– Понял, не дурак, – кивнул Садко.
– И сделать это надо очень быстро, прямо сейчас, – кивнул Шпит, – не откладывая.
Диспетчер автотранспортной службы аэропорта Тосо, как всегда, сидел в шашлычной. На столике покоилась трубка радиотелефона. Грузин рассматривал девушек, проходивших по улице, и неизменно цокал языком, если девушка соответствовала его представлениям о женской красоте.
Худых он не любил, толстых тоже, предпочитал в меру упитанных. Его глаза сделались маслянистыми, “Какая, к черту, киноэротика, какая, к черту, фотопорнография! – шептал Toco. – Выходи на улицу, садись и смотри. Такое добро и без охраны ходит, бери голыми руками."
Но подниматься из-за стола, заводить разговор с проходящими мимо женщинами ему было лень.
«Кончится рабочий день, – уговаривал себя Toco, – сниму бабу и закачусь в ресторан.»
Он, сам того не желая, ловил краем уха обрывки разговора двух мужчин за соседним столиком.
– Говорю тебе, в сдачке это было… Два трупа: мент и какой-то чернозадый… Наверное, сам деньги делал, если стрелять начал.
"Задница у нее ничего, на пять баллов, – подумал Тосо, теряя нить беседы и всецело сосредоточиваясь на медленно идущей женщине. Его взгляд приклеился к короткой юбке. – Остановилась бы, что ли?” – с сожалением подумал Тосо, когда женщина прошла мимо него так близко, что протяни руку – и коснешься ее обнаженной ноги.
Женщина с вызовом вильнула бедрами и, звонко цокая каблучками, миновала открытое кафе.
"Проститутка, наверное”, – подумал Тосо, хотя понимал, что будь женщина проституткой, то непременно остановилась бы, предложила бы пикантные услуги.
Тосо так увлекся разглядыванием женщин, недостатка в которых здесь не было, что не заметил появление машины. Светло-бежевые “Жигули” остановились на противоположной стороне улицы, не доезжая до проходной аэропорта метров сто. В машине сидели трое: Шпит, Садко и Лебедь.
– Вон он, урод, – проговорил Лебедь, показывая оттопыренным большим пальцем на Тосо. – Жрет, пиво пьет.
– Придется ждать, – проворчал Шпит.
– Может, мы его здесь сразу и прихватим, еще тепленького?
– Ты что, идиот?! Людям на глаза показываться! – зашипел Шпит. – Он в кафе завсегдатай, его тут каждая собака знает. Зарисоваться перед свидетелями хочешь?
– А если менты до него раньше нас доберутся?
– Значит, не судьба. Не каркай. Вечно он сидеть здесь не будет, – Шпит взглянул на часы. – Ты не знаешь, до какого часа они в диспетчерской работают?
– Наверное, до половины шестого, как и всюду, – Садко зевнул.
Машина быстро нагрелась на солнце, в ней стало невыносимо жарко, но выйти из салона никто не рисковал. Время текло неимоверно медленно.
Несколько раз Тосо брал оживавшую телефонную трубку, и тогда бандиты напряженно следили за ним.
– Нет, это не менты, – шептал Шпит.
– Почему ты так думаешь?
– Выражение лица у него не то. Люди его типа с ментами всегда испуганно разговаривают.
Наконец Тосо взглянул на часы. До конца рабочего дня оставалось десять минут. Следовало появиться у себя в кабинете. Он снял пиджак со спинки стула, надел его, телефон опустил в карман и не спеша двинулся к проходной аэропорта.
"Жигули” бандиты поставили так, чтобы Тосо обязательно прошел мимо них. Открытая дверца загораживала половину узкого тротуара. Тосо принял вправо.
– Земляк, – услышал он хриплый голос, и из машины показалась коротко остриженная голова Лебедя. Бандит держал в пальцах незажженную сигарету. – Огонька не найдется?
Тосо достал зажигалку. Мужчина не спешил выбраться из машины. Пришлось грузину нагнуться самому. Заплясал веселый язычок пламени. Садко резко схватил Тосо за полы пиджака и рванул на себя.
– Пикнешь, пристрелю.
Тосо увидел маслянисто поблескивающий ствол пистолета у самого своего лица.
– Теперь садись между нами, только аккуратно.
Тосо, стараясь не делать резких движений, устроился на заднем сиденье “Жигулей”, зажатый с двух сторон Шпитом и Садко. Бандитский пистолет упирался ему в ребра.
– Едем, – тихо произнес Шпит. Машина покатила по улице.
– Мужики, вы чего? – Тосо нервно осматривался. – Если деньги нужны, я отдам. Часы дорогие, их тоже забрать можете.
– Не трынди, – проговорил Шпит, – были бы нужны твои деньги, мы бы их сами забрали.
– Тогда какого хрена вам надо?!
– Потерпи, узнаешь!
Машина ехала по городу. Тосо не мог понять, куда и зачем его везут. Миновали центр, новостройки, теперь вдоль шоссе стояли частные дома. Нехорошее предчувствие заставило Тосо содрогнуться.
– Только без глупостей, – предупредил Садко, – не дергайся, если жить хочешь.
Пистолет он прижимал к боку диспетчера так, чтобы не оставить синяка.
– Что я вам сделал?
– Ты? – усмехнулся Шпит. – Ровным счетом ничего.
– Тогда почему?
– Не спеши.
– Я должен знать, что со мной сделают?
– Придет время, узнаешь, – Шпит оставался невозмутимым.
Он не испытывал по отношению к Тосо ни злости, ни раздражения, ни жалости.
– Неудобно сидеть втроем на заднем сиденье, – сказал Шпит и хотел добавить: “Назад будет ехать легче”, – но не стал раздражать Тосо. – Не бойся, – продолжал Шпит, – ничего плохого мы тебе не сделаем.
– Куда мы едем?
– Сейчас узнаешь.
Шоссе уходило в сторону гор, а машина свернула к морю. На берегу у буковой рощи высилась громада недостроенного пансионата. Строительство остановили давно, лет десять тому назад.
Мрачная бетонная коробка, кое-где тронутая зеленым мхом, недостроенная чаша фонтана и широкий насыпной галечный пляж. Его бы давно размыло, но пляж находился под прикрытием двух длинных волнорезов.
Машина остановилась у недостроенного здания кафе. Шпит выбрался наружу, чтобы размять ноги. Тосо собрался последовать его примеру, но Садко преградил ему дорогу:
– Ты куда?
– Лебедь, сходи посмотри, – распорядился Шпит.
Лебедь спустился по бетонным ступенькам, захрустел галькой. Пустынный пляж, ни одного человека. Груды выброшенных на берег, выбеленных морской водой и солнцем сучьев, коряг. Лебедь осматривал территорию тщательно, вполне могло оказаться, что за выступом подпорной стенки притаилась парочка любовников, а свидетели ни ему, ни его приятелям были не нужны.
– Такое добро пропадает, – сказал Шпит, глядя на громадину несостоявшегося дома отдыха. – Говорят, КГБ для своих сотрудников строил?
– Вроде бы да… – с дрожью в голосе тихо произнес Тосо.
– Вот как бывает, – улыбка появилась на губах Шпита, – жили себе люди, считали себя могущественными, планы на будущее строили, деньги в дом отдыха вкладывали, а потом все у них пошло наперекосяк. Ни денег, ни власти. Странная штука жизнь, признайся.
– Меня Тосо зовут.
– И это я знаю. – Можешь выйти из машины, – разрешил Шпит, когда увидел возвращавшегося Садко.
Тот еще издалека махнул рукой. Мол, все в порядке, пусто.
– Извини, приятель, что так получилось, – Шпит хлопнул Тосо по плечу. – Ошибочка вышла, хотели мы одного мудака, который деньги солидным людям должен, попугать, но, видишь ли, ошиблись мы. Накладочка получилась. Он за соседним столиком сидел.
Тосо был готов поверить в любую чушь, лишь бы она сулила жизнь и свободу. Глуповатая улыбка появилась на его лице.
– Правда?
– Конечно! Эй, Лебедь, понимаешь, ошиблись мы, не того взяли. Он ни в чем не виноват. Ты же никому денег не должен?
– Нет, наоборот, мне должны.
– Обидно, – Шпит сощурился, – обидели мы тебя не по делу. Зря ты переживал. Теперь для примирения выпить надо.
Лебедь с готовностью подал большую, 0,7 литра, бутылку водки. Шпит с хрустом свернул золотистую винтовую пробку.
– Пей, Тосо, полегчает.
Тосо дрожащей рукой взял бутылку. Водка была теплой, горлышко стучало о зубы. Он сделал пару глотков и остановился.
– Обижаешь, – напряженно проговорил Шпит, – як тебе с открытой душой, а ты выпить не хочешь.
Тосо еще немного отпил, он не любил крепких напитков, обычно пил вино.
– Пей, пей… – уже приказывал Шпит. Лебедь вытащил пистолет, нацелил его на Тосо.
– Пей, сука! И чтобы до дна, не отрываясь.
Тосо давился, водка вытекала из широко открытого рта, но он все-таки пил, с усилием глотая резко пахнущее спиртное.
– Хватит, – резко сказал Шпит, когда бутылка опустела на две трети.
Тосо стоял, пошатываясь. В глазах у него темнело от напряжения.
– Полегчало?
– Угу…
– Вижу, что полегчало.
Шпит взял бутылку, навернул пробку и положил на переднее сиденье “Жигулей”.
– Теперь, Тосо, отдохни.
Грузин опустился на край бетонной плиты, сел, подперев голову руками. В желудке творилось невообразимое. Выпитая водка то подступала к горлу, то вновь откатывала. Минут через пять спиртное ударило в голову. Захмелевший Тосо уже никого не боялся. Он видел своих похитителей затуманенным взглядом и глупо хихикал.
– Вы что, мужики, пидоры какие-нибудь? Может, трахнуть меня решили?! Так вот вам, – и он, скрутив фигу, ткнул ее в пространство между Шпитом и Лебедем. – Точно, пидоры вы. Гнойные и мокрые!
Тосо попытался встать, но лишь сполз с бетонной плиты на засыпанный песком асфальт.
– Вы не думайте, я не дамся, сейчас.., такси вызову, с вами в машину больше не сяду.
Трахнете… – он вытащил из кармана телефонную трубку и принялся нажимать кнопки без разбору.
Радиотелефон, рассчитанный максимум на шесть километров, конечно же не действовал.
– Ну и не надо, – Тосо запрокинул голову и принялся напевать.
– Готов клиент, – сказал Шпит. Уже не прячась от грузина, он взял бутылку из машины, вытер ее тряпкой и опустил в карман пиджака пьяному Тосо.
– Что, плохо тебе? – поинтересовался Шпит, присев перед Тосо на корточки. Тот кивнул.
– Голова, наверное, кружится. Проветриться тебе, парень, надо.
Садко и Лебедь подхватили Тосо под руки и повели к бетонному волнолому. Тот был неширокий, метра два. Этого было достаточно, чтобы трое мужчин прошли по нему. Тосо с трудом переставлял ноги. Последние метров двадцать Садко и Лебедю пришлось его тащить волоком. Шпит шел за ними следом. Бандиты усадили Тосо на край волнолома. Шпит щелкнул зажигалкой, закурил.