танавливалась именно в этом дворце. В Ситал нивасе имеется небольшая, но очень хорошая библиотека. В ней хранятся редкие книги, которые в основном относятся к истории Англии и Непала.
Из Ситал ниваса мы направились в знаменитый храм индуистов Пашупатинатх, расположенный в восьми километрах к северо-востоку от столицы.
Наш кортеж, состоящий из трех джипов, вновь проехал весь город, миновал неварские деревушки Навасагар, Нандигау и Девапатан, из глиняных домов которых с громким криком выбегали ребятишки и, махая нам ручонками, скрывались в огромных клубах пыли.
Через несколько минут машины остановились около ворот Пашупатинатха и сразу же были окружены толпою местных жителей. Нам стали предлагать фрукты, воду, какие-то фигурки богов. Решив подождать с покупками, мы направились к каменному мосту через священную реку Багмати, который соединяет две части храма. Фактически это не храм, а целый ансамбль храмов — сотен различных статуй богов, ступ и часовен. У западных золотых ворот находится золотой храм, у южных — серебряный храм, у восточных — медный храм и у северных — железный храм.
Так как мы подъехали с западной стороны, то оказались около золотого храма. Сразу же слева от нас на правом берегу реки Багмати виднелось целое нагромождение зданий, в которых живут паломники. Ближе к нам высился двухъярусный золотой купол храма — главное храмовое сооружение Пашупатинатх. В него не разрешается входить иноверцам, к которым принадлежали и мы. Внутри золотого храма, как нам рассказали наши непальские друзья, стоит каменное изваяние бога Шивы. Напротив храма находится статуя лежащей коровы. Местные жители утверждают, что она сделана из золота. Эта корова олицетворяет уважение всемогущему Шиве, перед которым даже священная корова падает ниц.
В храм Пашупатинатх приходят на поклонение индуисты как Непала, так и Индии. Каждый год ранней весной в день праздника шивара три тысячи людей из разных мест Непала, Индии и даже Цейлона приходят в этот храм для того, чтобы почтить великого бога Шиву и омыть свое тело в священной реке Багмати. В этот день улицы Катманду и других городов долины до отказа заполнены народом. Везде шумно и весело. В честь бога Шивы с площади Тундикхел дается орудийный салют. Интересно отметить, что меккой индуизма является город Бенарес, стоящий на реке Ганге в северо-восточной части Индии. В Бенарес стекаются на поклонение все индуисты мира. Ходят туда и непальцы. У них там даже есть свой храм, который выделяется среди других резным изящным орнаментом. Но многие жители Бенареса раз в год отправляются далеко в горы Непала в храм Пашупатинатх, так как этот храм по значению считается вторым после Бенареса для всех почитателей Шивы.
Об индуистском всесильном боге Шиве в Индии сложена масса легенд. Но непальская легенда отлична от них. В этой легенде говорится, что когда-то, в очень давние времена, на нашей планете не было ни капли воды. Была одна только голая земля. Сын короля по имени Бхагиратх всю свою жизнь посвятил богу Шиве. Он молился так усердно, что Шива проникся к нему уважением и в образе отшельника с длинными волосами до плеч спустился с небес к Бхагиратху. Шива тогда сказал королевичу: «Я очень доволен тобою. Если хочешь, спроси у меня бхардан» (то есть желание, которое могут выполнить только боги).
Бхагиратх упал ниц перед Шивой и сказал: «О мудрый Шива, мы страдаем от отсутствия на земле воды, дай нам воду, она нужна всем людям».
Шиве понравилось, что Бхагиратх заботится о всех людях, и он ответил: «Татхасту!» (Да будет так!).
К тому времени одна из трех жен Шивы, Сатья-батти, умерла, и у него осталась самая его любимая жена Парвати и жена Ганга — богиня воды. О существовании Гаити не знали люди, так как Шива держал ее в тайне, и она находилась всегда при нем, в его голове в виде длинной пряди волос. Узнав об обещании Шивы, богиня Ганга обратилась к принцу: «Как я могу спуститься на землю с высоты небес? Столб воды пробьет землю насквозь и уйдет вглубь, а вы останетесь без воды. Разве ты сможешь сдержать меня?» — спросила Ганга.
Бхагиратх не мог ей на это ничего ответить. Он опять молча стал молиться Шиве. Вновь в образе отшельника перед Бхагиратхом явился Шива. Бхагиратх рассказал ему о своей печали.
И тогда Шива пошел в Гималаи. Он сел на вершину горы Кайлас и приказал Ганге спуститься со своей головы. Ганга хлынула потоком с головы Шивы на Гималайские горы, а с гор потекла на равнины, образуя за ними моря и океаны. С этих пор, сидящий в Гималаях Шива, удерживает в пучке волос жену Гангу, тайную свою возлюбленную. Ее никто никогда не видел, а только ежедневно ощущают в виде воды. Вот почему всякая вода для шиваитов является священной Гангой, и они поклоняются ей. Особенно священной является река Багмати, которая впадает в Ганг и берет свое начало в Гималайских горах, где располагается великий бог Шива. Для нас эта легенда — образец народного творчества, но для верующих шиваитов, да и для всех последователей индуизма — это целый ритуал обязательного поклонения воде, священной в любом виде. Но вода течет, и люди находятся в движении— они пересекают реки и горные потоки и, следовательно, ступают ногой в воду. А ноги грязные и греховные. Но ведь нельзя, не замочив ног, пересечь реку. Поэтому в обряд перехода реки у индуистов введены как бы извиняющие мотивы. Перед тем как вступить ногой в воду, индуист берет несколько пригоршней воды в рот, говоря этим, что вода нам нужна для пищи, потом несколько капель льет себе на голову, в знак того, что вода украшает нас, а затем делает намастэ.
В храме Пашупатинатх около нас гурьбой бегали мальчишки и, перебивая друг друга, задорно кричали намастэ, а многие из них даже протягивали свои ручонки для рукопожатия. Некоторые ради развлечения просили милостыню, блестя озорно глазами, кричали бакшиш (милостыня, вознаграждение за услуги), а если кто-либо из нас делал попытки дать им что-либо, они с громким смехом разбегались по сторонам. Когда мы, миновав золотой храм, направились к каменному мосту через реку Багмати, то нам преградил дорогу огромный бык зебу с горбом на спине. Мы от неожиданности остановились. Мальчишки смело бросились на него, и бык уступил нам дорогу. Но этим наше знакомство с быком в храме Пашупатинатх не окончилось. Бык все время преследовал нас по пятам, громко ревя, и порою, когда мы уже считали, что скрылись от назойливого знакомца, появлялся неожиданно с другой стороны и опять принимался за свое. Однако на мосту он все же оставил нас в покое, и мы успели разглядеть каменные площадки на берегу реки Багмати, предназначенные для похорон. Слева от нас, за золотым храмом, на правом берегу реки лежали широкие, видимо из мрамора, резные плиты, на которых сжигали тела умерших из королевской семьи. Справа находились также плиты, но без украшений. На них сжигались трупы простых людей. До обряда сожжения оставалось что-то около часа, так как сожжение происходит на закате, и мы решили сначала осмотреть храм, а затем на обратном пути понаблюдать церемонию.
Мы прошли каменный мост, разогнав целую свору обезьян, и стали подниматься по склону горного массива Чауришанкер, на котором расположена вторая часть храма Пашупатинатх. Слева, напротив золотого храма, виднелась двухэтажная постройка. На первом этаже ее в глубине открытой ниши находилось изображение Шивы, а над ним, на втором этаже, целый ряд закрытых дверей — из досок, удивительно напоминавших сараи-голубятни в пригородах Москвы. Вдруг одна из таких дверей открылась, и на пороге второго этажа прямо над нами появился смуглый старик. Глаза его блестели каким-то странным блеском. Заплетенные в бесчисленное количество мелких косичек волосы длинными змейками обвивали упитанное тело и даже достигали ног. Старик улыбнулся, и мы увидели крепкий ряд белых зубов. На вид ему было лет шестьдесят. Он тут же вознес руки к небу и начал декламировать какой-то гимн на санскрите. Но увидев наши удивленные лица, старик заговорил по-английски, и, хотя это был ломаный английский язык, я все же понял, что он всю эту комедию играет специально для нас. На мой вопрос, кто он и сколько ему лет, старик ответил, что является сыном солнца и ему столько же лет, сколько и солнцу. Затем он начал рассказывать о прелестях жизни в своей голубятне, о том, как много счастья ему приносит образ жизни отшельника, живущего рядом с таким удивительным храмом. Разговор был настолько необычен, что скорей всего напоминал беседу врача с умалишенным. Отшельники привыкли к чудачеству, которым они привлекают толпу паломников. Многие из них нервнобольные. Со странным чувством я и мои друзья покинули «святую обитель».
Мы поднялись на гору, усыпанную ступами и часовнями. В лабиринте часовен нам бросилась в глаза одна ступа, стоявшая отдельно от всех. Мы направились к ней. Но неожиданно путь нам преградил все тот же бык. Он рычал, как лев. У него был такой грозный вид, что казалось, сейчас начнется что-то страшное и только древние часовни окажутся свидетелями кровавой трагедии. Но бык был, видимо, так же подвержен шизофрении, как и «сын солнца». Он остановился около одного из нас, проревел ему прямо в лицо и тут же кинулся к другому. Так он проделал почти с каждым. Охота идти к ступе пропала. Появилось желание быстрей убежать из этих мест, хотя где-то в глубине души оставалось чувство неудовлетворенности тем, что нам не удалось посмотреть все, что было на горе. Нашу растерянность предупредил сопровождавший нас непальский чиновник. Он заявил, что дальше для неиндуистов вход воспрещен — там расположен парк, куда могут входить только приверженцы индуистской религии. Нам ничего не оставалось сделать, как повернуть назад. Мы прибавили шагу, так как очень хотелось увидеть своими глазами обряд сожжения умершего.
Когда мы спустились с горы на мост, то все почти было уже готово для начала обряда. Мы остановились на мосту рядом с английским туристом. Тот с кинокамерой в руках внимательно следил за всем происходящим на берегу реки.
На каменной плите, на самом краю берега реки Багмати, стояли легкие бамбуковые носилки, если только так можно назвать две палки, переплетенные между собой веревками. На этих носилках лежал труп старика. Несколько человек довольно быстро снимали с него одежду, оставив только белый саван. Затем сын умершего, юноша лет шестнадцати-семнадцати, по указанию священника разделся донага и, оставив одежду на берегу, полез в воду. Река в зимнее время, как и все реки Непала, была неглубокой, и юноше пришлось нагибаться, чтобы зачерпнуть воду. Он смочил голову и вылез н