группы, — прервавшись секунд на пять, собравшись с мыслями, он продолжил. — Не знаю, что происходит, но учитывая мощь твоей группы при достаточно низких для этого уровнях, да и то, какую награду мне предложил Карфаер, — увидев, что я открыл рот для ответа, он меня прервал. — Не надо ничего говорить. Я не первый день живу и понимаю, что иногда некоторые вещи лучше не знать, но при этом я прекрасно вижу, что вам крайне важно добраться целыми до пункта назначения. Поэтому через шесть часов колонна выдвигается по своему маршруту, и я делаю вид, что вы едете в центре колонны. Минут через сорок после нас из поста выедет ТБМ на плановый объезд контролируемой территории, и в нем совершенно случайно должно оказаться шесть незарегистрированных пассажиров. Я понятно излагаю свою мысль?
Дождавшись от меня утвердительного кивка, он, надев шлем, зашагал по своим делам. А я смотрел ему в спину и пытался понять, что его толкнуло на такой шаг. Если смотреть на ситуацию с точки зрения засады, что устроили, исключительно охотясь на мою группу, то он решил подставить свою колонну под удар как приманку, отправив нас другой машиной. Потерь личного состава тут можно не опасаться, все равно они через двенадцать часов выйдут с репликатора, но вот потеря техники и груза по нему, как по командиру, может сильно ударить. Что же такого ему обещал Карфаер, что он готов пойти на такие риски?
Надеюсь, он сможет доехать до шестого уровня, сохранив колонну. Тяжело вздохнув от того, что получилась достаточно неприятная ситуация, отправился спать, а то остальные уже седьмой сон наблюдают, а я шляюсь непонятно где. Но улечься спать мне не дала Ирала.
— Волпер, можешь уделить минутку?
— Конечно! — вот любит она выбирать моменты для разговора, когда я практически засыпаю. — Что-то случилось?
— Нет, просто я не могу понять пары моментов, а в базах данных, куда я подключалась, нет объяснения.
Сняв рюкзак и винтовку, я прислонил их к стене и сел возле нее. Приготовившись, если надо, к длительному диалогу. Если Ирала чего-то не понимает, это не шутки. Ведь несмотря на то, что она существует уже очень давно, реального общения у нее не было, и если она какой-то момент воспримет неправильно и примет его за эталон, она соответственно начнет чудить, расценивая это как норму.
— Что именно тебе непонятно?
— Почему люди убивают друг друга? У вас же, вроде, и так множество противников, которые пытаются уменьшить ваше поголовье, да и с естественным приростом вида проблемы. Вроде, логично было бы объединить усилия и действовать совместно, но нет! Вы почему-то уничтожаете сами себя.
— Мда… Задала ты вопрос… — сняв шлем и откинувшись назад, облокотившись спиной на стену, я начал рассматривать потолок, пытаясь правильно подобрать слова для ответа ей. — Знаешь, если честно, я сам этого особо не понимаю, но попытаюсь объяснить тебе хоть немного. Ответ на этот вопрос пытаются найти практически все время существования человечества, и однозначного ответа до сих пор нет. Но, на мой взгляд, проблема в том, что у людей есть эмоции и желания. С одной стороны, эти две вещи несут много положительного в нашу жизнь, но, в противовес, приносят и много плохого, — я прервался, чтобы сделать глоток из выуженной с подсумка фляги, Ирала тем временем внимательно слушала. — Поэтому есть люди, которые совершенно не обращают внимания на логичность, правильность или законность своих поступков. Потому что они хотят сиюминутной выгоды за счет других людей. Вот поэтому и легче убить человека и благодаря этому получить какие-то материальные блага для себя, чем длительное время работать.
— Хм… тогда получается, что все люди потенциально опасны для своего же вида?
— Не так все просто…
— Почему?
— Потому что люди с ярко выраженными положительными эмоциями и желаниями, наоборот, стараются для нашего вида.
— Значит у вас в социуме сохраняется некое равновесие, — задумчиво проговорила Ирала. — Но как тогда определить кто помогает развитию вида, а кто просто на нем паразитирует?
— Вот тут я тебе ответ не дам, практически каждого человека нужно рассматривать индивидуально: его цели и то, каким способом он добивается этих целей, — мы оба замолчали, каждый думая о своем.
— Я поняла! — через пару минут озвучила Ирала. — Вы как программа, где каждый человек составляет часть кода. Иногда код улучшает работоспособность программы, иногда ее тормозит, но бывают случаи, когда в коде произошла ошибка и он начинает по тем или иным причинам уничтожать остальные коды или вообще перерастает в вирус. Если битый кусок кода не удалить, он со временем может начать угрожать всей программе.
— Эм… ну можно и так сказать.
— А зачем тогда ты говорил про эмоции, желание и остальное?
— Хм… пытался объяснить, как это понимаю я.
— Спасибо, — улыбнулась она мне, возвращаясь к чистке своей винтовки.
Мне оставалось только подхватить свои вещи и добраться до своей койки. Что я и проделал. Блин, обидно, когда ты начинаешь говорить о чем-то возвышенном, а тебя тыкают носом в простейшее объяснение. Так можно и комплекс неполноценности заработать. Хорошо хоть Ирала поняла примерно правильно меня, а то ведь в дебрях моих объяснений можно было и запутаться. С такой грустной мыслью я и заснул, даже не раздеваясь.
Утром мы погрузились в броню, которая должна была идти в середине колоны, но когда колона начала перестраиваться в походный порядок, наша броня, ожидая своей очереди на выезд, остановилась возле небольшой пристройки, куда мы и выскочили прикрытые от остальных тушей бронетехники. Просидев там минут сорок, стараясь не шуметь и дыша буквально через раз, услышали мат мехвода, который тормознул возле нашей пристройки и выскочил что-то проверять в технике.
Снова под прикрытием брони мы незаметно погрузились в ТБМ. Ну, почти незаметно. Наводчик, который нас заметил, просто развернул голову в противоположную сторону, делая вид, что его там что-то заинтересовало. Единственный небольшой минус был в том, что ТБМ не рассчитан на такое количество народа, поэтому ехать пришлось плотно прижавшись друг к другу. Единственные, кто от этого получал удовольствие, были Кастра с Кварцем, которые, кто бы мог подумать, оказались рядом в самом дальнем углу, прижатые к бронированной стенке остальными. Да еще и робота пришлось оставить в прицепе колонны. Конечно, жалко такой весомый аргумент, но даже Кварц признал необходимость такого риска, чтобы не потерять его.
Нет, я ошибся, малое количество места — это не небольшой минус, а ГРОМАДНЫЙ! Я мысленно костерил Асмодеоса на все возможные лады. Пять гребанных часов мы ехали в этой консерве, где каждая неровность дороги отдавалась болезненными ударами по частям тела, которые были прижаты к броне. Но вот, наконец-то, это мучение закончилось и мы остановились.
— Выгружайтесь, — донесся до нас голос водителя. — Мы в километре от лифта на шестой уровень, ближе подъехать не можем, иначе нас заметят с поста возле него, а мы, по идее, должны быть в патруле. Асмодеос просил передать, что человек наверху сам к вам подойдет, главное, чтобы поднялись на тридцать втором лифте.
— Спасибо, мужики.
— Да фигня вопрос, нам это очень хорошо оплатили.
Выбравшись из чрева ТБМ, мы сразу же начали разминать затекшие конечности. Экипаж, указав нам направление на лифт, развернул машину и на полной скорости рванул в обратном направлении, весело подпрыгивая на неровностях. Оказывается, они нас еще осторожно везли, потому что сейчас они чуть ли не переворачивались на особо крупных ухабах.
— Психи! — озвучил общее мнение Кварц, вот только что это за нотки зависти у него в голосе? Надо будет себе напоминалку сделать — за руль его не пускать, а то еще угробит нас.
— Чего расслабились? Нам еще километр топать, поэтому бегом проверили амуницию и в походный порядок, — одернул я всю группу.
Пройдя буквально несколько кварталов, мы вышли на широкую дорогу, которая вела прям к лифту. Когда мы его увидели, даже остановились на десяток секунд — настолько это сооружение было монументальным. Метрах в восьмистах перед нами до самого верха уровня тянулась слегка изогнутая вертикальная металлическая стена на все пространство нашей видимости. А здания справа и слева позволяли нам окинуть взглядом метров шестьсот пространства. Не долго думая, решил забраться по ближайшему зданию повыше. Пристрелив по пути несколько не сильно опасных монстров, мы поднялись этажей примерно на пятьдесят, откуда смогли уже полностью охватить металлическое сооружение взглядом. Саргос от такого зрелища аж присвистнул.
— Интересно, а сколько эта труба в диаметре? — задумчиво поинтересовался Кварц.
— А с чего ты взял, что это труба? — поставил под сомнение Тилорн.
— Да потому что вон машины в нее заезжают, а раз заезжают, значит пустотелая, а раз пустотелая, то труба.
— Это не труба, а центральный лифт, — вмешалась в разговор Ирала. — По совместительству центральная несущая опора, которая проходит сквозь все уровни Альфарима. Имеет диаметр три километра шестьсот метров, имеет семьдесят погрузочно-разгрузочных шлюзов, тридцать шесть для подъема и тридцать шесть для спуска. Каждые пять минут три пары лифтов начинают движение, поочередно, против часовой стрелки, что весьма разгружает движение между уровнями. Ведь каждый лифт по отдельности срабатывает раз в час. Но при этом общее движение лифтов постоянно, с разницей в пять минут, и если нет желания ждать час возле одного лифта, можно начать движение по часовой стрелке к тем лифтам, которые будут срабатывать в ближайшее время. Для ориентирования какой лифт в ближайшее время будет запущен, над дверями каждого есть два цветных сигнала: зеленый означает, что лифт запускается в ближайшие пятнадцать минут; желтый, что лифт запускается в ближайшие тридцать минут.
— Откуда ты это знаешь? — пораженно уточнил Кварц.
— Так это есть в общедоступных базах данных.
— Может тогда еще и скажешь из какого материала эта фиговина? Ведь она выдерживает на себе огромный вес.