себе Ярослава и представлял.
— Добрый, — я пожал главному инженеру руку. — Ну давай, показывай, что вы тут напридумывали.
— Пойдёмте! — глаза у Ярослава аж блестели. И впрямь фанат своего дела.
Итак.
Сама трещина располагалась на берегу, так что инженеры не преминули этим воспользоваться.
— Вот о чём я говорил вчера! — крикнул он. — Гляньте-ка на эту прелесть! Чуть экскаватор не утопили, но оно того стоило!
И впрямь. Ребята Валигуры раскопали берег так, что выбегающие монстры первым делом будут наворачиваться в воду, а потом ещё и вязнуть в грязи. А в идеале — вылетать друг другу на головы и ломаться прямо с порога.
— Это хорошо, — покивал я со знанием дела. — Это правильно.
Сама трещина выглядела вполне себе обычно. Полупрозрачная хренатовина со рваным контуром; десять метров в длину и порядка трёх в высоту. Яркость чуть ли не на нуле, и впрямь новичковая.
Те, что я закрывал на пике карьеры, аж светились переливами, а тут… насыщенность такая, как будто в лужу пару капель бензина пролили. Или мыльный шар надули, во! Так даже ближе к действительности.
— Очень-очень хорошо, — повторил я ещё раз. — Показывай дальше.
А дальше начинался коридор. По сути, самое главное сооружение, применяемое при закрытии трещин. Армированные бетонные блоки высотой в два с половиной метра и на ещё один метр вкопанные в землю. Усиленные при помощи магии и при помощи неё же облегчённые.
От трещины и до самого блокатора, эти блоки образовывали две стены протяжённостью пять сотен метров. И если всё сделано правильно, то как раз между двумя этими стенами и бежала волна монстров.
Короче…
Если тебе удалось каким-то чудом наскрести на это чудо артефакторной мысли, — ну или взять на неё кредит, — то половина дела уже сделана. Можешь смело открывать свою контору и браться за заказы от егерей.
Корона на таких вещах не экономила никогда, и выплачивала инженерам свою часть гонорара чуть ли не день в день. Сметы проверялись задним числом, но стоимость возведения конструкции уже была плюс-минус известна и незначительные колебания в сторону от рыночной стоимости прощались.
Потому что трещины.
Потому что монстры.
Потому что если подпустить к этому телу душных чинуш, казнокрадов, папкиных сыночков и прочих долбодятлов, то очень скоро по центру Москвы будет разгуливать всякая хтонь, и тут уже не егерями… тут уже всем миром справляться надо будет.
— В первой секции рвы и колья, — увлечённо рассказывал Валигура, увлекая меня за собой вдоль наружной стены. — А вот тут первый опорник. Жалко, что пришлось малинник вырубить, но место максимально удобное…
Спустя каждые сорок метров в стене коридора была расположена бронированная дверь. По задумке группа егерей, — в нашем случае альтушки, — заходили через эту дверь на специально оборудованную площадку и поливали огнём бегущих на них монстров. Затем, когда волна докатывалась до опорника, они либо держались сколько могли, — если магическая классификация позволяла вести ближний бой, — либо же через дверь выходили из коридора, и пока монстры карабкались через очередную полосу препятствий, отходили к следующему опорнику.
Собственно говоря, вот и вся стратегия.
Ну а дальше зависит лишь от сложности трещины, выдумки инженеров и бюджета. Ядовитые шипы, рвы, турели, огнемёты, натянутые струны с алмазным напылением и частокол из бензопил… короче говоря всё, что угодно, лишь бы это «что-то» усложняло монстрам жизнь.
Потому как если волна докатится до блокатора, то всё можно начинать по новой.
Но!
Артефакторика не стоит на месте!
Если во времена моей беззаботной молодости у нас были блокаторы с полукилометровым радиусом действия, — собственно говоря, такой мне и выдал Валигура-старший, — то теперь, как говорят, изобрели даже километровые. Стоят они хрен знает сколько, да и вообще на перечёт. Вроде как их использование нужно согласовывать чуть ли не за полгода… не знаю… потом разберусь, если потребуется.
За следующие пятнадцать минут Ярослав провёл меня вдоль всего маршрута.
Сказать, что я остался доволен — ничего не сказать. Образцовый коридор для гона слабеньких монстров, лучшего и не придумаешь.
— Слушай, Ярик…
— Да, Василий Иванович?
— Как, по-твоему, что такое трещина?
— А хрен его знает, Василий Иванович.
Я одобрительно кивнул.
Ответ правильный.
Ведь по-настоящему хороший инженер должен в первую очередь думать о своём деле, а не о мироустройстве и всяких высоких материях. К тому же современная наука придерживается точно такого же мнения, как и Валигура.
«Хрен его знает».
Если законспектировать все труды на эту тему, а потом ещё и этот конспект законспектировать, то примерно так оно и получится.