А если и менять имя, то только после того, как корабль покажет себя в бою.
С этим согласились все.
– Надо увидеть его характер, – деловито изрек Прастен. – Тогда и поймем, как его именовать.
– Заодно и жертва будет подходящая, – добавил Дерруд. – Не рабской же кровью умащать такого красавца.
К этому заявлению присоединил свое авторитетное мнение и Избор, явившийся в варяжскую столицу как раз к окончанию работ.
Что, впрочем, не помешало ведуну облазать «Копье» снизу доверху и нацарапать кое-где свои ведунские значки.
– Ножик мой сохранил? – поинтересовался Избор вполголоса, улучив момент, когда они остались наедине.
Сергей молча похлопал по кармашку на сапоге.
– В поход пойдешь – не забудь, – строго произнес Избор. И протянул с премерзкой улыбочкой: – Ро-одич…
Вот удивительно: Сергею от Избора пользы просто немерено. Не говоря уже о том, что тот ему жизнь спас. Но как ухмыльнется… Прибил бы, честное слово!
Глава 26Торопыга
Двойную помолвку отметили без особого размаха. Для княжеского уровня, само собой. Попировали всего пару суток. Потому что – некогда. Счет шел уже не на недели – на дни. Семь боевых кораблей и одиннадцать вспомогательных были готовы к отплытию. На двух мачтах плясал вытканный синим и красным морской конь – знамено Сергея. Коней начертала Альжина, у которой оказался настоящий художественный талант, а вышивала вся скорняжно-пошивочная артель, ради этого дела отложившая все остальные дела. Вышло – на загляденье. Конь на ветру играл, как живой.
Колхульду, теперь уже официально «зарегистрированную» невесту, Сергей взял в пробное плавание. Даже дал подержать кормило. Девушка была счастлива. Она казалась Сергею еще красивее, чем прежде, и он ничуточки не жалел, что связал с ней жизнь. И не только из-за красоты. Когда придет время, из Колхульды выйдет отменная княгиня. Ну и мать его детей, разумеется. А детей у него будет много!
Второй кораблик тоже подготовили качественно. Сгодится даже для морского плавания. Хотя брать пузатую лодью с собой в поход Сергей не планировал. Распродаст содержимое трюма в Киеве, набьет снова уже киевскими товарами, и пусть возвращается домой уже под водительством Войста. Бывший полусотник, понятно, хотел бы отправиться дальше. Поход на Константинополь сулил невероятную добычу. Однако Войст понимал: у него теперь другие функции. И обратная дорога тоже может оказаться непростой. Когда число защитников правопорядка на дорогах и реках уменьшается, число желающих прихватить чужое увеличивается. Впрочем, деньги решают многие проблемы. В том числе и проблемы безопасности. А хорошие отношения Сергея с несколькими торговыми сотнями[13] помогут Войсту войти в состав серьезной купеческой флотилии. Так что пусть Войст отправляется домой.
Сергей был уверен, что за объединенным флотом русов увяжутся сотни, а то и тысячи купеческих судов, решивших, что так плыть менее рискованно, чем самостоятельно.
Но так ли это?
Да, пиратики теперь даже нос высунуть не рискнут. Но есть ведь еще и византийский флот. Для боевых ромейских хеландиев пузатенькие купеческие лодьи – как тюлени для косаток. Сергей видел, как это бывает, и не считал риск оправданным. Войст возвратится домой.
А намеки, которые тот делал… Обойдется. Да, теперь, будучи самостоятельным вождем, Сергей вполне мог бы вернуть Войста в гридь. Но как «руководитель службы безопасности торгового дома» Войст был нужнее. Значит, таковым и будет.
Погода благоприятствовала. Солнцеворот варяжская флотилия встретила под Полоцком. Где к ней присоединились еще две флотилии: полоцкого князя Веремуда и плесковского князь-воеводы Вардига. Обоих Сергей помнил еще по новгородскому сборищу. А вот два других вождя, запомнившихся Сергею по той встрече: кирьяльский Корлы и чудинский Хроальд, – с варягами не пересеклись. То ли отставали, то ли решили предложением Олега пренебречь. Это было не слишком хорошо, поскольку у Белозера не было особой дружбы с кирьялами, не говоря уже о чудинах. Чудь, конечно, разная бывает, но опасаться следует всех. Врагов у белозерского княжества было заметно больше, чем друзей. Так что, может, и неплохо, что Стемид остался дома. Его присутствие поумерит храбрость недругов.
Вода стояла высоко, так что насчет мелей, камней и прочего можно было не беспокоиться. К тому же Сергей отлично помнил фарватер Двины. В прошлой жизни проходил здесь десятки раз. Да и несложно это: идти в кильватере у первого Ререхова драккара, который в свою очередь следует за еще одним…
Флотилия будущих завоевателей Византии растянулась на десятки километров. Сергей не удивился бы, узнав, что самые шустрые корабли уже добрались до волока.
Прастен, поначалу приглядывавший за Сергеем, вскоре бросил это занятие. Занялся очередной инвентаризацией. Ветра практически не было, однако ходкий драккар уверенно шел против течения. Поймавшие ритм гребцы вертели весла уже не первый час, не выказывая усталости. Когда с драккаром поравнялась лодья со знаменом полоцкого князя, Сергей на подначку не поддался, хотя количество весел и качество гребцов у него было повыше. Хотят погонять, свисток в зубы.
Сергей сделал знак рукой: обгоняй, разрешаю.
Кормчий на лодье тоже изобразил рукой: «Я быстрее!»
Сергей изобразил пальцами зайца и «беги, пока можешь».
Лодейный кормчий показал пальцем обидное. Барабанчик на лодье застучал чаще, и полоцкий кораблик прошел мимо, оставляя за кормой расходящиеся «усы».
Сергей на подначку не повелся. Но кормчего запомнил.
И спустя полчаса с удовольствием наблюдал, как попрыгавшие в ледяную воду гребцы пытаются стянуть с мели корабль торопыги.
К сожалению, то была не последняя их встреча.
Новая произошла, когда нахал-торопыга решительно отодвинул Войста, уже собравшегося передать деньги старшине артели, сунул свой собственный мешочек с серебром, более увесистый, и заявил:
– Вон там мой корабль! Сними с катков эту лодку и ставь его на волок! Когда спустишь его на воду, получишь еще столько же!
Войст опешил. Давненько с ним, варягом, так не обходились.
Возможно, он даже ничего не сказал бы. В конце концов, задержка в час-другой ничего не решала, а если кто-то готов платить вчетверо даже сейчас, когда волок загружен по максимуму, а цены и так взвинчены… Наверное, он и в самом деле торопится, этот молодой воин с золотой гривной на шее, подумалось Войсту. Зачем обострять? Опытный воин никогда не нарывается без уважительной причины. Как говорят нурманы: зачем лезть в драку, если добычи не предвидится?
Но, к несчастью для рассудительных, рядом оказался Сергей, который решил проследить, правильно ли поставят на катки его торговую лодью. А еще Сергей узнал полоцкого нахала, показавшего ему обидный жест. А тут уже и не жест, а явное неуважение.
– Брось серебро ему в рожу, – негромко приказал Сергей старшине.
– С чего бы… – начал старшина.
И обнаружил лезвие клинка в локте от своего носа.
– Или в него летит серебро, или твоя голова, – ледяным тоном произнес Сергей.
Глянув на его лицо, волоцкий счел за лучшее выполнить приказ.
В лицо, впрочем, бросать не стал. Тугой кошелек упал на траву в шаге от уже отвернувшегося наглеца.
– Эй ты! – Сергей чуть повысил голос. – Подбери, что высрал!
Наглец не понял. Но среагировал в уже привычной манере:
– Ты о чем, отрок?
Хотя не мог видеть золоченого пояса и прочих атрибутов серьезного воина.
– Вот об этом, ты, дубина! – острие сабли показало на кошель. – Или ты не только тупой, но и глухой?
Нахал удивился. Как минуту назад Войст. Нахал тоже не привык к подобному обращению.
– Ты что же, оружием мне грозишь?
Сергей окинул оппонента максимально презрительным взглядом.
– Надо же! – ухмыльнулся он. – Хоть не слепой, уже хорошо. Таким, как ты, я не грожу. Я таких учу. Но поскольку ты, не знаю как там тебя, глуховат, то повторю еще раз: подбери то, что высрал, и топай вон туда, – Сергей показал на берег, где суда готовили к волочению. – Там твое место. Сразу за собачьим хвостом.
– Да ты знаешь, кто я? – вскипел нахал, наливаясь краской. – Мой отец…
– Твоему отцу стоило бы вложить немного ума между твоих красных ушей, – перебил Сергей, поймав кураж. Сейчас ему было абсолютно все равно, кто перед ним. – Или ты думаешь: если разрубить тебе брюхо, оттуда серебро посыплется? Клянусь Перуном, это будет точно такое же дерьмо, которое у тебя вместо мозгов!
– Я тебя убью!
Нахал наконец сумел вставить слово. И слово это было весьма решительным.
– Ого! Кто это тебя так рассердил, племяш?
Веремуд, князь полоцкий. Здоровенный, пузатый, в красном плаще из паволоки и с такой же красной широкой физиономией. В сопровождении минимум трех десятков гриди. И обращался он не к Сергею.
А с Сергеем только Войст и команда лодьи. Люди неплохие, но уж точно не гридь. А из его бойцов поблизости никого. Они – с драккаром, который минут десять назад утащила по волоку очередная упряжка.
Сергей Веремуда почти не знал. Но вроде бы ссоры между полоцкими и белозерскими не было. Вот с новгородскими – да, там сплошные терки. Но у новгородцев со всеми так.
Когда нахал обгонял драккар Сергея, он шел под полоцким стягом. Выходит, это нахальное ничтожество – племянник полоцкого князя.
– Вот этот наглый щенок оскорбил меня, дядя! И грозит мне оружием! За это я его убью!
Веремуд поглядел на Сергея. Не признал. Он видел Сергея месяца четыре назад. Успел подзабыть.
– Ты кто, гридь?
– Мы уже знакомы, князь Веремуд, но я на тебя не обижаюсь, – покачал головой Сергей. – Ты немолод. Не удивительно, что тебя подводит память.
Не обиделся. Ждет продолжения.
– Я – Вартислав Дерзкий, хевдинг князя Стемида. Я был среди тех, кого Олег Киевский собрал этой зимой в княжьем городище – поговорить о нашем походе.
– Хевдинг? – Веремуд прищурился. – Ты нурман?