– Я варяг, – высокомерно ответил Сергей. – Но мне служит немало нурманов. А что это за визгливый щен, тявкающий у тебя из-под мышки и пускающий слюни от злобы?
– Я тебя вспомнил! – Веремуд ощерился. Более-менее добродушно. – Ты стребовал с новгородцев немалую виру за своего человека!
– Тогда я взял лишь серебро, – сказал Сергей. – Кровью я добрал позже.
– Ага. Дерзкий. А это сын моей сестры, – Веремуд повернулся к нахалу. – Святонег. Его отец – вождь из лютичей. Его убили прошлым летом. Теперь Святонег под моей рукой. А ты его обидел.
– А он – меня, – пожал плечами Сергей. – Он будет драться сам или выставит поединщика?
– Мне все равно, ты, пустошник! – закричал полулютич. – А мне все равно, кого убивать! Хоть тебя, хоть поединщика твоего! Мне без различия!
– Он точно слепой, если не видит меж нами разницы, – добродушно пророкотал позади Сергея знакомый голос Убийцы. – Хевдинг, если решишь драться сам, прибей его быстро. Пожалей убогого.
Сергей глянул через плечо. Ага, так лучше. Когда за спиной – пара десятков гридней, по-тихому тебя уже не удавят.
– Здрав будь, Веремуд!
Раздвинув Серегиных бойцов, вперед вышел Ререх. Неожиданно. Сергей думал, его корабли уже в километре отсюда.
Ререх тоже не один. Теперь силы практически сравнялись. С каждой стороны скопилось по полсотни бойцов. Да еще с других кораблей народ подошел, так что на изрытой копытами поляне стало совсем тесно. Старшина, которого Сергей заставил отдать кошелек, по-тихому смылся. Волы, о которых забыли, меланхолично двигали челюстями.
– Как было дело? – спросил Ререх у Сергея.
Спросил негромко, но племянник Веремуда услышал.
– Почему ты спрашиваешь его, а не меня? – возмутился он.
– Потому что он – мой родич, – спокойно ответил Ререх. – А тебя я вижу впервые. И ты мне уже не нравишься.
– Не сердись на него, Стемидыч, – успокаивающе произнес Веремуд. И племяннику: – Уймись! Мы выслушаем вас обоих.
– Ты на чьей стороне, дядя? – искривил губы полулютич. – Моей или этих чужаков?
– Мы на одной стороне, Святонег. И мы, и они. Я тоже слушаю тебя, Вартислав Дерзкий!
– Все просто, – сказал Сергей. – У меня два корабля. Драккар и вот этот, – он показал на торговую лодью. – Драккар взяли в волочение. За ним должна была идти моя лодья, но тут пришел… племянник. Сунул старшине серебро, велел убрать мое судно и ставить на волок его корабль. А черед был мой. Да и за мной уже собралось немало кораблей. Так что этот… племянник проявил неуважение не только ко мне. Потому я велел старосте отдать серебро, а не знающему обычаев племяннику посоветовал занять свое место в очереди. Надеюсь, ты научишь его уважению, князь Веремуд. И позволь дать тебе совет: вели своему родичу держаться подальше от кормила. Не то станет у тебя одной лодьей меньше.
– А хороший совет! – сказал кто-то из толпы. – Этот крикун ухитрился посадить корабль на мель в самое половодье. Я б такому даже корыто для стирки не доверил!
Святонег аж зашипел от ярости, но дядя похлопал его по плечу, сказал что-то негромко, видимо, посоветовал повременить с возмущением.
– Ты все сказал, Дерзкий?
– Пожалуй, – ответил Сергей. – Добавлю только: если он принесет подобающие извинения, я прощу ему грубые угрозы. К чему нам враждовать? Когда мы сойдемся с ромеями, каждый меч пригодится.
– Верные слова, – присоединился Ререх. – Что скажешь, Веремуд?
– Скажу: давай послушаем моего родича. Говори, Святонег!
– Я его убью! – выкрикнул полулютич. – Вот весь мой сказ!
– А он мне начинает нравиться! – заявил Грейп по-нурмански. – Храбрец. Люблю храбрецов. Хевдинг, можно я стану в круг вместо тебя?
– Встань в очередь, – тоже по-нурмански потребовал Дерруд.
– А я – как этот петушок! Тоже не люблю очередей! – ухмыльнулся Грейп.
– Дядя! Они над нами смеются!
– Нет, дурачок! – крикнул кто-то из кормчих, понимавших по-нурмански. – Смеются только над тобой!
Веремуд пожал массивными плечами:
– Я запретил бы тебе драться, Святонег, но ты ведь не послушаешь. Хочешь – дерись. Но мстить я за тебя не стану.
– Тебе не придется, дядя! – сердито заявил полулютич. – Ты! – крикнул он Сергею. – Кто твой поединщик?
– Я сам, – сказал Сергей. – Вылезай из-под дядькина плаща и неси сюда свою девичью попку. Пришло время ей познать ласку настоящего мужа!
В толпе заржали. Большинство было точно не на стороне Веремудова племянника.
«Приглашение» сработало как надо. Разъяренный полулютич, не медля ни секунды, ринулся в бой.
Народ поспешно раздался в стороны. Никто не хотел угодить под клинок. Сергей, так и не убравший саблю в ножны, ждал до последнего мига, а потом, крутанув восьмерку, плавно ушел полуповоротом, перебрасывая за спиной саблю из правой руки в левую, и нанес точно рассчитанный косой хлест по затылку противника. Шлема на полулютиче не было, и это упростило задачу. Прядь волос, клочок кожи, легкая контузия, и много-много крови. Сергей в свое время специально отрабатывал этот скользящий удар. Конечно, можно оглушить и ударив плоской стороной клинка, но так значительно эффектнее.
Полулютич пробежал еще пару шагов, крест-накрест взмахнул мечом, к счастью, никого не задев, и рухнул ничком.
Сергей картинно взмахнул саблей, стряхивая кровь.
– Присматривай за щенком, Веремуд, – произнес он, не повышая голоса. – Не то кто-нибудь поучит его уже как взрослого.
И, не оглядываясь на заворочавшегося в грязи Святонега, пошел вдоль волока следом за Ререхом. Он полагал, что вопрос закрыт.
Кто же знал, что племянник Веремуда окажется таким невезучим?
Глава 27Киев. Тремя неделями позже. Дипломатия силы
– Виру за убийство? – изумился Ререх. – Варт его не убивал. Брат, я сам видел, как этот недоумок встал на четвереньки.
– А Веремуд утверждает, что Дерзкий убил его племянника! – возразил Трувор. – И предъявил труп этого племянника.
– Тебе?
– Не мне, – Трувор мотнул головой. – Хельгу. Но я тоже видел покойника. На теле нет других ран, кроме той, что нанес твой Вартислав.
– Что сказал Хельгу?
– Сказал: завтра будет суд.
– Суд так суд, – пожал плечами Ререх. – Там было полно свидетелей, и все они слышали, что Веремуд объявил поединок чистым. Так что, даже если бы Варт убил его племянника, Веремуд не может требовать виру. Так по Правде.
– Так-то так…
– Ты мне не веришь? – удивился Ререх.
– Ты лучше меня знаешь Хельгу, – проворчал Трувор. – Для него правда – то, что ему выгодно. А ссора с Веремудом ему не нужна. Ему нужна дружина Веремуда.
– Как и наша, – напомнил Ререх.
– Ты готов отказаться от похода на ромеев только потому, что мальчишка повздорил с племянником Веремуда и убил его?
– Этот мальчишка – наш родич, – напомнил Ререх.
– По браку, – фыркнул Трувор. – И еще только станет. Может быть.
– Брат… Ты на чьей стороне? – нахмурился Ререх.
– На нашей! – жестко бросил Трувор. – От твоего любимчика слишком много беспокойства. Пусть заплатит виру. Это научит его сдержанности.
– Ты так полагаешь?
– Я так решил!
– Брат!
– Я так решил! – рыкнул Трувор. – И будет так, как я сказал! – и тоном ниже: – Я – старший, Ререх. Нравится тебе или нет, но я – твой будущий князь.
– А не рано ли ты отца похоронил… князь? – процедил Ререх.
– Я здесь говорю его голосом, – не повелся старший брат. – Вартислав заплатит виру.
– Не слышу, – ухмыльнулся Ререх.
– Что? – не понял Трувор.
– Я тебя не слышу. Верно, у тебя что-то с голосом, брат. Какой-то он чужой.
– Ты надо мной смеешься? – Трувор встал. – Ты готов пойти против брата ради какого-то…
– Ни слова больше!
Ререх тоже поднялся. Он был чуть пониже ростом и не такой мощный, как старший. Но похожи они были, как… братья. Даже выражения лиц… Словно в зеркало гляделись.
Пара минут тишины. Потом Ререх негромко спросил:
– Что сказал тебе Веремуд?
– Он сказал: поединок не был чистым, – помедлив, признался Трувор. – Поединка вообще не было. Но поскольку его племянник сам напал на Вартислава, то вира будет небольшой. Две гривны серебром. И не ему. Лютичской родне.
– Я там был, – напомнил Ререх. – И я предложил решить дело миром. И Вартислав был готов. Но этот дурачок очень хотел подраться. И Веремуд сам объявил поединок чистым. Сказал, что не станет мстить. Мне показалось… – Ререх помедлил. – Он хотел, чтобы его племянника убили. Говорили о подменном бойце. И встать в круг должен был Дерруд Убийца. Вартислав решил драться сам, когда племянник уже полез рубиться.
– Зачем Веремуду нужна была смерть племянника? – удивился Трувор. – Мне говорили, тот чуть не угробил боевую лодью, но убивать за это сына сестры…
– Веремуд мутный, как вода в Ольховой[14], – сказал Ререх. – Я думаю… Мне кажется, Веремуд хотел, чтобы его племянника убил варяг. – Он снова опустился на лавку. Трувор сделал то же самое.
– Если это был честный и чистый поединок, то виры не положено, – задумчиво проговорил старший брат.
– А если будет вира, значит, это было убийство, – подхватил Ререх.
Стемидычи синхронно кивнули.
– Я меняю решение, – сказал Трувор. – Виры не будет. Но твой Вартислав… От него все равно слишком много беспокойства.
– Поверь, когда дойдет до настоящего дела, ты порадуешься, что этот малыш с нами. Его ум сравним разве что с его удачей.
– Раз ты в этом так уверен, пусть тогда он сам говорит за себя на Олеговом суде, – предложил Трувор. – А мы послушаем.
– Пусть говорит, – согласился Ререх. – А мы с тобой будем стоять рядом. А еще я поищу видаков. Многие из тех, кто был там, на волоке, сейчас здесь, в Киеве. Пусть скажут свое слово.
Сергей узнал о грядущем судилище от Машега. Случайно. Ночь Сергей провел вне Киева и с утра не отправился в Детинец, потому что решил воспользоваться оказией и обзавестись недвижимостью. Ему нужна база в Киеве. Место, где будет жить он сам и его люди, своя территория, где можно хранить