Во-вторых, у меня появилось время подумать, и я таки придумал. Что буду делать придумал, и чего именно хочу.
— Стол, — я кивнул на министерскую поляну с икрой и прочими изысками. — Девчёнкам такой же организуйте. Всё-таки они у меня теперь герои Империи, а не мимо проходили.
— Без проблем, Скуф, — тут же отозвался Владим-Саныч. — Сейчас сделаем.
— Только без водки, само собой, — уточнил на всякий, а то мало ли.
Министры сейчас сами не свои, могут и не сообразить.
Группа «Альта» полным составом, как и было оговорено чуть ранее, теперь сидела в соседней комнате. Кадетам вернули телефоны, так что теперь если хоть какая-то институтская или министерская паскуда попробует… ну короче понятно, что она попробует. И ещё более понятно, что с ней после этого будет.
Ладно, это сейчас не главное.
Главное — путешествия в иные миры, трещины и прочее-прочее-прочее.
Помнится, до дуэли с Дудкой у меня сохранялись кое-какие сомнения, и я больше склонялся к тому, чтобы замять, забить и забыть. Принудительно. Потому как ну его нахрен, открывать эту дверь. Ведь я собственными глазами видел иномирную демонессу, а значит не мы одни во Вселенной разумны. И если человеки будут светиться в междумирье, вероятность того, что нас заметят очень сильно возрастает.
Кто заметит?
А вот хрен знает. После такого вопроса принято таинственно и многозначительно замолкать, бросать в ноги дымовую шашку и исчезать. Ну а если серьёзно, то вполне может статься так, что на огонёк в наш мир может заглянуть что-то такое, что нам пока что не по зубам.
Но-о-о-о… повторюсь: так я думал до дуэли с Дудкой. Сейчас я мыслил чуть иначе. Если суперсильная хтонь существует, то к её приходу надо готовиться. Как минимум собирать информацию, чем я и займусь.
— Значит так… Владим-Саныч, ну-ка плесни по маленькой, — сказал я и пока министр обороны наполнял рюмки, обвёл взглядом комнату. — В комнате звук пишется?
— Не пишется, — почему-то виновато улыбнулся Гринёв.
И, кажется, я понял почему.
— «Уже не пишется», ты хотел сказать? Убрали оборудование, пока мы выходили?
— Василий Иванович, оби…
— Да брось, — махнул я рукой. — В комнате точно кто-то был. Вон, гляди-ка, тараканов подмели. И бутылку на новую поменяли. Та уже нагреться успела, а эта аж ледяная.
Глава Канцелярии ничего не ответил. Надеюсь только, что его подчинённым не прилетит по шапке за эту излишнюю заботу.
— Приятно, конечно, но палевно. Ладно… Давайте-ка бахнем за дело, — тостовал я, мы с министрами сурово так и молча выпили, после чего я перешёл к главному. — Ну поехали. Во-первых и в-главных, вы узнали как попадать внутрь? Отчего нас в принципе туда забросило.
— Кажется, да, — ответил Державин. — Неподалёку от калужской трещины мы нашли повреждённый блокатор и какую-то органику рядом с ним. Пока что основная версия звучит так, что артефакт повредило какое-то животное…
— Животное?
— Ну не знаю, — развёл руками Державин. — Может и человек, но мне в это особо не верится. Разумное существо вряд ли додумалось бы до того, чтобы специально курочить блокатор. Так вот. Вероятней всего, что вас засосало внутрь именно из-за какой-то диковинной поломки. Что это была за поломка и как её повторить пока непонятно, но мы выясним.
— Отлично, — кивнул я. — Тогда имеет место быть «во-вторых». Во-вторых, я требую полную секретность.
— Само собой.
— В-третьих, монополию на посещение трещин.
А вот от таких запросов Державин чуть не заскулил.
— Пока что! — успокоил его. — Обкатаем технологии, соберём информацию, доведём всё это дело до автоматизма, а там и видно будет.
Ну и плюс со всем этим, я не исключаю, что уцелели мы сами и наши мозги исключительно благодаря силовому полю, которое я создал. И я не уверен, что кто-то ещё может подобное создавать.
— Хорошо, — кивнули министры.
— Отлично. Значит, мы с группой «Альта» пока что будем единственными, кто этим занимается. Строго! Вот это, пожалуй, моё главное условие. Без его выполнения ничего не будет. А узнаю, что вы меня обманули, пеняйте на себя.
— Да не кипятись, Скуф, не кипятись, — сказал Владим-Саныч. — Мы всё поняли. Ещё по одной?
— Давай.
Ай да хитрый Василий Иванович!
Напирал на то, что «хочу монополию», а сам между делом альтушек подвязал. А всё потому, что «астероидный бублик» — идеальное место для скоростной прокачки! Это ведь нам больше не нужно тратить время. Мотаться куда-то, с кем-то о чём-то вечно договариваться, инженерам платить и прочее-прочее-прочее.
Есть свободная минутка — зашёл в «бублик» и давай махаться с тем, что предлагают.
Таким образом я девок за неделю подготовлю к их грёбаному экзамену! Хотя… Ладно, неделя это не очень реалистично звучит. Тут я явно лишнего хватил; каюсь. С перерывами на отдохнуть и восстановиться — месяц.
И всё.
Адью!
А хотя… может быть и не совсем адью. Своё отношение к девкам я сегодня во многом пересмотрел. Прозвучит странно, но я даже немного благодарен Дудке. Инцидент с его участием вышел мерзким, неприятным, однако очень показательным.
Такие товарищи как он и Гринёв взрослых мужиков ломают на раз-два, а тут, казалось бы, совсем молодые девчонки, а выдержали. Ничего не сказали, никого не сдали, ещё и придумали как мне сигнал тревоги подать.
Смерть вообще умничка с этими тараканами, — я бы и сам лучше не придумал.
И если мне когда-нибудь понадобится собственное подразделение, то «Альта» — выбор очевидный.
Натренировать — натренируем. Это дело наживное. Куда важней, что я им теперь доверяю. В огонь, как говорится, и в воду. А до медных труб нам не позволит дойти секретность операции.
Так вот…
К чему я это сейчас?
К тому, что мы вполне можем и дальше работать в заданном направлении, если это всем будет интересно. Главное, чтобы это не было мне навязано. Принуждение к работе — худшее из зол. И да! Ещё момент. Хотелось бы чтобы они не жили по соседству.
— За финансирование! — крикнул я и поднял рюмку.
Вроде как тостовал, а вроде как и анонсировал тему дальнейшей дискуссии. За такое министры выпили неохотно, а у Стёпки вообще чуть обратно носом не пошла.
— Финансирование, — повторил я, взял кусочек хлебушка и начал намазывать маслом. — Без ограничений, включая представительские расходы.
— Скуф, — улыбнулся Державин. — Нет формулировки более пространной, чем «представительские расходы». Может, уточнишь поподробней?
— Уточню, конечно, — маслом я бутерброд смазал и теперь от души наваливал икорки. — Я тебе райдер набросаю чуть попозже и ещё отдельно список с хотелками. Например, костюм как у тебя хочу. Как там его правильно? Экзоскелет?
— Вась…
— А чего «Вась»? Ты давай не прибедняйся. У тебя тут кормушка государственная. И у тебя, — указал я ножом на Владим-Саныча. — И у тебя тоже, — а теперь на Гринёва. — Дотации всякие, гранты, поощрения.
— Вась, — никак не унимался жадный-жадный Державин. — Ты же понимаешь, что мы финансирование раз в год утверждаем, да? И что в этом году у нас не было в планах спонсировать твои изыскания. У нас ведь фонды…
— Фонды или не фонды, — повторил я вслух и укусил бутерброд. — Мне, по правде говоря, всё равно. У меня финансами сеструха занимается, вот ты с ней и свяжись. Как-нибудь, да договоритесь.
— Ну ладно.
Стёпка окончательно потух. Видать вспомнил насколько цепкой становится Иринка, когда речь заходит про бабло. Это у меня душа широкая, а она-то совсем из другого поколения. Эти своего не упустят никогда.
— Продолжаем разговор? — уточнил я у задумчивых министров.
Министры кивнули.
— Не переживай, Степан Викторович! Не пущу я тебя по миру с протянутой рукой. У меня в трещине осталось лежать порядка двухсот туш альпакатавров…
— О-о-о! — Молчанов округлил глаза.
— И то ли ещё будет, — улыбнулся я. — Уж вы мне поверьте, добра там предостаточно. Так вот. Давайте договоримся на берегу: я вытаскиваю наружу лут, а вы собственными силами его перебираете, обрабатываете и сбываете.
Ну не самому же мне этим заниматься, в конце-то концов?
— Бабки пополам.
С этим господа министры согласились сразу же. Всё-таки не первый день со мной знакомы, стервецы. Знали, что торг сработает не в их пользу.
— Ну и последнее, — я начал наконец-то закругляться. — Хочу бильярдный стол.
Гринёв аж засмеялся.
— Василий Иванович, ну ты и жучара! А самому купить — не?
— Это другое, — ёмко объяснил я, после чего мы с министрами поржали, пожали руки, ещё немножечко выпили и начали уже потихоньку расходиться…
Наконец-то я дома.
И наконец-то можно расслабиться. На сегодня я решил обойтись без рыбалки и без походов по грибы. Активность на минимум и да здравствует тюлений отдых. Запрягу Кузьмича мяса пожарить, чайку попью, в шезлонге поваляюсь.
Но сперва закончу одно дело.
— Группа «Альта»! — крикнул я, прохаживаясь вдоль строя девушек.
Выдержал театральную паузу, заглянул каждой в глаза и выдал:
— Молодцы! Горжусь! И гордость моя — не пустой звук! Гордость моя по очень выгодному курсу конвертируется в баллы.
Альтушки тут же заулыбались. Все, кроме Дольче, само собой. Но с ней чуть позже разберёмся, так что я к её состоянию внимания привлекать не стал.
— Десять баллов, — сказал я, проследил за тем, как улыбки ожидаемо поползли вниз, а затем добавил: — Каждой.
— У-у-у-у! — Шестакова аж строй нарушила, разразившись победным танцем.
— Объясню, — продолжил я. — Само собой, награда нашла своих героев не спроста. Баллы вам начисляются не только за боевые действия, в которых каждая себя проявила. Баллы вам начисляются ещё и за то, что проявили стойкость и не нарушили приказ командира не смотря ни на что. Смерть…
— Да, Василий Иванович?
— Красотка, — улыбнулся я. — Тебе благодарность за смекалку. Понимаешь, о чём я?
— Угу.
— Стеклова? Тоже самое. Без твоей пальмы обратно бы не выбрались.