Оно, скуля и прыгая на трех лапах, перебралось на другую сторону дороги, и тут до ушей его донесся далекий звук.
Оно замерло, вслушиваясь, и тут же рвануло вниз по склону, затаилось за валунами.
Вскоре, всего через несколько минут, на дороге появились две коробки.
Они проехали мимо оно и остановились метрах в пятидесяти.
Оно видело, как пара существ выскочили из коробки, встали на краю дороги и принялись испражняться…
Оно не могло совладать с собой и поползло вперед.
Пусть не двоих. Пускай только одного, но оно должно его схватить. И плевать, что у других существ могут быть грохочущие палки, больно жалящие и способные оторвать лапу. Если оно не рискнет — оно может погибнуть…
Но схватить существ оказалось невозможным.
Прежде чем оно успело подобраться, они прыгнули в свои коробки, и те помчались вперед. Правда, уже несколько медленнее и не по широкой и ровной дороге, а по узкой и грунтовой, что как раз затрудняло передвижение.
Оно догнать их не могло, однако никакого иного выбора не было, и оно отправилось вслед за умчавшими вперед коробками.
Кто знает, может быть, они вновь остановятся, оно получит еще один шанс?
***ё
Оно бежало из последних сил, бежало, как могло, но пока никаких признаков существ не было.
Если бы оно могло испытывать эмоции, схожие с человеческими, то теперешнее состояние можно было бы описать как отчаянье.
Обманка с собственной лапой прошла удачно, но желудок уже вновь выл, требуя еды. А где ее взять — непонятно.
Отрывать еще одну лапу оно себе не собиралось. Это не даст ровным счетом ничего. Получится унять желудок на несколько минут, но резко упадет скорость: на двух лапах уже так не побегаешь, как на трех, к тому же придется тащить всю тушу за собой…
Но оно продолжало упорно бежать вперед. В конце концов, страх, отчаянье и другие эмоции свойственны живым существам, а оно было чем-то иным, чем-то кардинально от них отличающимся, поэтому упорно пыталось выжить, не останавливалось и не сдавалось. Собственно, оно и не понимало, что такое сдаться: есть цель, есть задача, есть шанс ее выполнить, а значит, что нужно выполнить. И неважно, что произойдет. Если оно не сможет дойти — заснет. Будет спать ровно до того момента, пока рядом не появится еда. Или же все ресурсы организма исчерпаются, и оно «отключится». То, что вселяет адский голод, что заставляет бежать вперед, тот стержень, на котором держится этот гниющий вонючий кусок мяса, исчезнет…
А вместе с ним исчезнет и оно…
Далеко впереди послышался грохот. Существа! Только от них бывают такие звуки. Только после таких звуков жалят маленькие железные твари, которые оно вынуждено было выгрызать из собственного тела.
А раз впереди грохот, раз впереди существа, то есть шанс заполучить хотя бы одного из них в качестве еды…
Оно ускорилось, перестало обращать внимание на боль и…
Перед существом вдруг выросли громадные каменные короба, с дырами в них. Это место походило на то, где оно появилось, где росло и где охотилось, прежде чем отважилось сбежать в лес.
Оно остановилось и втянуло ноздрями воздух.
Еда… Где-то неподалеку.
Оно побежало вперед, но затем притормозило, кое-что заметив.
Собратья. Младшие, тупые, медленные — они брели туда, откуда звучал грохот.
Они хотели добраться до еды, но оно было быстрее и проворнее, оно им не позволит. А кроме того…
Оно подскочило к ближайшему мертвяку, ловким и нетерпеливым ударом снесло ему череп и тут же вцепилось в вонючее, гниющее мясо.
Несколько секунд — и желудок оказался набит до предела. Это не еда, не материал для стройки, но зато брюхо больше не будет болеть, не будет требовать еду, оно будет занято тем, чтобы перемолоть то, что в него попало.
Оно не было сытым, оно просто устранило боль и жуткое чувство голода, которые не давали охотиться спокойно, заставляли спешить.
Услышав приближающийся гул, оно, несмотря на то, что имело всего три ноги, с легкостью запрыгнуло в одно из окон, выломав раму, разбив стекло.
Оказавшись внутри, оно залегло и дождалось, пока коробка с существами, даже несколько коробок, не проедут мимо.
И лишь убедившись, что они убрались, оно вновь оказалось на улице.
Тупые собратья, завидев и услышав коробки, тут же забыли о мясе где-то там, где была пальба. Они сосредоточились на коробках, пошли за ними, не имея ни малейшего шанса их догнать.
Что ж, так даже лучше. Теперь оно точно доберется до еды раньше. Разве что здесь есть существа, похожие на него. Тогда за еду придется драться. Оно, хоть и развилось намного дальше и стало сильнее своих собратьев, понимало: в нынешнем состоянии для собратьев оно не конкурент…
Но обошлось, и, кроме медленных, других собратьев не было.
А затем оно нашло и еду — три мертвых существа с поврежденными головами лежали на земле. Чистая еда, которой можно насладиться…
Первое тело оно сожрало за пару минут. Оно спешило, так как собратья шли сюда, а оно не хотело с ними делиться.
Когда оно справилось с первым телом, то два других затащило на крышу здания, где уже не спеша расправилось с ними.
Младшие собратья, добравшиеся сюда, могли лишь облизывать кровь с асфальта — другой еды им не полагалось. Какое-то время они топтались поблизости, а затем, услышав далекий резкий звук, побрели в ту сторону, оставив собрата наедине с едой.
И теперь оно не спешило, оно завалилось спать прямо там, на крыше, чтобы лучше усвоить уже съеденное.
Проснувшись, оно дожрало два остальных тела. За ночь оторванная лапа успела практически полностью отрасти. Несколько часов — и она будет такой же функциональной, как другие.
И оно решило подождать…
Поднималось солнце, на котором ему было некомфортно, поэтому оно, несмотря на свое огромное, набитое мясом пузо, спустилось с крыши на улицу и, недолго думая, заползло внутрь здания.
Благо, как раз там имелся уютный темный подвал, в котором оно и обустроило свою «берлогу»…
Мяса было предостаточно. Оно смогло залечить свои раны, смогло восстановиться полностью и теперь было полным сил и готовым к действиям.
Но оно решило начать строительство. Нужно было продолжать совершенствовать свою оболочку, и для начала оно решило уменьшить свои размеры, научить организм долгой автономной работе.
А еще, если можно было так сказать, оно начало «мыслить».
Нет, не в прямом смысле этого слова. Сравнивать его и обычного человека было нельзя, но все же. Когда оно что-то задумывало, то видело образы, рисовало себе путь, который предстояло пройти, и результат, который можно было получить. Оно начало планировать.
И сейчас оно все «обдумало» и решило, как именно будет перестраивать свое тело, каким оно должно быть и какие у такого решения будут плюсы и минусы.
А закончив с этим, приступило к работе.
На складе маленького магазинчика, в ничем не примечательном ПГТ, наводненном мертвецами, началось «перерождение», и в скором времени там должен был появиться идеальный хищник или хотя бы его первый, пусть и не во всем удачный, прототип…
Видавший жизнь «жигули», заскрипев тормозами, остановился возле входа в магазин.
— Саня! Брось! Ты же видишь — вскрытый. Наверняка уже все оттуда вытащили до нас.
— Все равно проверим. И где эти придурки? Почему отстали?
Из-за угла с жутким грохотом выехал китайский «джак». Он остановился рядом с «жигули», и из кабины выпрыгнули двое.
— Что так долго? — спросил их тот, которого звали Сашей.
— Да в гору ни хера не едет. Говорил же, что говно, — отозвался водила «джака», — и это порожняком. А загруженным он что вытворять будет?
— Прокладку поменяем, — проворчал Саша.
— Какую еще прокладку?
— Между сидением и рулем, — буркнул Саша, и все вокруг заржали.
— Хватит, хватит уже, — угомонил товарищей водила «китайца». — Почему мы тут вообще встали?
— Магазин. Не видишь, что ли?
— Что там? Есть чего?
— Иди и погляди, — приказал Саша. — Ты, — он указал пальцем на одного из пассажиров «жигули», — с ним пойдешь. Штука! Ты возле машин остаешься. А я и Бивень вон, к аптеке прогуляемся. Вроде бы, нетронутая…
Люди тут же разошлись. Двое направились к магазину, один остался на месте, еще двое трусцой перебежали дорогу и направились к аптеке, находившейся на первом этаже жилого дома.
Один из тех, что осматривал магазин, даже языком прищелкнул, когда нашел ящик, присел рядом с ним и, открыв, увидел содержимое.
— Что там? — поинтересовался у него второй.
— Сам глянь.
— Ох ты… — второй, тот самый водила «джака», вытащил из ящика бутылку и внимательно ее осмотрел, — коньяк! Еще и недешевый.
— Ага, — кивнул первый, — я такой в жизни не пил.
— Вот и попробуем, — хмыкнул водила и заснул бутылку за пояс.
— Ты чего! Бурый заметит и…
— Да не ссы ты. В коробке вон, еще двух не хватает, поэтому нормально…
— Ну так домой бы вернулись и там…
— Ага. И там Бурый все заберет. Скажет, мол, водяра есть — вот и заливайтесь ею. А это на бартер пустит. Нет уж, хрен ему…
Внезапно со склада послышался какой-то шорох.
— Ты слышал? — оживился один из мародеров.
— Да успокойся, — поморщился водила, — наверняка мыши… Вон, еще ящик стоит, гляди! А ну-ка, что в нем?
В этом ящике была целая солянка. Ром, текила, вискарь.
— О-хо-хо! — расплылся в улыбке водила. — Это сектор «Приз» на барабане!
— И не говори, — второй мародер зачем-то поднял на товарища взгляд и заметил, как тот вдруг замер. Его лицо застыло, затем на нем появилось недоуменной выражение, а в следующую секунду он вдруг рухнул на пол.
— Женек! Ты чего! — всполошился мародер, бросился было к товарищу, но вдруг замер в испуге.
Он увидел, что случилось с товарищем: у того просто отсутствовала теменная часть черепа, будто кто-то осторожно проломил ее, при этом оставив лицевую часть нетронутой.