– Не люблю нурманов, – проворчал боярин.
– Не ты один, – ухмыльнулся Сергей. – И это хорошо.
– Жить у меня будете, – сказал Хвалибор. – Твои люди – в купеческом доме, а ты, твой старший и варяжский сотник с сыном – здесь.
– Мои уже в Детинце поселились. А я от твоего гостеприимства не откажусь. И Осмол тоже. И позволь мне с твоими людьми поговорить. Чтобы вчерашнее не повторилось.
Личной дружины у штатного новгородского тысяцкого не было. Три десятка городской стражи и примерно столько же ополченцев-новгородцев, живущих в пределах Неревского конца. Но это у тысяцкого Хвалибора. Купец Хвалибор собственную войсковую команду имел. И неплохую, ведь им приходилось сопровождать караваны по не самым безопасным землям. Вот только заточены они были именно под охрану караванов.
Сам Сергей инструктировать их не стал. Поручил Дерруду, который во время своей службы конунгу данов приобрел изрядный опыт соответствующего профиля.
Сергей же занялся созданием агентурной сети. Новгород – город, в котором мониторить обстановку необходимо. А тут открылась возможность заняться этим при поддержке целого новгородского боярина.
Вербовкой и сбором информации занялись бывшие скоморохи. И не только мужчины, но и девушки. У городского колодца можно получить не менее интересные сведения, чем в кабаке. Женщин в этом мире опасаются существенно меньше, чем мужчин. На баб, как правило, вообще не обращают внимания, если это не какая-нибудь княжна или боярыня.
Следующая категория – мальчишки. С этими Сергей поработал лично. Тем более остались кое-какие знакомства с его первого визита в Новгород.
А вот расспросами соседей Хвалибора занялись свеи с Полубратьями. По очень простой схеме: сначала к хозяевам заявлялись свирепые нурманы и наводили страху. А потом их сменяли Кистр с Виском и говорили по-свойски. Причем даже деньжат обещали, если им сообщат что-то полезное. Опрашиваемым оставалось лишь сделать выбор между железом и серебром.
Человека, который стрелял в Хвалибора, они взяли на следующий день. Его выдали хозяева хлева, с которого он стрелял. Выяснить, чей он, труда не составило. Квалифицированным специалистам-свеям даже железо нагревать не пришлось. Заказчиком, как, впрочем, можно было догадаться, оказался Прибысл. Сам братец покойного Своежира осуществить акцию не мог. Во время заварухи у Внезда ему прилетело щитом в колено. Ничего критичного, но по крышам не попрыгаешь.
Выкрасть заказчика труда не составило. Несколько килограммов мяса собачкам, несколько шишек на головах слишком бдительной дворни – и заказчик уже сидит, вернее, висит напротив исполнителя.
– Почему Хвалибор, а не я? – первый вопрос, который ему задал Сергей.
Оказалось, братец был не чужд справедливости. Сергей – просто враг. Его прикончить – дело нужное, но не обязательное. А вот Хвалибор – предатель. Они со Своежиром столько лет из одного котла ели, а он – продал. И сам продался нурманам с варягами, попутно начисто ободрав его, Прибысла. На пару с Грудятой обдирали, что характерно. Прибить такую гадину – чистая добродетель.
Сергей был с парнем согласен. Но благородных замыслов разделить не мог. Хвалибор – пригодится.
А вот то, что боярин спелся с Грудятой, это интересно.
– Точно знаешь? – уточнил Сергей. – А то я ведь могу и каленым железом… проверить.
– Жги! – храбро заявил Прибысл. – От слова не отступлю. Живьем меня резали братья-новгородцы.
«Живьем резали» – это о мошне. Как выяснилось, собралась уважаемая неревская старшина и присудила. Все отступные – с Прибысла. Был бы жив брат, он бы не позволил. Но парню веса не хватило бодаться с самим тысяцким при поддержке Грудяты, который теперь сам на место соцкого целил.
Но держался парень неплохо. Трясся, конечно, но это и не удивительно. Сарай, выделенный для работы с опрашиваемым контингентом, щели местами имел – не то что нож, палец просунуть можно. А снаружи – зима.
Ничего, стрелок потерпит, а Прибысла Сергей сейчас в тепло заберет.
– Кочень, за Осмолом сходи, – велел он караулившему у дверей отроку.
Самое время сейчас с сотником поговорить. «Порадовать» его результатами миссии.
– Получается, Грудята теперь еще богаче, чем был? – спросил Осмол, которого Сергей пригласил поучаствовать в беседе.
– Подворье Усыни здесь, в Новгороде, ему ушло. Усынины лодьи, которые сейчас стоят в Киеве и ждут весны, тоже его. Подворье в Киеве, в Смоленске…
– А отступное – с тебя?
– С меня, – мрачно ответил Прибысл. – У меня только-только серебра хватило охотника нанять, что у вас в сарае сидит.
Сарай, строго говоря, был не их, а Прокуев, но это уже мелочи.
– Выходит, пособили мы Грудяте? – осознал варяжский сотник.
Сергей пожал плечами:
– Еще не вечер.
– Вообще-то, ночь уже, – не понял Осмол.
Сергей обозначил жестом: помолчи. Он думал.
Но Осмол был слишком расстроен, чтобы молчать:
– Надо его скрасть, как этого!
– Не выйдет у вас! – не без злорадства сообщил Прибысл. – Это у меня от безденежья в доме три холопа да возчик, а он воями обставился крепко. Даже нурманов с десяток нанял вроде ваших.
– Вроде наших у вас в Новгороде хрен найдешь, – рассеянно сообщил Сергей.
Тем не менее, выцарапывать Грудяту из его логова нельзя. Господин Новгород не одобрит. Да и Прокуй Перятыч не позволит.
Выманить? Но как? И куда? Опять-таки без охраны купчина точно никуда не пойдет.
Наилучший вариант: дождаться, когда Грудята покинет Новгород. А это случится обязательно. Купец на месте сидеть не должен. Вопрос: когда? Зимники будут стоять еще с месяц максимум. А на юге – еще меньше. Потом – непролазная грязь… И вскрывшиеся водные артерии. Но как только это произойдет, Сергею будет не до Грудяты. Дружина Стемида двинется к Киеву, и Сергей вместе с ней.
Грудята – хитрая тварь. Все понимает. Так что сто против одного – из города сейчас ни ногой. Будет ждать, пока Сергей свалит из Новгорода.
А что, интересно, скажет обобранный Прибысл?
– Вы его не выманите! – сразу заявил тот. – Знает же, что вы с ним тогда – как с Усыней.
– А кто может? Ты?
Помотал головой.
– Я для него теперь никто. Голь.
– Ну так уж и голь! – возразил Сергей. – Двор тебе достался небедный, да и не только двор. Небось и за городскими стенами добра хватает.
– Все отдать придется, – вздохнул Прибысл. – Брат заем взял, чтобы воев нанять. И товары под будущий год. А у него еще с прошлого долги остались. Немало пришлось дать, чтоб соцким его выбрали. Тому же Хвалибору целый воз добра отвез. А мне теперь семью его кормить. Я жениться собрался, а теперь придется братних жен брать по обычаю. – Еще один душераздирающий вздох.
– Может, и не придется, – посулил Сергей. – Если Хвалибор узнает, что ты его убить хотел.
Пригорюнился. Ну да, забыл, с какой целью его из дома изъяли.
– Как думаешь, с этим что делать? – спросил Сергей варяжского сотника.
– А что хочешь. На кой он мне, если самого кровника за горло не взять. Вот хоть Хвалибору отдай. Он за него тебе серебра отсыплет. А я пойду.
И ушел.
– А знаешь, Прибысл, может, я тебя Хвалибору и не передам, – посулил Сергей.
– А тебе это зачем?
Сергей улыбнулся. Для того, кто только что висел на стропиле и пучил глаза на прогревающих железо нурманов, вопрос нахальный. Но по существу.
– Станешь здесь, в Новгороде, моим человеком, – не стал юлить Сергей. – Дам тебе денег займы вернуть. А ты мне – заклад. На все, что у тебя есть. Вернее, будет, потому что сейчас у тебя нет ничего. Даже жизнь твоя – уже не твоя.
Задумался. Потом выдал:
– А почему я? Я ж тебя тоже убить хотел.
– Разумный вопрос. Но ответ простой. Понравился ты мне, Прибысл. От драки не бегал, за брата отомстить рискнул, а главное: ты держался храбро. А на это не каждый способен, когда его подвесят. Струхнул, понятно, но говорил твердо. Мне такое любо.
– А если все же обману тебя?
Сергей очень внимательно посмотрел в глаза Прибыслу:
– Ни к чему это тебе. Со мной тебе хорошо будет. Лучше, чем со старшим братом. А вот без меня… – Сергей сделал паузу. – Без меня у тебя ничего нет. И не будет ничего. Только смерть плохая. Однако, если рассудок твой вдруг помрачится и ты все же решишь меня предать… – Сергей опять замолчал, подождал, пока собеседник созреет, и продолжал: – Ты ведь не думаешь, что я тебя просто убью? Это сейчас у тебя со смертью все и закончится. А станешь моим человеком… Ну ты ведь кое-что слышал обо мне, верно? – Он придавил своего будущего представителя в вольном Новгороде «взглядом полководца». – Догадываешься, что я могу?
И встал, бросив напоследок:
– Тебе принесут одежду и накормят. Времени тебе – до рассвета. Решай, пока можешь.
Впрочем, в ответе он не сомневался. Из таких, как Прибысл, получаются отличные исполнители. А вот решать… Решать за него будет Сергей.
И его репутация.
А в это время в соседнем строении, том самом порубе, двое нурманов пили подогретое пиво.
Подвешенный к стропилу неудачливый стрелок глядел на них полными ужаса глазами, но викинги не обращали на него внимания. Он для них значил меньше копченого окорока. Окорок хоть съесть можно, а этого только волкам скормить.
– Скажи мне, Сиггтрюггсон, почему ты, главный поединщик Груды Развалин, служишь этому мальчику? – спросил Грейп. – Ты же его в ладони раздавить можешь.
– А ты почему?
– Потому что он – везунчик.
– Этому полутрупу будешь врать, здоровяк, – кивнул Дерруд на пленника. – А когда тебе снова придет в голову мысль перехитрить меня, тресни себя кулаком по макушке.
– Зачем? – удивился Грейп.
– Чтоб выскочила. Умным мыслям не место в твоей голове, Грейп Гримисон.
– Обидно сказал, – проворчал свей. – Ну да, я знаю, что не быстро соображаю. В те времена, когда у меня не росла борода, кое-кто называл меня Улиткой.
– А когда выросла – перестали?
Грейп ухмыльнулся: