Вот как же всё-таки приятно познакомиться с деловыми людьми… ну или демонами. Ценят своё и чужое время, на всякие объяснения не расшаркиваются, намёки и полутона считывают на раз-два. Ну, правда, как будто мы с этой Чамарой уже тысячу лет знакомы.
Ладно.
Грифондюк поднял меня обратно в небеса, и я принялся высматривать самый большой костёр…
— А-аАА-аа-аА! — взревела Дольче, и вместе с ней взревело пламя.
Альтушка была способна на гораздо большее, но пока что решила экономить силы. И потому у неё сейчас получилось что-то среднее между файерболом и потоком пламени, которым она недавно пыталась убить Папу.
— Девочка⁈ — изумлённо вытаращилась на неё Чамара. — Ты совсем дурная⁈
— А что не так⁈
— Это демоны! Демоны любят огонь! Мы в нём живём, если ты до сих пор не знала!
— Но… Я… Мой дар…
— Дар⁈ — и опять удивление пополам с возмущением. — Какой ещё к чёрту дар⁈ Девочка, ты наполовину демоница! Это не дар, а чистая физиология!
С тем Чамара продемонстрировала, о чём говорит, и окутала себя язычками пламени с ног до головы.
— Видишь⁈ Все так умеют! А дар у тебя другой!
— Подчинение? — робко попыталась угадать Дольче.
— Ну конечно! Так что давай! Прикажи им остановиться! Возьми под контроль! Пускай рвут друг друга, а не нас!
— Кхм-кхм, — прокашлялась Дольче и крикнула: — Стоять!
Крикнула совершенно обычно, без инфернальной хрипотцы. Пускай ситуация была стрессовая, а момент решающим, дар не отозвался. Как будто бы помешала… неуверенность в себе? Чувство вины? Страхи? Груз ответственности, который лёг на Чертанову из-за её косяка?
— А-а-а-ай, — протянула Чамара и копытом подкинула с земли ручку длиннющего хлыста, который некогда принадлежал одному из младших демонов. Погонщику. Ну или младшему специалисту HR-отдела, если таковые вообще у демонов имеются. — Хватай!
И Катя схватила.
— Голову выше! Ещё выше! Плечики расправила! Вот так! Выдохнула! Максимально выдохнула, я сказала! А теперь хлыстом!
— Щёлк! — очень неумело, но всё-таки у неё получилось. Кончик хлыста располовинил глаз приближающемуся демону, отчего тот схватился за лицо упал.
— Вот так! А теперь громко и чётко прикажи им слушаться!
— Стоять!
— Херово! — волна низших уже налетела на суккубу, и та начала свой смертоносный танец с саблями. — Очень херово! Ты кто, девочка⁈ Ты о чём волнуешься⁈
— Я… Я не…
— Р-РАрарР! — первая из тварей кинулась на Дольче, а та не нашла ничего умнее, чем отскочить из-под удара.
— Папа тебя не любит⁈ Врали тебе⁈ Подставила ты кого-то⁈ Забей! Ты — дитя Ада, девочка! Ты — демон! А демоны не грустят и не жалеют себя!
— Я… Я…
— Разозлись уже наконец-то! Давай, девочка! Давай же!
— Я… не… девочка-а-а-АА-ААА!!! — и голосок-таки прорезался. — СТОЯТЬ, ТВАРИ!
Будто оковы разбились. Кате Чертановой вдруг стало легко и вольно, и перегруженные струны души, недаром что перегруженные, забренчали дисторшн. С чувством, с толком, грациозно, будто дрессировщица тигров, Дольче щёлкнула хлыстом у себя над головой.
Десяток демонов, которые вот-вот собирались атаковать её, замерли будто кролики перед удавом.
А чтобы приказать им рвать глотки своим же собратьям, хватило лишь указки пальцем и короткой команды:
— ФАС!!!
— Я ещё слишком молод! — весь в слезах, лысый студент бился в клетке. — Меня нельзя на костёр! Человечество потеряет в моём лице! Да и вообще, мне ещё нужно дописать ту книжку про близнецов и пьющего отца! — верно, бредил.
И явно, что в отличие от Ангела не прошёл все стадии принятия неизбежного. Пусть нескладный и во многом невротичный, тот вёл себя крайне достойно и не даже не дрогнул перед лицом приближающейся гибели.
А гибель и впрямь приближалась.
Огромный костёр из поваленных деревьев, которые стащили к лагерю низшие демоны, полыхал аж до небес.
Папа, в отличие от Скуфидонского, разбирался в предмете и знал про насыщение своё армии от и до. Важно не только количество душ и сам факт их жатвы, но и то, как эти души были извлечены. Чем жёстче, чем больнее и мучительней, тем оно и питательней.
Потому-то костёр.
Студентикам было суждено погибать долго и мучительно. Кричать, обжигаться о раскалённые прутья клетки, звать на помощь и ясным, незамутнённым рассудком осознавать свой скорый конец.
— Достаточно, — сказал Папа демонятам, которые свалили в костёр очередную порцию брёвен. — Тащите первых.
Рогатые ублюдки схватили клетку с лысым…
— Пожалуйста, не надо! Не-е-е-е-ет!
…и поволокли в огонь.
— Да начнётся жатва, — Папа воздел руки к небу.
Воздел и тут вдруг почувствовал, что магический фон вокруг него резко меняется. Сырая энергия, рассеянная в пространстве, куда-то отливает, будто вода с пляжа перед надвигающимся цунами.
— Что за дерьмо? — Папа начал вертеть башкой в поисках причины, и тут…
— ДЫ-ДЫ-ДЫ-ДЫХ! — в спину ему прилетел разряд такой силы, что Папа полетел в огонь вперёд лысого студента, попутно разламывая своей тушей горящие деревья. Сноп искр взметнулся в небо, а младшие демоны замерли, раскрыв рты.
— Что⁈ — крикнул демон, вскочил на ноги и оглянулся. — Кто ты такой⁈
— Судебный пристав, — заявил мужчина, спрыгивая с уродливого даже по меркам ада существа. — Пришёл с тебя алименты стребовать за прошедшие двадцать лет.
Глава 16
— А-ааАА-аха-ха-ха-ха! — соглашусь, странная реакция.
Демонюка уселся на меня сверху, прожал барьер и впивается когтищами в грудь — сердце вырвать хочет, что ли? — а я ржу. Жаль только, что у него лица нет. Не могу оценить реакцию на такое, но надеюсь, что он хоть немного в шоке.
Не могу сказать, что я чем-то в жизни не доволен или заскучал от своих, далеко не рядовых способностей. Очень даже бурлю жизнью. Весёлый, бодрый и розовощёкий.
Но!
Почувствовать боль впервые за… сколько? Десять лет? Или уже больше? Короче, почувствовать боль оказалось неожиданно и где-то даже немного приятно. Забытое и странное чувство. Немного ностальгическое, всё равно что заглянуть в школу к старому учителю…
Во!
Боль, как старый учитель. Прекрасную метафору придумал, Василий Иванович! Молодец! Даром, что глупую и бессмысленную, но если произнести её с умным видом, а потом загадочно замолчать, то есть все шансы снискать себе славу глубокого такого, матёрого мудреца. Библиотекарши, так те вообще потекут, как сугроб по весне.
И в мемуары эта метафора точно войдёт; может быть, даже эпиграфом.
Если я их, конечно, вообще напишу.
Ладно…
Полежали и хватит, пора на очередной заход.
Напитав кулачище энергией, я двинул ублюдку туда, где под капюшоном по идее должно было обретаться ухо. И снова как будто в стену ударил, концентрированный доспех демона был тут как тут.
Клянусь, этот гад чувствует токи сырой магии! И заранее знает, когда я для вида кулаками машу, а когда готов зарядить со всей дури!
Доспех доспехом, но с физикой не поспоришь, и Папа Чертановой от удара всё равно отправился в полёт. Собирая на своём пути всё подряд, в основном палатки и других демонов, эта гадина усвистала метров на двадцать.
Демон поднялся, отряхнулся и снова бросился на меня в атаку.
Стоит отдать гаду должное, до сих пор у нас обходилось без обмена уничижительными репликами. Наверное, сейчас мы оба были слишком сосредоточены на физическом бое, чтобы ещё и остротами друг в друга кидаться.
Итак:
Опять демон начинает махать своей палкой с тряпкой на конце, опять я уклоняюсь и чуть отступаю, опять он немного устаёт, опять я перехватываю инициативу, опять захожу сзади и охаживаю тварь по рёбрам с силой, достаточной, чтобы сдвинуть с места гружёный железнодорожный состав…
Фух…
Опять демонический ублюдок черпает силы из каких-то своих бездонных резервов. Опять начинает ультовать и двигаться с какой-то нереальной скоростью, и опять я оказываюсь на земле с прожатыми барьерами.
И снова больно!
На сей раз даже больнее прежнего. Это Папа взял меня на удушающий, так что эти его сраные колодки со всей силы давят мне в затылок. Не давят даже, а вот прямо вминаются. Как бы залысина потом не осталась, блин…
Что ж. Вот и настала моя очередь набирать силы для суперудара, чтобы скинуть тварь и… и чтобы всё повторилось опять.
Сколько мы так уже машемся? Полчаса? Час? Хрен его знает, действо столь увлекательно, что я совершенно потерялся во времени.
Столько всяких интересных дум успел передумать.
Вот, например: если выживу и загоню адских тварей туда, откуда они вылезли, один хрен, надо будет сообщить министрам. Ранее демонов на Земле зафиксировано не было, но протоколы под это дело нужно подготовить. И у нас, и везде. А то ведь вылезет такая паскуда где-нибудь… а и пусть, например, в Перу, чтобы для политкорректности.
Вылезет, а там не то что своего Василь Иваныча Скуфидонского нет, а даже толковой службы егерей. И дальше что? Раскачается и мир пожрёт.
Беда.
— Ы-ыы-ыы-ыкх! — будто резко распрямившейся пружиной, я оттолкнул нас с Папой от земли своим барьером.
Высоко оттолкнул, так что аж в ушах засвистело. Перекувырнулся в этом свободном… э-э-э… полёте? Не суть! Взлетая, короче говоря, перекувырнулся и насовал твари в морду кулаков, пока та временно дезориентирована.
На том мы и расстались, он полетел в одну сторону, а я — в другую. Тем временем гравитация, сука бессердечная, остановила мой стремительный подъём.
Мне даже показалось, что я, как в мультиках, завис в воздухе чуть дольше положенного и полетел вниз. А пока летел, глазел.
Рассвет уже забрезжил, и небо чуть просветлело. Так что теперь я мог рассмотреть, что в воздухе тоже вовсю кипит борьба. Бесстрашный Леонид, пилотируемый Стекловой Татьяной Витальевной — а, может быть, и сам? — сцепился с целым полчищем крылатых демонов.
По размерам они ему явно проигрывали, так что со стороны это смотрелось так, будто стая наглых воробьёв огрызается на орла. Лёня показывал себя во всей красе. Один удар клювом — минус демон. А как он их когтями рвал! Ну просто загляденье!