Боярская перепалка потухла, так толком и не разгоревшись. В палате присутствовали персонажи поважнее торгашей. Например, князь полоцкий Веремуд, вождь одной из ветвей кривичей и держатель важнейшего транспортного узла невско-днепровского пути. Прежде Сергей с ним не пересекался, но, судя по одежке и украшениям, полоцкий лидер не бедствовал. И питался тоже хорошо, судя по телосложению. Однако рыхлым не выглядел. Приложит – мало не покажется.
Еще один приглашенный гость Сергея и вовсе удивил. Особенно когда Сергей узнал, кто именно сей крепыш с типично нурманской рожей. Военный вождь чуди Хроальд. Ререх, впрочем, объяснил тут же, что это совсем не та чудь, которую они нынче изобидели. А конкретно этот чудин и вовсе не чудин, а коренной норег.
Но это хорошо, что он здесь. Уйдет со всеми в поход, спокойней дома будет.
Присутствовал на совещании и знакомый уже Сергею Вардиг, плесковский князь-воевода.
Отдельно от прочих восседал облаченный в меха (жарко ему, должно быть) кирьяльский военный вождь Корлы.
Тоже соседи, однако. И не сказать, что особо дружественные. Хотя здесь вектор агрессии направлен скорее к ним, чем от них.
– Чернигов пойдет? – поинтересовался Вардиг.
– Да. Фарлаф сам пойдет, и с ним не меньше десяти кораблей будет! – с важностью сообщил Олег.
Десять кораблей – это сотен пять копий, прикинул Сергей. Наверняка князь черниговский мог бы и больше выставить, но кого-то надо оставить дома.
– Я тоже сам пойду, как Фарлаф, – заявил Веремуд полоцкий. – А сколько со мной будет, скажу, когда новгородские определятся.
Сергей понимал и его. У Полоцка с Новгородом вечные терки. За земли, за пошлины. Новгород – он такой. Сколько ни дай, все мало. В прошлой Сергеевой жизни полоцкий князь Роговолт постоянно им давал. По рукам. До тех пор пока новгородско-нурманская дружина Владимира не отправила славного князя в Ирий.
Но сейчас о Роговолте еще никто не слыхал. Да он еще и не родился, надо полагать.
Да, Новгород, он такой… Новгород. Но если Сергей хочет успешно вести торговлю здесь, на севере, с новгородцами придется ладить. По крайней мере – с некоторыми.
После общего собрания был пир. Но уже не общий. Для узкого круга человек в триста.
Сергей в узкий круг не вошел.
И даже знал почему. Утром Олег удостоил его личной беседой. На которой сделал персональное предложение: выступать в большом походе не под белозерским знаменом Стемида, а под Олеговым «соколом».
Сергей ответил отказом. Но – аккуратным.
– У меня теперь собственное знамя есть, – с подчеркнутой гордостью сообщил он. – Быть же обруч с тобой, княже, великая честь. Все мы здесь под твоим знаменом славу стяжать будем. И стяжаем непременно. С таким великим воителем, как ты, княже!
Олег на лесть, к сожалению, не купился. Но огорчения тоже не показал.
– Есть у меня для тебя подарок, – сообщил он. – За твои дела летние. Будешь в Киеве – отдам.
Кинул, так сказать, наживку. А может, и не наживку. Нетрудно же догадаться: Сергей такого развлечения, как поход на Византию, точно не упустит.
Однако на пир для избранных его не позвали.
Ну и пофиг.
Можно и самим попировать. Новгород для такого – самое подходящее место.
О чем Сергей и проинформировал своего непосредственного руководителя.
– Гуляйте, – одобрил Ререх. – И постарайтесь никого не прибить. Нурманов своих, Варт, особо предупреди. Убьют кого, сам виру платить будешь.
Погуляли знатно. Праздновали на большом постоялом дворе в неревском «квартале» на виду стен княжьего Детинца. Недешевое место, ну так и гридь у Сергея не бедная.
Были они в трапезной не одни, но так даже веселее. Новгородцы – тоже люди не бедные и повеселиться любят. Особенно пожрать да выпить. Да поплясать. Да по мордасам друг друга подубасить.
Так что оттянулись по полной местной программе. Поели, попили, поплясали. И морды начистили. Не зверства ради – исключительно от избытка удальства. Новгородцы на кулачках ловки, но нурманы им ничем не уступают. Тем более что в здешнее понятие «на кулачках» вполне допускается использование и ног, и подручных предметов, вроде дубинок, кувшинов и тому подобного. Лишь бы до острого железа дело не дошло. Удар же хоть дубиной, хоть глиняным горшком по макушке для таких здоровяков – как для гориллы оплеуха. Только взбадривает.
Сергей тоже поучаствовал в мордобое. Но в основном на подхвате. С такими в прямом смысле мордоворотами, как Грейп и Ярпи, человеку с весом нынешнего Сергея ловить нечего. Хотя надо отметить, лучший друг Ярпи Журавлик-Трани хоть и уступал весовой категорией, но в рукопашной оказался на диво ловок. И не столько на кулаках, сколько в борцовских уловках. Ловил и валил новгородцев, будто прирожденный самбист.
Весело было. Сергей ничуть не пожалел о том, что помимо Машега, Геста, Траина, Клепа и Бура с Ратшей взял с собой троих свеев. Взял, само собой, с дальним прицелом: присмотреться к ним поближе. Поглядеть, как нурманы поведут себя в условно дружеской обстановке.
Свеи порадовали. Что в дороге, что на отдыхе вели себя правильно. Варяжскую молодежь задвинуть не пытались, несмотря на явное превосходство в уровне. К Сергею относились с подчеркнутым уважением. В общем, отлично вписались в команду.
В «особых условиях», то есть упившись под завязку пусть и слабыми, но алкогольными напитками, тоже за рамки не выходили. И даже в потасовку вступили не по собственной инициативе, с подачи союзников-собутыльников: скуловоротов из какой-то там профессиональной охранной сотни, базировавшихся на Словенском конце[11] и пришедших в данное питейное заведение исключительно ради последующей драки с местными, неревскими. Драка получилась на славу. Претензий ни у кого не было. Ни у участников, ни у подоспевшей к финалу стражи, поскольку оружия никто не применял, увечий серьезнее нескольких выбитых зубов, парочки в очередной раз свернутых носов и одного сломанного пальца не имелось. Мордобой же в этом городе случался чаще, чем собачьи драки. Такой народный «бокс» поощрялся новгородскими лидерами, потому что именно рукопашными потасовками нередко заканчивались здешние «межпартийные диспуты».
Когда потребности в пище, выпивке и молодецком общении были удовлетворены, наступила очередь финального развлечения.
«Девки!» – провозгласил Ратша, сияя полученным в потасовке фонарем. Обычно это была реплика Машега, но Ратша сегодня был в ударе. Во всех смыслах. Пил наравне со свеями и не только не свалился под стол, но и по мордасам лупил очень талантливо. Сказалась практика рукопашки, которой его год назад обучал Сергей, назначивший Ратшу спарринг-партнером. И надо отметить, получалось у Ратши и тогда неплохо. Да у него все неплохо получалось. Сказывалась, надо полагать, кровь природного варяга.
Что ж, девки так девки. Сергей не возражал. Местные «союзники» подсказали, где искать. И даже вызвались проводить.
Проводили.
По ходу еще добавили. Бочонок медовухи на всех прямо на ночном рыночке.
По пути прибились какие-то… музыканты, что ли. Сергей уже не особо вникал. Хотелось праздника. Чтоб шумно и весело.
Потом был какой-то домина с низким задымленным залом. Еще что-то сладко-алкогольное, душная теплая клеть, мягкая, влажная девка… Или две девки? Или – три…
Нет, все-таки две. Лежат обочь, посапывают. От обеих перегаром несет. Одна ногу положила сверху. Нога жирная, неприятная на ощупь. Сергей ногу спихнул, привстал на постели.
О том, что было, помнилось плохо. Почему-то застрял в памяти гневный рык Ярпи по-нурмански: «Куда мне эту мелкую? Ты мне еще курицу подсунь, нерпий ублюдок!»
Темно, тихо… И тревожно. Почему?
Глубокая ночь. Хотелось отлить. И пить. В голове слегка шумело. Остаточный алкоголь. Похоже, спал Сергей немного. Но проснулся окончательно. Почему?
Неправильная мысль. Правильная: где оружие?
Справа – нет. Справа – девка. И стенка. Хлипкая, щелистая, сальная на ощупь.
А за стенкой – голоса. Сдавленный шепот:
– Не, не этот, у этого усы… Ты толком скажи: какой он?
– Я почем знаю? Где-то тут. Может, в соседней?
Вот что его разбудило. Этот шепот. Такой шепот для «внутреннего дозорного» громче петушиного крика.
Оружие… Где? Слева – тоже девка. Мягкая, горячая, липкая какая-то. Забормотала, когда Сергей ее придавил…
Вот она, сабля. В ножнах на поясе. А пояс поверх прочей одежды. Как ни пьян был Сергей, а порядок не забыл.
Нажать на край ножен большим пальцем, освобождая клинок, вытянуть осторожно…
Завесу отдернули. Пахну́ло прохладным из большого зала.
Двое. Остановились. В клети особо не развернуться. Лежанка две трети места занимает.
Знакомый уже шепот:
– Тут он?
Одна из девок заворочалась, пробормотала:
– Не трожь холодным…
– Лучину дай, – прошипел второй.
Клеть на мгновение озарилась прыгающим красным светом.
Сергей увидел здоровенного бородача с длинным узким ножом и еще одного, маячившего позади.
Здоровенный тоже увидел Сергея. На корточках, наготове. И саблю увидел. Уронил лучину и шарахнулся, толкнув второго.
Горящая лучина упала на девку. Та подхватилась, завизжала…
Сергей рубанул прямо с ложа, с толчка. Дотянулся только до руки с ножом, но пропахал качественно.
Соскок с ложа, еще один удар понизу, на уровне щиколотки. Меховые штаны против индийского булата. Здоровяк свалился, Сергей перепрыгнул через него, успев догнать второго и хлестнуть наискось по спине.
Брони и здесь не оказалось, но зацепил лишь самым кончиком. Даже сопротивления не ощутил. Тем не менее, достал. Злодей выгнулся, завопил… И лег. Кулак у Ярпи такой, что и кистеня не надо.
А это внушительное зрелище: голый викинг с ласковым именем «рябчик».
Ага. А их, оказывается, еще четверо. Было. Теперь меньше. Гест вырвал копье, которым намеревались попортить татуировку на спине Ярпи, и, хекнув, насадил на него сразу двоих: отброшенного экс-копейщика и приятеля, который неосторожно перехватил его левой рукой за меховую жилетку. Левой, потому что в правой держал топор, которым так и не успел воспользоваться.