тирал графины, стаканы, плинтусы, спинки кроватей, стол, умывальник и даже унитаз. Затем одним движением руки на каменный пол ванной было вылито полведра воды, несколько быстрых движений швабры по полу, и две пары голых пяток скрылись за дверью. Комната была убрана.
После завтрака мы спустились вниз, где нас уже ждал знакомый шофер Отелло. Он приехал, чтобы отвезти нас в Ситал нивас — прохладный дворец, находящийся на северной окраине города. Рассевшись в джипе так, чтобы можно было видеть по пути город, мы пересекли площадь Тундикхел, свернули направо и поехали по широкому асфальтированному шоссе в сторону королевского дворца. Вот слева от нас промелькнуло здание английского посольства, построенное в современном стиле. Далее показался каменный забор, окружавший внутренний двор с газонами, аллеями и теннисными площадками. В глубине стояла усадьба. Это личные владения мистера Бориса, как называл сам себя хозяин дома. По национальности он еврей, прекрасно говорит по-русски и является владельцем лучшей в Непале гостиницы и ресторана (с английским виски, индийскими кока-кола и пивом, непальским поросенком, зажаренным по-русски). Сам мистер Борис в этой вилле живет только в зимнее время. Летом же, когда начинается жара и сезон дождей, он, как и подобает английскому подданному, уезжает в Лондон, где проводит остальное время года, тщательно следя за прибылью, текущей в его карман из далекой горной страны.
Сразу же после виллы мистера Бориса, на этой же стороне улицы, за высокой каменной стеной, расположен дворец фельдмаршала непальской армии Кайзера Шамшера, брата бывшего премьер-министра из семейства Рана. Семидесятидвухлетний фельдмаршал был не у дел и в основном проводил время за книгами своей уникальной библиотеки, насчитывающей десятки тысяч томов.
Я впоследствии посетил его дворец с группой наших товарищей. Помню, мы проехали массивные ворота, у которых стоял часовой. Миновав аллею причудливых деревьев с красными, только что распустившимися бутонами цветов, мы остановились около главного входа во дворец. Нас встретил сам фельдмаршал. Он был одет в непальский костюм, поверх которого складно сидел европейский пиджак. На голове была непальская шапочка. Мы поздоровались. Маршал проводил нас в холл первого этажа. Прямо перед входом стоял большой стол продолговатой формы. Около стола лежала огромная шкура тигра. Стены уставлены книжными шкафами со стеклянными дверцами.
— Не хотите ли посмотреть мою основную библиотеку? — обратился к нам фельдмаршал, и его глаза заблестели не по возрасту молодым огоньком.
По широкой, покрытой ковром лестнице мы прошли мимо причудливых статуй античных героев, стоявших по ее обеим сторонам, и поднялись на второй этаж в зал, середину которого украшала мастерски выполненная фигура слона, борющегося с тремя тиграми. Затем вошли в коридор, уставленный металлическими шкафами с книгами. Открывая некоторые из шкафов, фельдмаршал нам рассказывал об их содержимом.
— Эта библиотека досталась мне от отца, тогда в ней было семнадцать тысяч томов. Сейчас же я имею около тридцати тысяч уникальных и редких книг, в основном касающихся истории Непала, Индии, Англии и других стран. Есть книги и на русском языке, — продолжал фельдмаршал, — но у меня их немного.
Я поднял голову и увидел висевший отдельно ото всех портрет Владимира Ильича Ленина.
— Это Ленин, — сказал фельдмаршал, — гениальный человек, всю свою жизнь работавший и боровшийся для блага людей.
Рядом с портретами всех представителей семейства Рана висел портрет Льва Николаевича Толстого — учителя великого мыслителя Индии — Ганди, как охарактеризовал его фельдмаршал.
— Я, как бывший военный, считаю великими людьми ваших русских полководцев Суворова и Кутузова. Суворов гениальный полководец, и он достоин высших военных похвал. А Кутузова я люблю за его тактику не давать ключей от своих городов при вынужденном отступлении и все уничтожать, чтобы ничего родного не досталось врагу. — Немного помолчав, он добавил: — Петр Первый был также великим человеком.
Было очень интересно слушать объяснения старого фельдмаршала, так же как и следить за ходом его мыслей. В его голове каким-то образом умещались все эти рассуждения о разных людях, эпохах и событиях. Но общим и главным было то, что фельдмаршал ясно понимал величие русского народа, его миролюбивую политику.
— Я, — продолжал Кайзер Шамшер, — по приглашению вашего правительства с его величеством королем Махендрой побывал в Советском Союзе. Посетил Ленинград, был в Русском музее, Эрмитаже, Третьяковке… Да, да, Третьяковка в Москве, — поправился он, — там мне очень понравилась картина «Первые шаги», где мать радуется первым шагам сына. Эта картина очень напомнила то время, когда я уходил на войну, оставляя в доме своих детей. Ваши добрые люди мне дали репродукцию этой картины, и я ее храню у себя, как память о вашей стране.
На прощание он вручил нам визитные карточки с надписью < Фельдмаршал Кайзер Шамшер Джанг Бахадур Рана, Кайзер Махал, Катманду, Непал» и, провожая нас, долго стоял на пороге и смотрел вслед уходящей машине.
Проезжая мимо дворцовой площади, мы обратили внимание на красиво разодетых гвардейцев, охранявших королевский дворец. У резных ворот, через которые был виден двор и здания в глубине его, толпились десятки людей, надеясь увидеть короля. Король Непала является для непальского народа символом освобождения. Вокруг отца нынешнего короля Махендры— Трибхувана в 1951 году объединились все демократические силы страны, смели феодально-авто-критическую олигархию Рана, фактически правившую страной более ста лет, и установили в Непале конституционную монархию.
Подъезжая к воротам дворца, наш джип быстро затормозил и дал возможность выехать со двора большой темной машине. Приветственно сложенные ладони на груди у стоявших людей говорили о том, что проехал большой сановник. Военные предложили нам немного подождать в своем джипе.
Вскоре появился помощник личного секретаря его величества — молодой человек с изысканными манерами аристократа. На каждый заданный нами вопрос он отвечал с легким наклоном головы и одарял нас блистательной улыбкой. В его сопровождении мы вошли во двор дворца, который представляет собой огромный плац с газонами, окаймленными асфальтированной дорожкой. Слева находится здание секретариата короля, а за ним личный королевский кинотеатр. Справа — высокая стена, отделяющая внутренний двор. Пройдя калитку, мы оказались в центральной части этого двора. Посредине его стояла деревянная с резьбой беседка. В этой беседке по праздникам играет оркестр. Слева от нее развалины бывшего дворца короля. Старый дворец после землетрясения 1934 года дал трещину. Со временем он стал опасен для жизни королевской фамилии. Тогда король и его свита переселились в большой двухэтажный особняк — дворец, построенный в 1954 году. На месте развалин старого дворца теперь строится новый. На строительной площадке копошились рабочие-непальцы.
Во дворец-флигель, нынешнюю резиденцию короля, нас не пригласили, так как это в основном внутренние покои, которые, как и любой дом, являются священными в Непале. Я только видел задрапированные окна флигеля и около входа смену караула дежурных гвардейцев. Смена караула проходила с особой торжественностью. Гвардейцы, безупречно одетые, как заводные солдатики, сменились и продефилировали мимо нас под звуки вальса, который исполнял духовой оркестр, маршировавший по площади. Вдруг наши гостеприимные хозяева начали проявлять беспокойство. Они засуетились и время от времени оборачивались на маленькую автомашину, медленно приближавшуюся к нам. Когда же машина поравнялась с нами, все люди, находившиеся во дворе, склонились в глубоком поклоне. Я успел заметить, что за рулем сидела миловидная женщина. Оказалось, что это ее величество королева Непала; она училась водить машину. Мы направились к главным воротам и вскоре распрощались с нашими сопровождающими.
По дороге к загородному дворцу Ситал нивас Отелло обратил наше внимание на большую лужайку. Здесь когда-то было английское посольство, сказал он. В то время Непалом правило семейство Рана, и английское посольство было центром всей политической жизни страны. Около здания английских резидентов размещались два полка гуркхов, а рядом помещался арсенал. В 1834 году в него попала молния, восемьдесят тонн пороха, находившиеся там, взорвались, и здание было разнесено вдребезги. Сейчас на его месте построено индийское посольство и почта. Это единственная почта в Непале, через которую можно послать письмо в любую часть света.
Миновав индийское посольство, мы проехали по узкой улице вдоль каменного забора дворца одного из вельмож, проскочили мимо гостиницы, около которой стояла группа американских туристов, и начали подниматься в гору. Навстречу нашей машине стало попадаться все больше и больше пешеходов. Каждый из них нес на себе какую-нибудь поклажу. Вот женщина с ребенком на руках при виде нашей машины отошла в сторону и остановилась на краю обочины дороги. Она босиком. На ней широкая цветная юбка и легкая жилетка. На голове косынка, поверх которой на лбу широкий плетеный ремень. Этим ремнем придерживается большая вязанка дров за ее спиной. Рядом с ней стоит девочка лет двенадцати, на ее голове такой же ремень, а за спиной тоже маленькая вязанка дров. Они прошли, вероятно, немало километров, направляясь на базар, где смогут за рупию продать эти дрова. Немного поодаль на обочине остановилась группа мужчин. Они переносили дрова в огромных корзинах. При отдыхе корзины подпирали палками, которые во время ходьбы они держали в руках.
Вскоре мы оказались у ворот Ситал ниваса. Въехав в ворота и обогнув большой фонтан, находившийся посредине широкого двора, наш джип остановился около входа в главное здание.
Дворец очень красив. Построен он в европейском стиле. Внутренняя же планировка его напоминает большой неварский дом. На первом и втором этажах длинные коридоры. По одну сторону коридора расположены комнаты, по другую — открытая веранда, выходящая во внутренний двор. Здание в плане имеет вид квадрата с большим внутренним дворцом-садом. Дворец превращен в гостиницу для лиц, приезжающих по приглашению непальского правительства, в частности для иностранных государственных деятелей. Советская правительственная делегация, побывавшая в Непале в 1959 году, ос