Ох… переживает девка, как за своё. Вон, аж ноги подкашиваются.
— Не волнуйся ты так, — как можно мягче улыбнулся я. — И шуруй давай к себе отдыхать. А девчонки тебе как раз всё подробно расскажут.
— Э-э-э… Да. Да-да-да, — замотала головой Ксюха. — Можно я только в гараж заскочу? Хочу в барбухайке покопаться вечером, инструмент нужен.
— Да заскочи, в чём проблема-то? — пожал я плечами, и вернулся к Кузьмичу. — Итак, умная баня. В идеале ещё будет подвести умную трубу с умным клапаном, чтобы по команде: «Поддай пару»…
Пропали.
Чертежи, которые Шестакова с таким трудом вырвала из лап триады, пропали. Ещё в самый первый день, когда их со Смертиной заселили в гараж, она придумала себе хранилище для заветной тетрадки именно здесь.
В дальнем углу на специальной стойке Василий Иванович хранил под брезентом зимнюю резину для джипа — между ней-то Шестакова и прятала свою реликвию, когда покидала Удалёнку. Вполне разумно, она рассуждала так:
Во-первых, в ближайшие несколько месяцев туда точно никто не полезет. А, во-вторых, прятать что-то в доме Скуфидонского куда безопасней. Тут и охранная система, и Кузьмич…
Как же она ошиблась.
Чёртовы сингапурцы всё-таки дотянулись до неё спустя столько лет. Это они. Это точно они. Та раскосая тварь, которую девки радушно пригласили ко столу пить чай, да-да-да, она — триада! Безо всяких «наверняка» и «может быть»! Нужно быть полным идиотом, чтобы отрицать очевидное!
И те, другие, к которым ездил Василий Иванович, они тоже триады. Клан Сколопендры, да будь он неладен.
И что теперь?
Что дальше?
Прямо сейчас кадет Шама видела для себя три пути. Первый — забыть, простить и смириться. Это никуда не годится, можно отбросить сразу же. Путь второй — разбираться самостоятельно. Путь третий — позвать Василия Ивановича на откровенный разговор и вывалить на него всё и сразу. Признаться в том, что соврала ему тогда, на балконе, а затем расписаться в собственном бессилии и попросить помощи.
И на самом деле ещё вчера Шама переступила бы через себя и пошла по третьему пути. Да только вчера не сегодня. Сегодня Ксения Шестакова — маг Золотого Уровня. Сегодня она впервые в жизни не боится эту чёртову сколопендру. Сегодня страх сменился гневом и решимостью раздавить эту гадину.
Сама.
Она сделает всё сама.
Потому что… что сделает Скуфидонский? Не так! Некорректный вопрос. Что может сделать Скуфидонский? Вспоминая недавнюю войну с Несвицкими, он умеет выигрывать почти без жертв и не устраивает кровавое месиво просто потому, что может. И если есть хотя бы призрачная вероятность того, что Скуфидонский вернёт чертежи миром, значит, его нельзя задействовать.
В задницу пацифизм, гуманизм и прочую чушь.
Каждый ублюдок из клана Сколопендры должен умереть. Каждый! Ксюша Шестакова будет лично убивать каждого — долго и мучительно. Так же, как они убивали её семью.
— Всё нормально? — кажется, Скуф что-то заподозрил. Надо бы лицо попроще сделать.
— Нормально, — улыбнулась Ксения Константиновна. — Всё хорошо…
Глава 15
— А где Тамерлан? — меня вдруг осенило, что я уже почти целые сутки не видел хакера.
— Уехал, — коротко ответила сестра, всё так же продолжая ковыряться с сахарницей. — По работе вызвали. А что?
— Да я думал, что если бы он помог ребятам, то побыстрей бы пошло…
А закончить со всем этим уже страсть как хотелось. Дело было за полночь. Целая бригада айтишников шарахалась по дому, настраивая и подключая оборудование. Человек, не соврать, десять. Все как один очкастые и бородатые, а самый главный из них, ожидаемо, самый очкастый и самый бородатый.
Ну и большой ещё. На две головы выше остальных; эдакий Морозов на минималках.
И до того они все были похожи, что у меня даже промелькнула мысль о том, что айтишники — на самом деле волна монстров из трещины, а их начальник, соответственно, бигбосс.
Ну да ладно…
Итак: провода кругом, переходники какие-то, а мы с Ирой и Кузьмичом сидим на кухне и ждём, когда всё это закончится. Чай уже задолбал, кофе на ночь не стоит, да и творожными колечками я с дуру передознулся так, что больше не лезет.
Спать хочется…
Но! Есть ради чего ждать, потому что айтишники тем временем подключали всё. Вот прямо вообще всё. От самой последней розетки до климатконтроля в каждой комнате — отныне голосом можно будет регулировать и отопление, и кондиционер, и увлажнитель воздуха.
И более того!
В каждой комнате теперь спрятана пшикалка-вонючка, которая на раз-два наполняет помещение всякими разными ароматами. Диапазон запахов огромный, у меня даже палец устал в настройках перечисление листать. Там и цветочных ароматов куча, и кондитерских, и всякое интересное типа хвои, жареного мяса и прелой листвы.
И всё это, само собой, можно комбинировать в различные команды. То есть достаточно сказать: «Жоржетта, хочу на море», — как тут же в комнате станет жарко и влажно, в колонке зашумит прибой, а вонючка начнёт распылять морские ароматы.
Да…
Умный дом было решено назвать Жоржеттой.
Ну не Кузьмичом же, блин, в конце-то концов. Если есть выбор между женским и мужским голосом, то я завсегда выберу женский. А что до самого имени, то айтишники настоятельно рекомендовали не называть умного помощника частыми именами и именами, которые фонетически созвучны с часто-употребимыми словами. Ну, например, помощница Алиса будет отзываться чуть ли не на всё на свете: «Лиса», «колеса», «телеса» и даже «лесополоса»…
Так что мы с Кузьмичом сошлись на Жоржетте.
Во-первых, вряд ли кто-то назовёт это имя вне контекста. Во-вторых, обладательница этого имени нам обоим представлялась как томная волоокая красотка с как минимум шестым размером бюста. Ну приятно ведь, когда за тобой ухаживает Жоржетта, не так ли?
Что до минувшего дня, то, с точки зрения организации, он был бесподобен. Никто не накосячил, ничего не произошло, и даже никаких очередных мрачных тайн не вскрылось. Что я, что альтушки просто его прожили.
— Какие планы на завтра? — спросил я у Иры исключительно ради того, чтобы что-то спросить, но нарвался на хитрющую улыбку.
— На студию еду, — сестра отложила злосчастную сахарницу.
— Опять⁈
— Опять.
— Василий Иванович, вы должно быть не в курсе, — это взял слово Кузьмич. — Ирина Ивановна за неполные сутки проделала путь к музыкальному Олимпу. Если не ошибаюсь, то у свежего клипа «KIMCHI BOYZ» с её участием сейчас более десяти миллионов просмотров…
— Одиннадцать, — поправила Иринка. — Уже одиннадцать.
— Во как…
Очередные новости. За сестру я, конечно, очень рад, но просто не могу не анализировать всё, что связано с этими чёртовыми сингапурцами. Итак… бандюки на эстраде. Под светом, так сказать, софитов и на виду у всего мира.
Возможно ли такое? Так, а почему бы, собственно говоря, и нет? Итальянские мафиози старой закалки, например, очень уважали сцену. Да и у нас по тюрьмам свои деятели искусств сидят.
Так что даже это не исключает тестя Гордей Гордеича и самого Гордей Гордеича из круга подозреваемых.
— Ты бы поосторожней с ними, — сказал я.
— С кем? — хохотнула Ира. — С Чао? Да ты же его видел!
— Угу, — кивнул я. — И папу его я тоже видел. В тихом омуте, знаешь ли…
— Ваа-а-а-а-ась, да брось ты. Нормальные они ребята, и явно что делом заняты. И ты бы, кстати, тоже с ними получше задружился. Уверена, что в будущем не раз пригодится.
— Да-да, — вздохнул я. — Завтра по утру именно дружбой и займусь. На рыбалку с соседом идём, как и договаривались…
— Ну вот и отлично!
— Ага… дайте хоть посмотреть, что за клип-то.
— Легко…
Итак…
Я предвзят. В моём возрасте априори недолюбливаешь тинейджеров, а уж двадцатипятилетних лбов, которые косят под тинейджеров, кривляются и скачут по торговому центру тем более. Что до музыки… да нормально.
Могу сказать следующее: самая обычная попса с корейским колоритом и каким-то своим специфическим звуком. Я далеко не музыкант, но, как мне кажется, это у них просто синтезатор настроен своеобразно, отсюда и звучание.
У нас так-то тоже была целая волна музыки из девяностых, которую по звучанию ни с чем не спутаешь.
Во-о-о-от…
Ну а Ирка в клипе, конечно, хороша. Стоит, поёт, ничего такого, что могло бы бросить тень на семью, не делает.
— Ну классно, — улыбнулся я. — Сеструху в телевизере показывают…
— Хозяин, готово! — крикнул главный бородач. — Принимай работу!
— Здравствуйте! — раздался сразу же и отовсюду приятный бархатный голос с эдакими игривыми модуляциями. — Меня зовут Жоржетта, я — ваш личный помощник.
Ну наконец-то!
Теперь осталось выпроводить товарищей айтишников, и можно будет поспать…
Встреча была назначена на раннее утро. Чёрт бы подрал сингапурцев с их часовыми поясами, могли бы уже вообще-то и привыкнуть к местному времени. Но стоит отдать должное, сингапурцы прислали за Ириной машину.
Лимузин.
Жуткая пошлятина, но явно что сделанная из самых наилучших побуждений. И да, водителю пришлось потрудиться, чтобы выехать из Удалёнки, машина явно не годилась для однополосных дорог СНТ.
Голова у Скуфидонской была забита всяким ещё со вчерашнего дня. Произошло слишком много всего и сразу; слишком многое требовало её внимания. На первом плане были, конечно же, разряженные артефакты, работа всей её жизни внезапно оказалась под угрозой, хотя Ира была уверена, что нигде не ошиблась.
Упёртой веры в собственную непогрешимость у Скуфидонской не было, время от времени ошибаться бывает даже полезно, но не сейчас. Ошибиться сразу во всей охранной системе — это не погрешность.
Куда больше это смахивало на диверсию.
Вчера она сотню раз, и это не метафора, проверила эту грёбаную сахарницу, но так и не смогла понять, в чём дело. Более того, она не смогла вновь зарядить её. Охранный артефакт регрессировал обратно в фарфоровую безделушку и попросту не отвечал ни на какие магические манипуляции. Если утрировать, сахарница внезапно превратилась в анти-артефакт.