На дворцовой площади мы увидели колонну, вершину которой увенчивает золотая рыбка. Существует поверье, что золотая рыбка, или ня (ня на языке невари означает также цифру пять), является шифром, указывающим на то, что под полом дворца зарыто пятьдесят миллионов рупий золотом. Недалеко от колонны установлен огромный колокол и два больших барабана, которые по традиции дважды в день громко напоминают о себе. Удары в барабан и звуки колокола дают знать жителям столицы о том, что наступил рассвет или сгустились сумерки. Эта традиция берет свое начало с того времени, когда в Непале не ведали о существовании часов и наступление утра определяли по черепицам крыш или волосам тыльной стороны ладони. Считалось, что если, выглянув из окна, можно различить черепицы на крыше дома соседа, то это означает, что наступил рассвет. Если же ночь застала путника в дороге, наступление рассвета определялось с помощью руки. Путник становился лицом к востоку и вытягивал руку ладонью вниз на уровне глаз. Если на фоне бледнеющего неба путник мог разглядеть отдельные волоски на коже руки — значит, началось утро.
Однако не следует думать, что в древнем Непале совсем не было часов. Они известны там под названием гади и представляют собой оригинальную конструкцию: в сосуде с водой плавает легкая пустая чаша с маленьким отверстием посредине. Когда вода сосуда через отверстие наполняет чашу до краев и она тонет, — это означает, что прошел час. Чаша после этого вынимается из воды и вновь кладется на ее поверхность.
— А вот здесь, — сказал гид, указывая на металлическую плиту в стене дворца, около двух с половиной метров длиной и полуметра шириной, находившуюся на уровне колен человека, — вы можете увидеть так называемую «Шила липи» — непонятного смысла надпись на всех языках, которые были известны в Непале в эпоху короля Пратап Малла.
Мы с интересом разглядывали плиту, на которой написаны предложения и каждое разным шрифтом. Всего около пятидесяти шрифтов восточных языков, в том числе на санскрите и пракрите. Западный только один — латинский. Напротив стены дворца с плитою возвышался небольшой индуистский храм, внутри которого находится каменное изваяние бога Шивы, а наверху, около карниза, под самой крышей, несколько эротических сценок, искусно выполненных местными мастерами.
Рядом с дворцом короля находится величественное здание личного храма королевской семьи Таледжу Бхавани, построенного в честь «защитницы монархов», богини Бхавани. Вход в храм для посторонних лиц запрещен. Он лишь ненадолго открывается для населения во время праздника дашахара. Толпы народа стремятся тогда попасть в храм, чтобы не упустить единственный случай принести дань уважения богине Бхавани. Напротив этого пятиэтажного храма расположено старинное здание Кот — бывшая палата военного совета, печально знаменитая в непальской истории. В ней разыгралась в 1816 году невиданная по своей жестокости трагедия, приведшая к власти Джанг Бахадур Рана — основателя феодальной династии, правившей в Непале более ста лет. Во время кот парва (то есть события на площади Кот) произошла «варфоломеевская ночь» Непала, в которой были физически уничтожены более пятисот приближенных короля, принадлежавших к самым аристократическим семействам. Видимо, не помогли им многочисленные боги, даже стоявшее рядом с храмом четырехрукое каменное изваяние Бхаиравы — бога войны. Это шедевр непальских мастеров работы по камню. Он высечен из черного гранита и поэтому называется Кала Бхаирава, то есть черный. Население столицы очень чтит его; поэтому черной остается только голова, а все остальные части фигуры измазаны жителями в знак уважения к богу желтой и ярко-красной краской. Напротив Кала Бхаирава — огромная голова Сето (белого) Бхаирава, запрятанная за деревянную решетку в стене. До нее разрешается дотрагиваться только один раз в году, во время праздника Индра джатра, когда на неделю открывается решетка. Некоторые непальцы верят, что во время опасности на призыв брахманов бог Бхаирава вылетит на помощь непальскому народу.
Обойдя лежавшую на каменных плитах корову, мы прошли маленькую площадь под названием Катманду тол, которая теперь превращена в живописный, заваленный различными плодами тропиков, фруктовый базар. Там можно купить спелые ананасы, кокосовые орехи, редьку различных видов с огромными зелеными листьями, мандарины, стручковый красный перец и лакомое кушанье всех непальских малышей — растущие на дереве плоды папайи, напоминающие по внешнему виду дыню. Хозяйки стекаются на эту площадь, чтобы пополнить свои запасы овощей и фруктов. А некоторые идут сюда и по другим соображениям — ведь на этой площади стоит легендарный столб. Обыкновенный, казалось бы, столб в метр вышиной. Но этот столб, согласно поверью, имеет свою особенность: если бесплодная женщина обнимет его и выскажет свои сокровенные желания, то в ее доме появится сын, гордость каждой непальской семьи. Видимо, много ласки ощутил на себе этот небольшой кусок дерева, так как он гладко отполирован тысячами женских рук.
Но вот кончились торговые ряды, и перед нами в глубине двора предстал большой дом с трехъярусной крышей, под названием Кастамандап. Этот дом-храм дал имя столице Непала — Катманду. Многие непальцы считают, что Кастамандап (катха — дерево, мандал — храм, дом) выполнен из цельного ствола дерева без единого гвоздя. Однако я сомневаюсь в правдоподобности этого утверждения, так как таких массивных деревьев никогда не видел даже в самых богатых непальских саловых лесах.
Кастамандап был построен в 1596 году неварским королем Лакшми Нараян Сингхом не как храм, хотя там и имеется несколько фигур бога Шивы, а как дом-гостиница для отшельников и факиров, которые до сегодняшнего дня останавливаются в нем. Вполне вероятно, что город берет свое название от этой гостиницы отшельников, но город Катманду, несомненно, был построен значительно раньше. Индийские и непальские хроники упоминают о том, что еще за триста лет до нашей эры в Непальской долине был маленький священный город Део Патан, или Манчжушри Патан, в котором знаменитый индийский царь Ашока в честь своего посещения этого города установил памятник, так называемую ступу[2]. Около Део Патана царем Гунакам Дева был построен город Катманду.
Катманду расположен в западной части непальской долины, в двух километрах от горы Нагарджун, на левом берегу реки Вишнумати и параллельно другой реке — Дхоби кола. Город вытянулся с севера на юг и, как утверждают буддийские монахи, ему придана форма меча великого создателя Манчжушри, в то время как последователи религии индуизма считают, что Катманду построен по образцу меча Шивы, или Девы. Острие этого меча направлено на юг, вниз по течению рек Дхоби кола и Вишнумати, в то время как рукоятка меча направлена к северу, где она кончается на окраинах местечка Тиммале. Длина города с севера на юг около трех километров, ширина — полтора-два. Основные жилые кварталы расположены вдоль реки Вишнумати, через которую перекинуты два моста. По одному мосту дорога идет от жилых кварталов к арсеналу, солдатским казармам и плацу — площади Тундикхел. По второму мосту дорога ведет к храму Сваямбхунатх — месту паломничества многих буддистов. Около этого храма живет вице-президент Всемирной буддийской ассоциации, всеми уважаемый человек, гуманист, друг Советского Союза, Бхикшу Амрита-нанда.
Вот здесь, рядом со вторым мостом, мы и остановились, чтобы полюбоваться прекрасным видом на храм Сваямбхунатх, стоящий на высоком холме и погруженный в пышную листву вечнозеленых растений. Рядом с нами стояло несколько человек.
Пожилой, упитанный, обернутый большим куском красной материи буддийский монах сделал нам намастэ. Он улыбнулся, и все его лицо расплылось в улыбке; казалось, что даже гладко выбритая макушка монаха засветилась при этом. Я украдкой бросил взгляд на его ноги, обутые в резиновые шлепанцы.
Поодаль от буддийского монаха стояли юноша и молоденькая девушка. На молодом человеке были белые, чуть с голубизной узкие штаны, серый длинный пиджак, из-под которого почти до колен выглядывала длинная серая рубашка с большими разрезами внизу по бокам. На голове маленькая круглая непальская шапочка топи. В его ладони лежала рука девушки. Девушка, опершись на перила моста, смотрела вниз, под мост, на лежащих в почти высохшем русле реки Вишнумати водяных черных буйволов. Затем она выпрямилась, и я увидел ее лицо. Она была красива. Гладкие черные волосы, сзади собранные в пучок, строго окаймляли ее смуглый лоб, украшенный красной точкой — тикой, которую все непальские и индийские женщины приклеивают на лоб в дни праздников. Легкая жилетка охватывала ее плечи, поверх нее было навернуто голубое с золотыми звездами сари. На фоне вечноснеговых гор и живописной долины Катманду она выглядела очаровательной феей, олицетворением богини красоты и плодородия Тары.
Мы разговорились и вскоре узнали, что они направляются в храм Сваямбхунатх, который принято посещать во время праздников. В этот день был праздник огней Бхаитика. Одна из особенностей его заключается в проявлении уважения к братьям со стороны сестер. Молодой человек и очаровательная девушка были братом и сестрой. В этот день она делала все приятное своему брату.
С нашими новыми знакомыми мы пошли к храму. Вначале дорога шла между обычными непальскими двухэтажными домами, затем мы свернули немного в сторону, где слева от нас в глубокой яме была водопроводная колонка, у которой мылось около десяти непальских женщин. Над ямой сидели их голенькие дети и играли в камешки. При виде нас женщины застеснялись и начали поспешно одеваться. Чтобы не смущать посетителей этой своеобразной бани, мы опять повернули на дорогу к маленькой лавчонке, где продавались фрукты. Около лавочки наши друзья остановились и начали торговаться с хозяином. Купив какой-то плод, немного напоминавший внешне апельсин, они предложили сделать то же самое и нам. Мы начали рассовывать по карманам покупки. У одного из нас в руке остался плод, и он, видимо, решив его попробовать, вытер платком. Но только поднес его ко рту, девушка громко зас