– Ладно… – Он вытер влажные волосы полотенцем. – Я не хочу, чтобы ты ехала туда.
Лекси побледнела, словно получила удар под дых.
– Ты… стыдишься меня?
Он должен был немедленно возразить, но он молчал, и его молчание вонзалось в ее сердце, как нож. Лекси повернулась к шкафу и наугад вытащила какую-то одежду. Ее пальцы тряслись так сильно, что она уронила вешалку на пол и наклонилась, чтобы поднять ее.
– Дело вовсе не в этом, Лекси, – внезапно проговорил Франко. – Я просто хочу защитить тебя от безобразных сплетен, которые немедленно поползут.
– Сплетен о тебе и твоих женщинах? Ну, поскольку этот вопрос, наряду с другими, тоже находится в черном списке, должна сказать тебе, что у меня богатое воображение. Я уже давно поняла, что половина женщин, которые будут на похоронах – включая Клаудию, – знают тебя так же близко, как и я.
– Черт возьми, я имел в виду вовсе не это!
– Тогда попробуй говорить яснее! – завелась Лекси. – С тех пор как я вернулась в Италию, ты говоришь какими-то недомолвками. Как я должна тебя понимать? О, хотя я прекрасно помню, как ты был красноречив, говоря о моих отношениях с Брюсом!
– Не приплетай его к разговору, – раздраженно проворчал Франко. – Я должен тебе кое-что рассказать, но я изо всех сил стараюсь отложить этот разговор на время после похорон. Дело в том, что я не знаю, сколько еще людей в курсе, поэтому я предпочел бы не ставить тебя на линию огня.
– Тогда скажи сейчас.
– Нет.
– Почему? – настаивала Лекси.
– Потому что, черт побери, сейчас не время! – вспылил Франко. – Господи, – он воздел руки вверх, – могу я пережить следующие сутки без того, чтобы ты злилась на меня? Почему ты просто не можешь поверить, что я знаю, что делаю? Неужели я прошу слишком многого – подождать всего один день?
– Хорошо, – смирилась Лекси. – Я больше не буду тебя ни о чем спрашивать, пока ты сам не решишь все мне рассказать.
– Ты можешь поехать на похороны, если хочешь. Но я тебя предупреждаю: отойдешь от меня хоть на дюйм, и я сделаю то, о чем мы потом оба пожалеем, поняла?
Лекси молча кивнула, борясь с желанием спросить, почему он изменил свое мнение. Франко попятился к двери с мрачным выражением лица. Час спустя к дому подъехал автомобиль с целой коллекцией черных платьев, из которой Лекси предстояло выбрать себе наряд для похорон.
Франко заперся в своем кабинете, и остаток дня Лекси его не видела. К тому времени, как они снова встретились за ужином, приехал отец Франко, и обстановка за столом была очень напряженной.
Мужчины встали из-за стола, как только с едой было покончено. Они закрылись в кабинете, и по многим причинам она порадовалась, что осталась одна. Хоть Франко и разговаривал с отцом, его голос был сухим и напряженным, а Сальваторе был либо слишком уставшим после многочасового перелета, либо, как и Лекси, полагал, что его сын слишком эмоционально нестабилен, чтобы спорить с ним.
В ту ночь Лекси легла в своей комнате. Она сама толком не понимала, почему решила сделать именно так, но, когда Франко не пришел к ней, она решила, что он рад тому, что она предоставила ему личное пространство и возможность побыть одному. Однако сама Лекси была этому не рада.
Полночи она провела без сна, беспокоясь о Франко, потому что он снова стал холодным и отстраненным. Она услышала, как хлопнула дверь его спальни еще несколько часов назад, и теперь, поддавшись тяге, снедавшей ее весь вечер, она бесшумно прокралась в его спальню и скользнула в кровать рядом с ним. Франко не спал.
– Т-ш-ш, – прошептала она. – Не нужно ничего говорить. Я просто хочу обнять тебя.
Франко молча обнял ее за талию и притянул к себе. Так они и провели остаток ночи в ожидании тяжелого испытания, которое им предстояло.
Глава 10
Марко оплакивали всем миром. Люди толпились в церкви, на улице, они выходили из машин. Многие знали и любили Марко, и трагедия, унесшая его жизнь в столь молодом возрасте, многократно усиливала скорбь.
Лекси тихо стояла рядом с Франко, по другую руку от него стоял Сальваторе. Позади них стояла команда «Белая полоса», хотя поначалу Лекси не узнала их в строгих траурных костюмах. Мужчины по очереди подходили к Франко, чтобы выразить соболезнования, бросая любопытные взгляды в сторону Лекси, прежде чем отойти.
Перед ними стояли члены семьи Клементе. Родители Марко, его сестра и другие родственники были раздавлены горем, но все они выражали свое сочувствие Франко, потерявшему лучшего друга. Когда они вошли в церковь, мама Марко бросилась Франко на грудь и разрыдалась. Он крепко обнял ее и охрипшим голосом пробормотал какие-то слова поддержки.
Все спрашивали Франко о его самочувствии. Лекси начинала понимать, почему он заперся в доме, не желая никого видеть. Чувство вины оттого, что он выжил, а Марко – нет. Она физически ощущала напряжение Франко, когда он мрачно отвечал на одни и те же вопросы.
Она знала, что ему не нужно сочувствие и соболезнования этих людей, хотя он должен был принять их. Католическая погребальная месса была тяжелым испытанием, и Лекси опасалась, что Франко может не выдержать и просто уйти.
Отец Марко повернулся к нему и попросил сказать несколько слов о Марко. Видимо, Франко ожидал этого, потому что встал со скамейки, не колеблясь ни секунды, и все же Лекси почувствовала, как он вздрогнул. Он с тихой печалью говорил о своей дружбе с Марко, продлившейся двадцать лет, и новая волна скорби облетела церковь, даже Сальваторе был потрясен его речью.
Лекси почувствовала внезапный укол вины: она только сейчас поняла, почему он не хотел, чтобы она приезжала на похороны. Он хотел проститься с другом и не беспокоиться о Лекси и о том любопытстве, которое она пробудит у людей своим присутствием. Он пытался блокировать все разговоры о Марко и об аварии – и все же он стоял здесь, открывая свое горе сотням собравшихся. Лекси было так больно за него, что она инстинктивно взяла Сальваторе за руку. Лекси изо всех сил сдерживала слезы – ради Франко и ради Марко.
Печальная процессия выдвинулась из церкви в сторону кладбища, но этот бесконечный день еще не закончился. После погребения они направились в особняк Клементе.
– Как ты? – осмелилась шепнуть Лекси, когда они уселись в «мерседес» Сальваторе.
– Нормально, – коротко ответил Франко.
– Ты хорошо выступил, – хрипло проговорил Сальваторе. – Я горжусь тобой, сынок.
На этот раз Франко не ответил – да и что он мог сказать? Еще ничего не закончилось. Они должны присутствовать на поминках, но Франко хотел лишь одного: сказать Пьетро, чтобы поворачивал к дому.
Первый час в доме Клементе Франко старательно избегал людей, которые знали его и Лекси по событиям четырехгодичной давности. Они все были там – золотая молодежь, и они все еще дружили. К счастью, эти люди предпочитали держать вежливую дистанцию, уважая скорбные события. Франко видел, что знакомые сгорают от любопытства, увидев рядом с ним Лекси, и все же они испытывали и некоторую неловкость, потому что никто из них не обошелся с Лекси хорошо в свое время.
Франко с холодным изумлением отметил, что даже Клаудия держится от них подальше. Видимо, она поняла, что Лекси успела ему рассказать, какую роль она сыграла в их разрыве.
Они ели какие-то закуски, которые разносили официанты, запивали красным вином, что-то говорили… А потом Франко внезапно почувствовал, что с него хватит. Он стоял рядом с Лекси и разговаривал с другом-адвокатом, когда это случилось. Краем глаза он заметил, что прямо к ним направляется Клаудия. Франко знал, что не сможет быть с ней вежливым, хотя и понимал, что сегодня стоит оставить личную неприязнь в стороне. Коротко извинившись перед собеседником, он схватил Лекси за руку и повел ее через террасу прочь от людей.
Он не понимал, что происходит, но внезапно ему стало так жарко, что сердце заколотилось прямо в горле. Прислонившись плечом к каменной колонне, Франко отпустил руку Лекси, чтобы ослабить галстук и расстегнуть пару пуговиц рубашки. Франко прикрыл глаза и сделал глубокий вдох.
– Что с тобой? – озабоченно спросила Лекси, потому что Франко выглядел так, будто вот-вот отключится.
– Все нормально, – сказал он. – Просто жарко и… Лекси протянула руку и коснулась ладонью его холодной щеки.
– У тебя кожа холодная…
– Внутри жарко, – пояснил он. – Как думаешь, долго мы еще должны пробыть здесь?
Он ее об этом спрашивает? На протяжении всего дня Франко едва говорил с ней. Он просто крепко держал ее за руку и прятал ото всех и вся. Если бы Франко не беспокоился так сильно, чтобы она ни на шаг не отошла от него, Лекси подумала бы, что он о ней начисто забыл.
Лекси дважды отходила от него. Сначала, чтобы попрощаться с Марко и бросить горсть земли в его усыпанную цветами могилу, а потом здесь, в особняке она зашла в дамскую комнату. Каждый раз он ждал ее буквально в паре шагов. Когда Франко говорил, чтобы она ни на шаг от него не отходила, он говорил это буквально. Лекси поняла, что он не хотел, чтобы она с кем-то лично поговорила.
– Ты босс. – Она с улыбкой пожала плечами. – А я лишь твой немой попутчик.
– Ты всегда была главной в наших отношениях, – улыбнулся Франко. – Ты вышвыривала моих друзей с яхты, когда они тебе надоедали. Ты уводила меня из клубов и ресторанов, не спрашивая, хочу ли я уйти. Ты флиртовала с каждым парнем и затыкала мне рот, когда я осмеливался пожаловаться на это.
– Неудивительно, что твои друзья терпеть меня не могли, – поморщилась она.
– Это шутка, – рассмеялся он. – По крайней мере, парни были от тебя в восторге. Они хотели, чтобы ты их уводила из клубов, а не меня.
– Они мне были не нужны. – Лекси опустила взгляд.
– Я знаю, – пробормотал Франко.
– Даже если я и верховодила, не помню, чтобы ты сильно сопротивлялся.
– Потому что я не хотел сопротивляться. Мне нравилось, что ты принимала все решения и вела меня за собой.
Лекси решила, что он дразнит ее, и ответила с легкой улыбкой: