Де Мозер в ярости прошипел ругательства.
Я выбил стул у него из-под ног, и Корин вновь закачался, а лицо его побагровело. Когда черты де Мозера исказились от боли и он почти почернел от удушья, я снова подставил стул.
– Давай отрежем ему яйца, – предложил Рикус и в подтверждение серьёзности своего намерения ткнул клинком в пах.
– Корин, неужели ты хочешь, чтобы мы превратили тебя в женщину? – спросил я. – Знаю, что ты убил Пипуса не по своей воле, а по чьему-то приказу. Скажи, кто велел тебе это сделать, и можешь дальше развлекаться в своём борделе.
И снова ответом были лишь злобные ругательства.
– Я не сомневаюсь, что один из вас тот самый мальчишка-бастард, – прохрипел пленник. – Так знай же, что я поимел твою мать, перед тем, как убить её.
Я хотел вновь выбить стул у него из-под ног. Но когда подошёл к нему, де Мозер пнул меня в живот. Его сапог угодил мне как раз под дых: я сложился пополам, пошатнулся и упал. Корин ударил меня так резко, что сила инерции сбросила его со стула: он закачался, повиснув на люстре, и этот огромный светильник, выломив фрагмент потолка, рухнул на пол. Произошёл обвал штукатурки, меня ослепила туча пыли.
Яростно взревел Рикус, увидевший сквозь пыль, как тёмная фигура де Мозера метнулась к окну. Корин с разбегу запрыгнул на подоконник, вышиб деревянные ставни и, грохнувшись на каменные плиты внутреннего двора, громко заорал, призывая на помощь.
Рикус схватил меня за руку:
– Скорее!
Я побежал вслед за ним – сперва в соседнюю комнату, а оттуда на балкон. В руке Рикуса была верёвка, на которой мы подвешивали де Мозера. Он накинул петлю на столб, сбросил верёвку вниз и ловко соскользнул по ней на землю – чувствовалось, что он приобрёл этот навык, поспешно покидая чужие спальни. Я последовал за ним.
Спустившись на землю, мы первым делом избавились от плащей и масок и уже в своём настоящем обличье отправились в таверну, где уселись перед кувшинчиком вина.
– Бастард, сегодня вечером, помимо того, что этот де Мозер крепкий орешек, мы выяснили ещё один интересный факт.
– Что же именно?
– То, что он, оказывается, убил твою мать.
Тот, чьё тело я занял, никогда не знал своей матери, не имел о ней никаких сведений, но утверждение этого мерзавца, что он её якобы изнасиловал и убил, должно стать ещё одним гвоздём в крышку его гроба!
– Да, – покачал головой Рикус, – теперь нам не скоро удастся снова заполучить де Мозера для расспросов. Если вообще удастся.
– Как ты думаешь, он свяжет нас с Линией?
– Вряд ли, – пожал Рикус плечами, – скорее всего, решат, что Линия и её служанка пострадали от плохой еды.
В ту же ночь Рикус отбыл из Ролона по своим делам или по поручению господина Фируза, который продолжал разбираться с туннелем. Линия пребывала в плохом настроении. Естественно, в такой ситуации я старался бывать дома как можно реже, и если не находился в печатной мастерской, то прогуливался по крытой галерее, время от времени заходя в лавки.
Как-то поздним вечером, работая в мастерской, я вновь услышал стук в заднюю дверь и звук брошенного пакета. Я стремглав выбежал в переулок и увидел удаляющего мужчину. Кто-то вышел ему навстречу из подворотни. Раздался вскрик, и мужчина побежал обратно. Только почему-то крик был женским!
Перепуганный, постоянно оглядывающийся назад, незнакомец буквально влетел в мои объятия. Я сорвал маску с его лица.
– Элоиза!
Она уставилась на меня, широко раскрыв глаза.
– Ты?! – Девушка моментально развернулась и побежала обратно по аллее, стремглав промчавшись мимо нищего, так напугавшего её.
Узнав, что автором рисунков и стихов оказалась Элоиза, я испытал настоящее потрясение, хотя то, что она смогла сделать это, меня не удивило. Помнится, Элоиза ещё девочкой говорила о желании переодеться мужчиной, чтобы иметь возможность учиться и посвятить себя поэзии и живописи.
А на следующий день ловцы арестовали вдову и провели обыск в нашей печатной мастерской. Нам это ничем не грозило, благо вдова понятия не имела, кто мы такие и где нас искать. Но вышло так, что мы остались без дела, дававшего нам приличный доход. А главное, теперь я не смогу издать иллюстрированный сборник стихов Элоизы.
Мало того, как раз в тот день начался сильный затяжной дождь, и господину Фирузу неожиданно потребовалась наша помощь. Мы решили, что туннель снова затопило, и очень переживали, размышляя о последствиях этого несчастья для господина.
Господин Фируз призвал нас с Рикусом к себе в библиотеку и сказал:
– Вам предстоит стать глазами и ушами, – тут он повернулся к Рикусу: – Моими и короля.
На сей раз речь шла об ограблении вьючных обозов с золотом. Ежегодная перевозка слитков в Ильму, а оттуда в Ролон осуществлялась под охраной весьма солидных вооружённых отрядов, и никакие разбойники не дерзали посягать на королевский груз. Однако на монетный двор металл поступал в течение всего года со множеством отдельных обозов, и обеспечить им всем надежную охрану не имелось никакой возможности. Вот эти небольшие обозы и стали регулярно грабить. Чтобы свести потери металла к минимуму, для разбойников устраивали ловушки в виде обозов-приманок. На ослов вместо золота навьючивали мешки с землёй, а под видом эльфов-погонщиков в путь пускались вооружённые охранники, готовые дать грабителям отпор.
– Но самое интересное, – сказал господин Фируз, – что в последнее время разбойники перестали нападать на обозы-приманки и совершают налёты только на караваны, действительно перевозящие золото. Король хочет знать, в чём тут дело. Распорядок отправки караванов, и тех и других, разрабатывается на монетном дворе и развозится по рудникам специальными посыльными. Я подозреваю, что кто-то на монетном дворе продаёт эти сведения грабителям.
– А как насчёт посыльных? – спросил я.
– Маловероятно. На каждый рудник поступают отдельные указания, причём доставляются они в запечатанных пакетах. Судя по тому, как действуют разбойники, они хорошо осведомлены относительно общего расписания движения обозов со всех рудников. А такими общими сведениями располагают только на самом монетном дворе.
– Значит, нам нужно отправиться туда и провести расследование! – Глаза Рикуса вспыхнули, наверное, от мысли о грудах серебра и золота, припрятанных в хранилище монетного двора.
Я тоже подумал, что малой толике тех сокровищ вполне нашлось бы место в моих карманах.
– Да уж, послать вас туда было бы всё равно что поручить лисицам сторожить курятник. Нет, друзья мои, вы будете работать снаружи, на улицах, благо вам не привыкать. – Господин Фируз повернулся к Рикусу: – Помогай Амадеусу в его наблюдениях и держи наготове лошадей, чтобы немедленно последовать за злоумышленником, если парень укажет на него.
Для меня снова наступили унылые деньки. Я следил за начальником монетного двора, но так и не смог установить, каким образом секретные сведения попадали к разбойникам. Однако они, вне всякого сомнения, к ним попадали, поскольку произошло ещё два нападения на мелкие обозы.
Раскрыть махинации преступников помог случай. Как-то раз мне пришлось нанести визит золотых дел мастеру. Господин Фируз попросил меня зайти к этому ювелиру забрать золотую цепочку и медальон, которые он заказал ко дню рождения Линии. Одновременно со мной в мастерскую явился человек, заказавший для своей жены перстень, очень дорогой. И этим выгодным заказчиком являлся не кто иной, как курьер с монетного двора, который доставлял деловую почту на рудники.
Гонец мог получить полный реестр только из рук служащего монетного двора. Наконец-то я догадался, как они обделывали свои делишки. Начальник, за которым я наблюдал, состоял в сговоре с гонцом. Он снабжал его секретной информацией так, что заметить это было невозможно. Ведь соучастники пытались скрыть этот факт.
Дождавшись очередного отбытия гонца с документами, мы выехали за ним, благо знали его маршрут – не считая, разумеется, времени и места его предполагаемой встречи с разбойниками. Дорога была мне известной и весьма оживлённой. Поэтому мы смогли следовать буквально по пятам всадника с монетного двора. Тот, прибыв в Ильму, сразу отправился к постоялому двору с трактиром, расположенному рядом с центральной площадью. Мы последовали туда же и как раз в тот момент, когда снимали с лошадей седельные сумы, вдруг услышали громкий грубый смех, до боли режущий слух – и до боли знакомый.
Глава 25. Я снова теряю наставника и покровителя
Двое мужчин – наш посыльный и второй, более плотный, дородный, неприятного вида тип в ярко-жёлтом дублете и таких же штанах, – оживлённо беседуя, подошли к таверне и направились внутрь. Они нас не заметили, да и Рикус на всякий случай пригнулся, делая вид, будто осматривает бок своей лошади. Когда он снова выпрямился, мы переглянулись.
– Теперь нам известно, кто получает сведения с монетного двора.
Пресловутый разбойник Фарид теперь занимался тем, что грабил обозы с королевским золотом.
– Мы не можем войти в таверну, он нас тут же узнает, – промямлил я, ярко вспоминая ужасные дни, проведённые в компании мерзавца.
– С чего бы это? – пожал Рикус плечами. – С тех пор как мы виделись, прошли годы. Мы оба отпустили бороды, вполне обычные для этого унылого места, а ты свою к тому же ещё и выкрасил в черный цвет. Мы выглядим как нищие погонщики скота или рудокопы.
Меня, однако, вовсе не тянуло испытывать судьбу: мало радости иметь дело с этим неопрятным человеком, обладавшим бычьей силой и злобным темпераментом взбесившейся лошади.
– Не думаю, что нам стоит входить. Давай сообщим о Фариде здешнему начальнику королевской стражи, пусть он его арестует.
– За что? Какие мы предъявим доказательства его вины? Расскажем, что много лет назад этот здоровяк пытался ограбить Священную эльфийскую рощу? У нас нет никакого подтверждения, что этот человек причастен к грабежам, нельзя же построить обвинение на том, что Фарид и этот всадник с монетного двора остановились в одном трактире. Да и чтобы покончить с разбойниками, нам необходимо выяснить, где прячется вся шайка.